В красивом уголке Чаочжоу возвышался над озером дом генерала Хун Шао-линя. Оттуда открывался чудный вид на отдаленные горы. На стенах были развешаны свитки с различными надписями, сделанными генералом — выходцем из провинции Цзянси. Одна была особенно характерна: «На моей старой родине нет такого озера, нет таких гор...» Рассчитывать, что Хун Шао-линя обманут разглагольствования Сюй Чун-чжи и он не постарается при первой к тому возможности восстановить свое положение, было по меньшей мере глупо.

Через голову Сюй Чун-чжи члены правительства из левого крыла Гоминьдана, делегаты Первого провинциального крестьянского съезда и особенно коммунисты принимали меры по политическому закреплению района.

Из донесений, присланных советником при политическом отделе Восточной группы, стало известно, что в конце мая в десяти уездах — Чаочжоу, Шаньтоу, Чэнхай, Чаоян, Цзэян, Фунин, Хуэйлай, Тайну, Хаонин и Фыншунь — в организациях Гоминьдана состояло 4950 человек, в крестьянских союзах — 17 тыс. Кроме этого, в Шаньтоу были организованы союз моряков речного флота (500 человек) и союз парикмахеров (300 человек). Самые многочисленные крестьянские союзы были в уездах Фунин, Хуэйлай, Тайну — по 4 тыс. человек и в уездах Чаочжоу и Шаньтоу — по 2 тыс. человек.

«Вся эта крестьянская масса, — писал советник, — номинально состоит в союзах, но работа среди этих людей не ведется. На все эти районы всего 6 коммунистов и 16 членов союза молодежи. Для данной задачи силы безусловно недостаточны. Необходимо немедленно им помочь, в противном случае проведенная с большим успехом организационная работа не будет политически закреплена».

В уезде Шаньвэй было около 5 тыс. членов крестьянских союзов, существовали также пять рабочих союзов общей численностью 3500 человек. Начальником уезда был коммунист, и отношения между войсками и населением складывались неплохо.

Особенно хорошо организованные крестьянские союзы действовали в уезде Хайфын, на полпути между Гуанчжоу и Шаньтоу. Ведущую роль здесь играли коммунисты, возглавляемые товарищем Пэн Баем. Условия работы в этом уезде, казалось, были неблагоприятны для коммунистов. Из тысячи членов гоминьдановской организации более 700 придерживались правой ориентации. Несмотря на это, 9 коммунистов и 9 членов союза молодежи сумели сплотить вокруг себя около 300 левых гоминьдановцев.

В Хайфыне был создан и вооружен крестьянский отряд, который имел 150 винтовок и 20 револьверов. Вооруженным крестьянским отрядам было предложено в случае возвращения войск Чэнь Цзюн-мина уйти в горы и начать партизанскую войну. Коммунисты организовали военную школу для подготовки командного состава этих отрядов. Инструкторами школы были 13 курсантов Вампу, в том числе коммунисты. Была создана также вторая школа для подготовки крестьянских агитаторов. Здесь занимались 36 человек, в том числе 6 девушек.

Коммунисты этого уезда в своей политической работе выдвигали три требования:

1) освободить всех членов крестьянских союзов от непосильных налогов;

2) уменьшить арендную плату;

3) предоставить оружие крестьянским отрядам.

«Вся полнота власти здесь принадлежит крестьянам, руководимым коммунистами, — писал 30 мая из Хайфына советник политотдела. — Они ведут большую и интересную работу... Правда, чувствуется отсутствие агитаторских сил, но должен отметить, что организация поражает своей сплоченностью и той твердостью, которую она проявила. Организация сильна и здорова».

Я имел возможность во время Первого Восточного похода убедиться лично в правильности этой оценки. При вступлении наших войск в Хайфын 27 февраля 1926 г. нам был устроен горячий прием, повсюду развевались красные флаги и раздавались возгласы «Да здравствует революция!»

Сложнее в то время обстояло дело в уезде Луфын — будущем втором после Хайфына форпосте партизанской борьбы на юге Китая. Здесь в гоминьдановскую организацию входили 150 человек, из них только трое были коммунистами. Крестьянский союз объединял около 12 тыс. членов.

