– Вам нужно идти и искать на виселице! – королева притопнула. – Выйдете чрез врата замка! Идите прямо и увидите эшафот! Ищите и принесите мне мою голову!

– Бывали уже там, весьма невесёлая прогулочка, скажу я вам! – себе под нос пробурчал Руджеро.

Переглянувшись, наши герои вновь перевели взгляды на королеву и вздрогнули! Мария Первая стояла – без головы! В руках у неё был Свиток. Поняв что с этой барышней шутки плохи, путники мигом спустились и вышли, как и было указано, чрез главные ворота, которые были вновь открыты! Выйдя, ещё издали, только переходя деревянный мост, они увидели тонущую в тумане, освещённую полной луной виселицу. На миг остановившись, словно в сомнении, они продолжили путь. Наконец послышался скрип, и чем ближе они подходили, тем скрип раздавался всё явственнее.

– Вы слышите, что это такое скрипит? – шепотом спросил Руджеро.

– Виселица, – холодно ответил граф.

– Надеюсь, не по нашу душу! – проговорил Фридеман.

Нелли просто вздрогнула, услышав самый громкий скрип. И только они двинулись, как послышался металлический звук. Все вздрогнули и остановились.

– Помилуйте, это ещё что такое? – прошептал герцог.

– Словно лязг топора, – таким же нервным шёпотом ответила Нелли.

Все четверо обернулись на помост и даже самые крепкие нервы дрогнули, – на помосте качалось белое привидение, хватавшееся за шею из которой торчал топор. Холодные руки друг схватили руки Нелли с обеих сторон, третьи – за плечи.

– Кто это? – едва различимо прошептал герцог, ещё крепче сжав руку Нелли.

– Это Мария Кровавая, Мария Антуанетта! – не оборачиваясь, ещё крепче сжав другую руку Нелли, прошептал в ответ граф. – Она была казнена, точнее, наполовину, и пришлось палачу рубить ещё раз, дабы полностью отсечь ей голову! Так, в предсмертных муках, она ходила по эшафоту, пока палач… И вот теперь она является путникам, которые отважатся в сей день и в сей час прийти сюда на площадь пред замком!

Все трое переглянулись.

– Эшафот, это видение! – промолвила Нелли, и, выхватив руки кинулась к нему, и действительно, как только она коснулась его, видение рассеялось. Тяжело дыша, все в немом, застывшем ужасе смотрели друг на друга.

Всё было затянуто туманом, только лишь виселица, вновь появившись, словно выныривая, и покачиваемая его волнами, приветствовала путника. Как вдруг, словно в сказке, по чьему-то велению, туман стал отступать, и, как портьеры в театре, расступился, дабы показать истинное представление! На эшафоте появилась неясная тень палача. За ним стояла другая тёмная фигура. Она была в длинном белом платье. Наконец, палач схватил жертву и потянул к деревянному обрубку. Всё произошло в одно мгновение! Взметнулся топор… Фридеман хотел отвернуть Нелли, но она оттолкнула его руку. Но действие спектакля и на сей раз не было завершено! Бывшая королева вновь металась с воткнутым в плечо топором! Наконец палач схватил и занём секиру ещё раз! Видение начало растворяться.

– Весь этот разыгрываемый спектакль будет являться нам вновь и вновь, пока мы не… – начала было Нелли.

Тут Руджеро кинулся вперёд и схватил голову Королевы. Всё остальное исчезло, осталась только голова в его руках.

– Быстрее, – помертвевшими губами только и прошептал он.

Наши путники бросились обратно в замок, дабы скорее завершить начатое. Вошли через главные ворота, поднялись по лестнице и вышли в тот самый коридор. Мария Первая ждала их там, только сидела она теперь на красном бархатном троне.

– Идёмте, – коротко сказала она.

Встав, королева прошла в картинную галерею, все безмолвно и торжественно последовали за ней. Наконец она подошла к портрету, с которого так недавно сошла. Руджеро протянул ей голову, в ответ она отдала свиток. Кивнув всем на прощание, королева вошла в портрет и теперь держала в руках свою собственную голову. Все, закрыв глаза, вздохнули с облегчением. Руджеро протянул свиток Нелли.

– Полагаю, Вы первая его получили, значит и храниться он должен у Вас.

