Долина была долиной чернокаменных. Все, что летало над ней, что ползало или бегало по ней, что росло на ней или пряталось в ней, принадлежало чернокаменным. Если кто-либо из Тигриного племени (а они чаще других нарушали древний обычай) появлялся на этой земле, ему грозила смерть. Раньше, как говорили старцы, народу было меньше, а дичи больше, и очень редко люди чужого племени появлялись на землях других племен. Сейчас все переменилось. И уже несколько сезонов дождей происходят весной и летом стычки между охотниками соседних племен. Гибнут охотники, уходят в Страну мертвых, и меньше приносят добычи оставшиеся в живых, а в каждом из пяти родов растут дети, которые станут матерями и охотниками, если они получат пищу, и которых заберут духи камней в Страну мертвых, если у них не будет пищи.
Большой, или мужской дом
Происходящее беспокоит старших и старейшин еще и потому, что убийство члена племени требует отмщения, и вместо охоты на слонов или носорогов сородичи убитого охотятся на членов соседнего племени. Старейшина рода Зеленого камня, которого почитают в племени как самого старого и мудрого человека, на трех последних собраниях племени убеждал соплеменников прекратить охоту за людьми и договориться с соседями о возмещении убытков, чинимых охотниками на чужой земле. Но все три раза Серая Ящерица — главный колдун племени — доказывал собравшимся, ссылаясь на свои видения, что духи камней жаждут отмщения. Колдуна боялись старейшины других родов и не соглашались со старейшиной рода Зеленого камня.
В большой хижине — «мужском доме» — Второй внимательно слушал наставления старца и старейшины и прислушивался к тому, что говорили другие взрослые. Хотя многие взрослые были рождены в другом роде, они одобряли старейшину и обещали на весеннем совете племени поддержать его. «Тем более, — говорил Белый Слон из рода Белого камня, самый высокий и сильный среди взрослых охотников, — мальчиков, которые по весне станут взрослыми, в роде Зеленого камня вдвое больше, чем в других родах, и надо собрать Большой совет племени».
Большой совет племени, когда собиралось все взрослое население чернокаменных, созывали редко. Да и могли созвать только по особо важным случаям: перемена охотничьих угодий, неожиданная болезнь, уносящая без разбору всех в Страну мертвых.
С Белым Слоном соглашались многие. Второй слушал взрослых, и ему казалось, что силы прибавляются, что он легко пройдет посвящение и сможет крепко держать копье, метко бросать его в зверя. «Никогда, — думал Второй, — я не подниму копье на человека! Даже на чужака из Тигриного племени!»
Солнце всходило и заходило, проходили ночи и дни. Охотники уходили в дождь за добычей, а Второй со своими сверстниками должен был запоминать все, что говорил сам старейшина, о чем рассказывал старец, передавая историю рода и его традиции. Мальчиков готовили к новой для них жизни — жизни взрослых людей, добытчиков пропитания и защитников рода. Кто-нибудь из взрослых, чаще всего самый искусный охотник и мастер, учил их, как метать копье, как выделывать каменный наконечник из крепкого черного камня, как различать следы. Мальчикам говорили о повадках зверей и птиц, о лесных и речных голосах. Им рассказывали о духах, живущих в камнях и деревьях, в травинке и бабочке. Их учили почитать духов, устраивать им подношения в виде части добычи, ведь именно духи дают возможность охотнику прийти не с пустыми руками.
Мальчиков учили петь песни в честь духов — покровителей рода и говорить заклинания, способные отвратить несчастья, посылаемые злыми духами. Их учили, как в жару находить воду в безводной долине, как переносить боль от ран и укусов, как тренировать свое тело, чтобы оно стало сильным и выносливым.
Пока шли дожди, мальчики многое узнавали от старших, а когда проходил дождливый сезон, они показывали, чему научились. Старшие поправляли тех, кто ошибался, и заставляли всех, вновь и вновь повторять услышанное, делать показанное.
Второму нравилось разбираться в запутанных следах, на глаз определять расстояние до цели — дерева, в которое мальчики бросали копья. Наблюдательность, выработанная в прошлые сезоны, очень помогала ему. И хотя его копье не так глубоко впивалось в ствол, но полет его был точен и расчетлив, и старейшина одобрительно отзывался о мальчике.