Виной всему в Луфыне был начальник уезда, назначенный командиром 2-й дивизии Чжан Мин-дэ. Сразу же он превратился в ярого защитника помещиков и купцов и пользовался их поддержкой. Подстрекали его и те бывшие офицеры войск Чэнь Цзюн-мина, которые перешли со своими частями и подразделениями на сторону Гуанчжоуской армии. В уездах Шаньвэй, Хайфын и особенно Луфын существовали тайные организации сторонников генерала Чэнь Цзюн-мина.

Шайки помещиков, торговцев и чэньцзюнминовцев, окружавшие начальника уезда Луфын, травили и где могли разгоняли крестьянские союзы. Так, например, в деревне Синтянь крестьян силой заставили закрыть союз. Члены уездного комитета крестьянских союзов скрывались в Хайфыне и только изредка наезжали в Луфын. Поэтому в Луфын вскоре были направлены пять коммунистов из школы крестьянских руководителей.

В других районах, где существовала угроза нападения Линь Ху и Хун Шао-линя, также развертывалась работа крестьянских союзов. В уездах Ухуа и Луцзинба крестьянские союзы объединяли по 2 тыс. человек, а в первом из них гоминьдановская организация насчитывала 500 человек. В уезде Синнин в крестьянских союзах было только 300 человек, а в рядах Гоминьдана — 500. В Мэйсяне и Хэкоусюе крестьянские союзы только создавались, но в Мэйсяне действовала сильная гоминьдановская организация.

Из-за отсутствия подготовленных кадров политработников и слабости руководства крестьянского отдела ЦИК Гоминьдана массовая работа в этих районах была поставлена слабо.

В целом в долине р. Дунцзян имелось к началу мая 1925 г. около 44 тыс. членов крестьянских союзов, около 6 тыс. организованных рабочих, более 8 тыс. гоминьдановцев и только 50 членов КПК и Союза социалистической молодежи.

Эти цифры наглядно характеризуют состояние работы по политическому закреплению районов в момент ухода главных сил на Гуанчжоу против мятежников.

После включения в Восточную группу 4-й дивизии Гуанчжоуской армии 1-й и 6-й бригад и бригады У Те-чэна в этих подразделениях также стало сказываться влияние политотдела. Командир 1-й бригады генерал Чэнь Мин-шу и командир 4-й дивизии Сюй Цзи попросили дать им советников и политработников. Оказалось, что выполнить эти просьбы невозможно. Политработники находились только в 1-м и 2-м полках школы Вампу, а генерал Чан Кай-ши на их перевод в гуанчжоуские части не соглашался.

Во время похода на Гуанчжоу у гуанчжоуских частей столкновений с населением стало меньше, дисциплина заметно укрепилась. Из попутчиков воинские части отдельных генералов постепенно стали превращаться в органическую часть Национально-революционной армии.

Но, конечно, не все шло гладко и в самом фундаменте Национально-революционной армии — 1-м и 2-м полках школы Вампу. Враги и тут пытались вносить раскол. Например, комиссар 1-го полка школы Вампу гоминьдановец Мяо организовал в своей части отделение так называемого Общества по изучению суньятсенизма, которое извращало революционный характер учения Сунь Ят-сена и выступало против единого национального фронта. В борьбу с Мяо вступил коммунист, комиссар 2-го батальона 1-го полка Ли Чжи-лун. Тогда Чан Кай-ши немедленно перевел его из боевой части преподавателем в школу Вампу. Ободренный таким оборотом дела, Мяо попытался организовать отделение общества и во 2-м полку, но получил должный отпор комиссара полка.

В целом активная политическая кампания не осталась безрезультатной. Население постепенно стало разбираться в обстановке и дружелюбно относилось к солдатам Восточной группы.

Между тем в стране происходили крупнейшие политические события, значительно облегчавшие действия правительственных войск.

30 мая 1925 г. рабочие и студенты Шанхая организовали демонстрацию протеста против убийства на японской фабрике рабочего-коммуниста. Демонстрация была расстреляна полицией иностранного сеттльмента. Эти трагические события вызвали революционный подъем во всей стране. Началось так называемое «движение 30 мая». По городам прокатилась мощная волна демонстраций, митингов, забастовок солидарности.