— Я бы без неё вполне обошёлся!

Риалея промолчала.

— Почему именно мне⁈ — горько спросил Самарказ.

— Этого я не знаю. Возможно, случайно. Как ты столкнулся с Искушённым?

— Мы охотились на него. Долго выслеживали в джунглях.

— Наверное, сама судьба свела тебя с ним. Это твой шанс попасть в Унтушул.

— Слишком много чести для меня! — усмехнулся Самарказ.

— Неисповедимы пути… — начала было Риалея, но охотник её перебил.

— Да-да, я знаю! — отмахнулся он. — Но я всё равно хочу их понять. Разве я не могу хотя бы попытаться?

— Ну, конечно, можешь! — аватара улыбнулась и приникла к Самарказу.

Её кожа была прохладной и шелковистой. Охотник почувствовал, как в него упираются твёрдые соски.

— Ты не можешь мне помочь? — спросил он, сглотнув. — Ты ведь воплощение Несущего Свет.

— Прости! — женщина потянулась к его губам. — Давай ты подумаешь обо всём этом попозже, ладно? — её рука скользнула по животу охотника вниз.

— Ладно! — проговорил Самарказ, обнимая Риалею и чувствуя её язык на своих зубах.

Перед дворцом на главной площади Дашмертона собралось всё население столицы мурскулов — хоть и не такое многочисленное, как когда-то.

Дома были украшены флагами и лентами — в городе должен был состояться великий праздник — явление Великого Раджи. Ф’адук-Азамал объявил через К’шар-Исфея, что готов взойти на престол и повести расу мурскулов к утерянному величию. Он обещал рассказать о знаниях, которые открылись ему в процессе духовного становления.

Всем было известно, что только Познавший может (если у него есть способности, и он неустанно самосовершенствуется) стать Великим Раджой. Познавшие обычно входили в совет, принимавший основные государственные решения, но некоторые представители этой касты предпочитали вести отшельнический образ жизни, чтобы ничто не отвлекало их от исследования мира и занятия духовными практиками.

Новый Ф’адук-Азамал был одним из них. Он прибыл во дворец ночью и теперь готовился выйти на каменную террасу, чтобы говорить с народом. Здесь уже собрались члены совета — Познавшие, и наиболее влиятельные Озарённые, в том числе К’шар-Исфей.

Толпа внизу ликовала, оглашая воздух приветственными возгласами. Многие забрались на крыши домов, чтобы лучше видеть Великого Раджу.

Наконец, вышли герольды и объявили, что Ф’адук-Азамал готов предстать перед народом Ишимбея. Это сообщение было встречено бурными криками. Все взгляды оказались прикованы к балкону.

Когда появился Ф’адук-Азамал, на площади воцарилась мёртвая тишина. Конечно, мурскулы знали, что их духовный лидер будет выглядеть иначе, чем они — достижение столь высокого уровня развития всегда сопровождалось серьёзной перестройкой организма, но никто не был готов увидеть то, что вышло на террасу.

Ф’адук-Азамал походил на огромное чёрное насекомое с шестнадцатью голубыми горящими глазами, восемью суставчатыми ногами, четырьмя длинными усами и веретенообразным брюшком. Он был полностью покрыт хитиновой бронёй, на которой кое-где выступали короткие костяные шипы.

Когда он обвёл площадь своими жуткими шестнадцатью глазами и заговорил, все присутствующие почувствовали, что от него исходит магнетическая сила — он словно гипнотизировал всех, кто находился на площади, заставляя затаить дыхание и ловить каждое слово.