Нелли протянула руку и забрала свиток. Фридеман кашлянул.

– Полагаю, – сказал он, – теперь нам следует двигаться дальше.

– Куда теперь мы держим путь? – спросила Нелли.

– Испания, – развернув карту, коротко ответил граф.

Чтобы быть свободным, достаточно чувствовать себя таковым.

Джакомо Казанова

Путники наши ехали в очень небольшой повозке, отчего приходилось сидеть достаточно близко друг к другу. Нелли сидела с Фридеманом, напротив них – Руджеро и Ричардсон, последний демонстративно-высокомерно отвернулся в окно, и не поворачивался даже тогда, когда Нелли или Яков обращались к нему. В окно же виднелись очень простые дома, словно они проезжали небольшую деревушку, но вскоре они стали сменяться более основательными.

– Мадрид, – прошептал Руджеро. – Я бывал здесь однажды, подружился с одной семьёй. Сапожных дел мастер с женой, у них была дочь. Первейшая красавица! Тогда я пригласил её на бал, но в те времена я ни слова не знал по-испански, так, несколько слов да общих фраз, а потому во время танца пришлось объясняться с ней и на итальянском, и на английском, и на французском и на моём, тогда ещё, ломаном испанском, да на языке жестов…

– Думаю, Ваш язык жестов был весьма красноречив, – не оборачиваясь, язвительно-холодно бросил граф.

– Почему Вы сразу подумали именно это! – обернулся к нему Руджеро. Тут граф не выдержал, и тоже обернулся к нему.

– Что я подумал? – холодно-язвитеотнр спросил граф. Руджеро молчал. Ричардсон окинул его презрительным взглядом сверху вниз и вновь отвернулся.

Руджеро перевёл взгляд на Якова и Нелли, потом снова на графа.

– Каков же был танец? – кашлянув, и бросив ещё один взгляд на графа, спросила у Руджеро Нелли.

– Фурлану, – ответил он, вновь откидываясь назад. – После – танго. Жаль, но потом я ввязался в такое дело, из-за которого пришлось бежать из Испании.

– Что же Вы сделали? Пошли по стопам Гая Фокса?7 – усмехнулась Нелли. Руджеро вопросительно нахмурился.

– Когда я был тут впервые, то нанимал комнату, к сожалению, уже позабыл название той улицы. И вот однажды, выйдя на балкон, я увидел в окне напротив сеньориту, красивую, спешу заметить, и между нами в течение полумесяца длился немой диалог. И вот как-то раз, когда я проходил под её окнами, мне под ноги упала записка, в которой было указано время, когда её возлюбленного не будет дома. Я явился, хотя, честно признаюсь, меня терзали сомнения, ведь застань меня её брат или отец, то пришлось бы худо. Но жажда приключений и азарт пересилили, и я решился. Пришёл в назначенное время. Как вдруг, бросившись ко мне в объятия, моя сеньорита попросила меня поклясться в том, что я выполню любую её просьбу. Я, уже разгорячённый пламенем, естественно согласился. И тут она подводил меня к кровати, завешенной балдахином, и, о ужас! Там… Как вы думаете, что там было? – лукаво улыбнулся итальянец.

– Хм, наверное – её любовник? – предположил Фридеман.

– Быть может, другая сеньорита?

Руджеро вскинул брови.

– От вас я такого точно не ожидал, сеньорита Нелли, – он рассмеялся. – Но оба предположения мимо. Там был…

– Труп, – мрачно и холодно проговорил граф. Три взгляда повернулись к нему.

– Чёрт побери, граф, Вы чертовски правы! – воскликнул Руджеро, повернувшись к нему. – Верно, там был труп её любовника. Она сказала, что заподозрила его в измене и, увы и ах!.. пронзила кинжалом в самое сердце. Естественно, весь пожар моей души тогда как рукой сняло. Как я мог отказать ей? Она просила оттащить его к реке и… Дальше вы уже домыслите сами. Кто-то видел меня и донёс, поэтому я спешно покинул пределы Испании…

Граф вновь очень резко обернулся к нему, да так, что прижал Руджеро к стенке.

– Ай! Да что с Вами?

– Вы понимаете, что совершили тогда противозаконное деяние? – сверкнув глазами, леденящим колким тоном спросил он.