Уже кончился период дождей. Солнце высушило болотистую землю леса. Зазвучали голоса птиц: появились в долине цветы, поднялись прибитые ливнями травы. Приближалась середина весны. У мальчиков наступал самый ответственный период в их жизни. В середине весны начнется главное испытание, которое даст каждому настоящее прозвище и право быть взрослым.
Мальчикам предстояло пройти два испытания. Первое показывало, какими они будут охотниками. Оно заключалось в том, что, получив настоящее копье и настоящий нож, мальчик должен был с рассветом уйти в любом направлении от «мужского дома» и, пока солнце не скроется, не исчезнет в западной стороне, принести добычу. Если он пришел с пустыми руками, испытание будет повторено на следующий день, и так до пяти раз. Не было случая, чтобы юный охотник за установленный срок не принес никакой добычи, но старшие говорили, что после пяти неудач посвящение откладывается на следующую весну. Не выдержавший испытания в течение года исполняет самую плохую работу, а в новый сезон дождей получает самое плохое место в «мужском доме». Над ним смеются, его дразнят мальчики, которые младше его. Год мать не разговаривает с неудачником, и чувство позора гложет его сердце.
Стыдно и позорно не пройти первого испытания, но струсить во время второго считалось позорнее во много раз. Второе испытание должно было закалить дух мальчика, должно было помочь ему найти свое прозвание — личное имя.
Всех, кто прошел успешно первое испытание, старейшина отводит поздно вечером в священную рощу рода. Мальчикам дают последние наставления, поят их напитком — настоем из разных трав и кореньев — и отправляют разными тропами в глубь рощи. Всю ночь мальчики должны провести в одиночестве под сенью священных деревьев. Напиток туманит голову, роща наполняется странными голосами, зловещим и таинственным шумом. Чудятся тени духов, клыкастые звери, огромные змеи. Страх захватывает сердце, рука исступленно сжимает единственное оружие — нож с раковинным лезвием. Вокруг рощи на ночь расположились взрослые сородичи, чтобы не дать слабым духом возможность избежать испытания, убежать в селение. Если кто-то, кто не выдержит испытания, прорвется сквозь оцепление, его ждет вечный позор. Он никогда не получит мужского прозвища и потеряет детскую кличку. У него не будет и родового имени. Его не будут числить членом рода, и ему не будут давать его доли. Его не изгонят с территории племени, но, оставшись один на один со всеми стихиями земли и неба, он погибнет, и никто не проводит его дух в Страну мертвых. Страшная участь ждала труса, и мальчики, кусая до крови губы, старались победить страх, оставшись один на один с ночными видениями священной рощи.
Напиток унимал дрожь и смыкал веки. Но сон был трудным, тревожным. Во сне приходили странные образы, сменявшиеся картинами битвы с ужасными чудовищами или огромными хищниками. Утром взрослые разыскивали мальчиков в роще, будили их, и старейшина расспрашивал каждого о виденном во сне. Самое запоминающееся видение — зверь, чудище, ожившие камни, деревья — становилось личным именем прошедшего испытания. Острым каменным ножом старейший охотник наносил на правое плечо мальчика узор, соответствующий полученному имени. Лечебные травы останавливали кровь, рубцы затвердевали, и бывший мальчик возвращался в селение, гордо подняв голову. В род пришел новый добытчик и защитник.
В ту весну десять и семь мальчиков рода Зеленого камня должны были пройти испытания, чтобы стать взрослыми. Среди них был и сын Мотылька. Когда ему дали копье и нож, когда по сигналу старейшины с первым лучом солнца мальчики побежали в разные стороны, Второй уверенно двинулся к Слоновой реке, к ее северной излучине. В прошлые годы он обратил внимание, что там всегда много следов пятнистых оленей. Солнце только что появилось из-за гор, и лучи его еще не так сильно обжигали голое тело. Как и все мальчики и мужчины в племени чернокаменных, весной и летом Второй носил только сплетенную из древесного волокна набедренную повязку. Бежать было легко и свободно. Второй торопился — ведь надо добыть зверя до захода солнца!
