- Джон! Я рада, что ты решил прийти. Познакомишь меня со своими друзьями?

- Доброго вечера, мисс Фишер.

- Мы разве недостаточно близки, чтобы ты просто называл меня Натали? – спросила она с небольшой издёвкой, заставив моих спутников с интересом посмотреть на меня.

- Натали, если тебе достаточно нескольких минут разговора, чтобы считать человека близким, то позволь тебя заверить, что для меня это далеко не так, - высказал я предельно серьёзно. Не понимаю как, но она умудрялась меня раздражать как младшая сестра, которой у меня никогда не было.

- В твоём случае мне было достаточно взгляда и тепла твоей руки, - сказала она, прикрыв глаза, отчего Джек поперхнулся настойкой, а Лиз продолжала буравить меня взглядом, на который я смог ответить жестом "Я сам ничего не понимаю, пожалуйста, не смотри на меня так". – Итак, кто же твои друзья?

- Этот алкоголик - Джек. Если когда-нибудь заходила в отдел современных романов, то наверняка видела его книги на центральной витрине.

- Рад с вами познакомится, мисс Фишер.

- Взаимно, Джек. Честно говоря, пока что мне хватало книг, написанных за долго да нашего рождения. Но если там есть что-то стоящее, я обязательно прочту. А эта девушка – твоя подруга?

- Меня зовут Элизабет, рада с вами познакомиться, мисс Фишер.

- Взаимно, Лиз. И зови меня Натали, прошу. Итак, кто из вас будет выступать на "Сцене Свободы"?

- Я, - ответила Лиз. – У вас же есть фортепиано?

- Одно из лучших в городе.

- Хорошо, тогда я исполню песню "Аллилуйя".

Натали растянулась в улыбке.

- И ты даже прошла комиссию?

- Конечно же. Я ежедневно играю дома, а также выступаю в джазовых клубах на постоянной основе последние несколько лет.

- Хорошо, я верю в твоё мастерство, Лиз. Ну а ты, Джон?

- Я буду, - поднял руку Джек. – Выступлю с импровизацией.

- Это ещё как? – удивилась Натали.

- Кто-то из зала даст мне тему, а я расскажу по ней историю. В моём опыте можете не сомневаться. Комиссию прошёл буквально пару часов назад!

- Всё с вами ясно, Джек. Ваше выступление будет сразу после Элизабет в десять часов вечера. Если больше желающих не будет, то вам выпадет честь закрыть этот вечер, но, в любом случае, постарайтесь.

- А когда будешь выступать ты? - решил уточнить я.

- Мне выпала честь открыть этот вечер уже через двадцать минут. Обещаю, вы все останетесь довольны. Мне пора идти, увидимся после выступления.

- Удачи, Натали! – прокричала Лиз, после чего мы отправились к барной стойке. Я заказал джин-тоник, а также несколько сэндвичей. Лиз взяла себе белого вина, а Джек стакан с куском льда размером с булыжник, в который аккуратно, стараясь не попасться, залил свою настойку. Мы сели за свободной столик в дальнем углу просторного зала. В ожидании звонков, я решил проговорить наш план.

- Итак, вкратце: когда Джек начинает выступать, я и Лиз идём в кабинет Натали. Все двери там без замков, в этом нам повезло, но у нас будет примерно минут пять до того, как придёт охранник и прогонит нас.

- И это – в лучшем случае, - уточнил Джек, наливая свою настойку в стакан. – А вообще, вас могут схватить за шпионаж и пустить на опыты.

- Это правда, Джон?

- Кто знает. Правда всегда дорого стоит, так что не волнуйся, я что-нибудь придумаю в случае чего. Всё же импровизация лучше даётся в нашей компании, чем пошагово составленные стратегии.

Третий звонок призвал всех зрителей пройти в зал, а выступающих подойти к стойке регистрации. Мы с Джеком пожали друг другу руки, пожелали удачи и разошлись. Лиз пошла вместе с ним, условившись встретиться со мной на этом же месте после её выступления. Я же подошёл к дверям и стал ждать, когда зайдут все остальные, чтобы быть поближе к выходу.