— Мурскулы! — проговорил Ф’адук-Азамал, и звук его голоса заставил вздрогнуть каждого, кто его слышал. — Я вернулся! Вы больше не одиноки, кончился век сиротства нашего народа! Теперь я поведу вас к славе и вершинам духа. Вы видите, кем я стал! — при этих словах Великий Раджа приподнялся на задних ногах и развернул передние, демонстрируя покрытую костяными пластинами грудь. — Сможете и вы! Всё в нашем мире подвластно воле и разуму. Нужно лишь целиком отдаваться религиозным практикам и не переставать познавать себя! — Ф’адук-Азамал опустил «руки» и понизил голос. — Мурскулы! Я пришёл к вам не просто, чтобы помочь достичь совершенства. До этого ещё далеко. Сейчас настало время для решения насущных, неотложных проблем. Близится буря! — Великий Раджа сделал паузу, но никто не издал ни звука. — Легионы Тьмы хотят вторгнуться в наш мир и поработить нас, а заодно и всё человечество. Земля в опасности! — слова Ф’адук-Азамала падали, как стопудовые гири, и тонули в напряжённой тишине, царившей на площади. — Владыка Хаоса готов бросить против нас легионы ракшасов, ужасных тварей, не знающих пощады! Если он победит, наш мира на шестьсот лет окажется в его власти! — Великий Раджа возвысил голос, и теперь гремел с террасы, заставляя каждого мурскула чувствовать всю гибельность положения. Страх волнами разливался по площади, заставляя сердца мурскулов сжиматься. — Мы станем марионетками, слугами, надсмотрщиками и погонщиками! Наши души огрубеют, привыкнут к злу, которое будет твориться ежечасно, ежеминутно, и тогда возможность просветления будет утеряна. Мы заключим договоры со своими Драями, и их победа будет легка, потому что мы перестанем отличать добро от зла. А если не мы, то наши потомки, которые родятся в мире, которым будет править владыка тьмы! И я спрашиваю вас: можем ли мы допустить это⁈

В воздухе повисла пауза. А потом грянул гром: голоса тысяч мурскулов слились в одном-единственном слове «нет»! Они кричали так, словно от этого зависела их победа. Каждый хотел, что Ф’адук-Азамал услышал его, увидел, узнал, что он готов сделать всё ради того, чтобы не допустить воцарения владыки тьмы.

— Тогда возьмите в руки оружие!!! — прогремел Великий Раджа, дав мурскулам время выплеснуть первый заряд энтузиазма. — Ваша судьба — в ваших руках!

Очередной взрыв восторженных и яростных воплей был ему ответом. Ф’адук-Азамал поднял передние конечности, призывая толпу к молчанию. Когда крики немного стихли, Великий Раджа сказал:

— Сегодня, впервые после падения Дашмертона я объявляю Сагархост! — при этих словах на площади повисла изумлённая тишина. — На это время все касты объявляются равными. Вы пойдёте в бой единой расой, одним народом. И пусть низшие свободно заговаривают с высшими, пока враг не будет сокрушён!

Когда Великий Раджа замолчал, несколько секунд висела мёртвая тишина, а затем воздух взорвался ликованием.

Долго ещё гудел Дашмертон, походя на разъярённый улей. Мурскулы обсуждали сказанное Великим Раджой, проклинали владыку хаоса и отправлялись в казармы, где им раздавали оружие — не обычные экрахеммы, превращающиеся в глефы, а странные предметы, исторгающие горячие, как лава, лучи, испепеляющие всё, на что их направляли.

Посреди комнаты пылал огонь — горела тёмная маслянистая жидкость в каменном бассейне. По периметру были расставлены бронзовые треножники со светильниками, в которых курились ароматические порошки и дурман-травы. Воздух постепенно наполнялся фимиамом.

У одной из стен виднелся простой деревянный стул, перед которым на полу была расстелена большая пергаментная карта Вайтандара, нарисованная с большим искусством. Красной краской на ней были отмечены города: Лиард, Артадос, Бальдерон и Карилосс. Двое слуг аккуратно расставляли вдоль краёв карты чёрные свечи.

Ирдегус вошёл в комнату в сопровождении Грингфельда. Он был облачён в серебристую мантию и такую же круглую шапочку. На груди сверкал тяжёлый медальон. Высокий слуга шёл позади, держа в руках окованный железом сундук, покрытый символами, знаками зодиака и изображениями планет. Когда колдун опустился на деревянный стул, он поставил свою ношу возле его ног.

Ирдегус сделал знак рукой, и слуга извлёк из кармана небольшой ключик, чтобы отпереть сундук.

— Достань всё необходимое, — велел колдун, складывая руки на груди.

Он казался измождённым, глаза глубоко запали, кожа туго обтягивала скулы, лоб и подбородок. Ирдегус не взял с собой чашу с розовым фимиамом, облегчавшим боль, и потому терпел страшные мучения, хоть и старался скрыть страдания.