Зал для конференций выглядел куда просторнее, чем я себе представлял, и скорее даже походил на театральный. Всего в нём было около сотни рядов. Помпезная люстра неподвижно свисала в центре зала, освещая помещение теплым тоном закатного Солнца. Дверь, через которую я прошёл, находилась на самом верху, потому весь зал был у меня как на ладони. Все обозримые места были заняты, а первые ряды были так далеко, что люди казались муравьями. Среди зрителей я приметил медицинский персонал, некоторые из которых сидели в халатах, не желая расставаться со своей второй кожей, остальные же были одеты в костюмы или рубашки. На сцене располагался целый набор инструментов: гитара, контрабас, ударная установка, несколько микрофонов и фортепиано. Я сел на первую ступеньку, ведущую в пропасть, и стал ждать начала выступления.

Резко наступила ночь и вышла ведущая. Она зачитывала слова благодарности руководству за возможность организовать подобное шоу, рассказала о достижениях и новых целях компании и закончила тем, что объявила первый номер.

- Открывает вечер "Свободной сцены" глава сервисной крепости– Натали Фишер с арией "LasciaCh’io Pianga".

Приветственный хор голосов разразился после объявления участницы, и под эти бурные тирады на сцену вышла Натали, которая успела сменить официальный костюм на алое платье. Её голос зазвучал вместе с мелодией и разнёсся по всему залу, пронзая сердца слушателей. Запертая одна на этой сцене, она горевала о своей судьбе. Она искренне боялась провести остаток жизни в древней крепости и никогда больше не увидеть, что будет там – за горизонтом. В дали от любимых и тех, кто тебя любит. С каждым тактом она всё сильнее молила, чтобы сила её печали разрушила эти цепи, но нить её судьбы оборвалась и улетела в неизвестность. Ария подошла к концу. Все пребывали в прострации, пока первый очнувшийся не разразился аплодисментами, пробуждая других подобно будильнику. Оглушительная волна докатилась до меня, и я по инерции вскочил, начав одаривать её своими неподдельными эмоциями. Образ Натали, который собрался до этого в моей голове, был разрушен.

Фестиваль, тем временем, продолжался. На сцене каждый номер порождал особый маленький мир. В большей части случаев выступали работники страховой: фокусники, виртуозы, поэты – все их номера были практически на одном уровне с арией Натали. Такая самоотдача поражала до глубины души, ведь не смотря на всю свою занятость, они смогли отточить свой талант практически до предела.

- Следующей на сцене выступит наша гостья - Элизабет Хоуп с композицией "Аллилуйя"!

На сцену вышла Лиз, одетая в платье, которое вобрало в себя всю синеву морей, подошла к фортепиано и, дождавшись гробовой тишины, окутала весь зал в волшебную пелену, которая позволяла слушателем прикоснуться к тому, что видела и понимала только она. Я закрыл глаза, позволяя неведомой силе направлять мои мысли. Передо мной было большое озеро, окружённое горами. Отразившаяся на небе вода охватывала всю округу синевой, и лишь единицы солнечных лучей пробивались через эту толщу, даря этому миру так необходимый ему свет. За небольшим столиком на берегу сидел мужчина, чьи руки покоились на пишущей машинке, ожидая вдохновения. Чуть правее стояла девушка, которая ловкими движениями рук готовила краски. "Аллилуйя!", - прокричали они. Мужчина начал писать историю этого мира, и быстро брошенным взглядом пригласил девушку присоединиться. Получив заветное приглашение, она начала рисовать нити мироздания. Слово за словом, мазок за мазком – в их безумном танце время превращалось лишь в игрушку, а рождение и смерть теряли какой-либо отдельный смысл. Они продолжали до тех пор, пока музыка в моих ушах не стихла, но вряд ли их остановит моё отсутствие.

Я покинул зал, пытаясь успокоиться. Подойдя к буфету, я заказал коктейль "Северное сияние" и стал дожидаться свою подругу. Лиз пришла быстрее, чем я успел добраться до половины бокала, потому я предложил ей тоже попробовать на вкус далёких краёв и немного передохнуть. До выступления Джека оставалось ещё несколько минут.

- Он написал, что у него есть очень хороший план, который отвлечёт на себя абсолютно всех присутствующих и даже охранников.