Я такого желания не имел, на задушенного императора мне было глубоко плевать, а про парк знал, что после смерти владельца его открыли для посещений. За небольшую плату граждане могли гулять по аллеям, отдыхать у фонтанов, любоваться дворцом и садовыми павильонами.

Джонатан уверенно повернул направо, в сторону Павловска, и полетел над боковой дорогой. Я свернул вслед за ним.

Слева замелькали прутья садовой ограды и голые чёрные деревья на фоне ночного неба. Свет фонарей с основного шоссе сюда уже не проникал. Темноту разбивали только фары моей машины, дальше была беспросветная тьма. Казалось, что кроны высоченных деревьев вот-вот сомкнутся у нас над головами.

— Как здесь жутко, — пробормотала Агата.

— Подожди, это мы ещё в парк не вошли, — обнадежила Света.

А я резко ударил по тормозам. Джонатан, летящий впереди, вдруг без всяких предупреждений свернул налево и уселся на ограду.

Девчонки, попадавшие на заднем сиденье друг на друга, возмущенно завизжали.

— Спокойно! — прикрикнул я. — Ситуация под контролем.

Прижал машину к обочине и вышел. Спросил у Джонатана:

— Здесь?

Джонатан утвердительно заорал по-чаячьи. Взмахнул крыльями и исчез в темноте — с той стороны ограды.

— Нам туда, — сказал девчонкам я.

— Но тут же решётка? — Агата недоуменно смотрела на ограду.

— Штраф за нанесение вреда императорскому имуществу отправлю вашему отцу, госпожа Львова, — пообещал я. — Идея вашего объединения — его.

Взялся за прутья ограды. Прибавил усилию магии. И раздвинул прутья в стороны — так, чтобы можно было пролезть. Скомандовал:

— За мной!

Джонатан дожидался нас, сидя на ветке дерева. Как только увидел меня, спорхнул и устремился дальше. Ему-то хорошо! Он летать умеет.

По сравнению с Царским селом, вылизанным до последней травинки, этот парк казался непролазной чащей. Чтобы пробираться здесь, приходилось раздвигать ветки и внимательно смотреть под ноги. Девчонки позади меня то и дело ойкали. Ну хотя бы не в темноте шли, спасала Света.

Н-да. Ветки под ногами трещат, бойцы причитают, один из них светится — если бы у нас была задача пробраться куда-то незаметно, лучшей команды просто не сыскать.

— Вот что, — я остановился. — Постойте пока тут.

— Зачем?

— Затем, что топаете, как слоны! Мало ли, почему исчезла Злата. Не надо нам пока себя обнаруживать. Мы с Джонатаном — на разведку. Понадобитесь — позову. До тех пор, пока не позову, стойте на месте.

— Но…

— Всё, — оборвал я. — Разговоры — отставить! — и пошёл дальше — туда, куда вёл Джонатан.

Скоро понял, что ни Светы, ни Агаты в темноте уже не вижу. А Джонатан вдруг опустился мне на плечо.

— Тоже светиться не хочешь? — прошептал я. — Правильно! Мне — туда?

Джонатан прихватил клювом моё ухо и чуть-чуть потянул, корректируя направление.

Скоро я увидел вдали просвет и зашагал ещё тише. Из зарослей выглянул, постаравшись слиться со стволом дерева. И как будто шагнул в другой мир.

Лес закончился внезапно — будто отрезали, и передо мной было огромное открытое пространство. Высокий берег реки, живописно текущей далеко внизу.

Местность я немного знал, бывать здесь доводилось. Витман любил Павловск, и время от времени назначал мне встречи здесь. Любопытное местечко, разительно отличающееся от Царского села. Мрачноватое и угрюмое даже светлым днём — что уж говорить про безлунную ночь.

Ещё по дороге сюда я заметил, что погода портится. По небу побежали тучи, поднялся ветер. Пока пробирался по парку, начал накрапывать дождь. Впрочем, мне с моим зрением беспокоиться было не о чем, я всё прекрасно видел. Да к тому же понимал, где оказался.

Ту часть берега, с которой открывался самый красивый вид, венчало сооружение, напоминающее развалины древнего театра, я видел такие на картинках в учебнике. Высокие каменные ступени поднимались полукруглыми ярусами от площадки в центре — так, будто вырастали прямо из берега. Архитектор потрудился на славу.

Для чего предназначалось это сооружение, я даже не пытался угадать. Вероятнее всего, как и прочие подобные ему объекты, «для красоты». С этой задачей древний театр справлялся вполне успешно. Но интересовал меня не он, а замершая в центре круглой площадки девичья фигурка.

Злата зябко куталась в форменную накидку, пытаясь защититься от ветра — который здесь, на открытом пространстве, гулял вовсю. Получалось не очень — девушка дрожала. Она напряженно всматривалась в темноту внизу. То есть, ко мне, стоящему наверху, у самого верхнего яруса, находилась спиной.

Я на мгновение замер, прислушиваясь к обстановке. Понял, что обстановка мне категорически не нравится. Магический фон — дерганый, нестабильный. Однако присутствия чужой, враждебной магии я не ощущал. И чувство опасности молчало.

— Веди сюда девчонок, — вполголоса приказал Джонатану я.

И спрыгнул с верхнего яруса вниз.

Злата обернулась на звук. Взвизгнула.

— Спокойно, — я шагнул к ней, взял за руку. — Что ты здесь делаешь?

— Я… Я заблудилась, — пролепетала Злата.

— Очень интересно. Каким образом?

Не нравилось мне всё это. Прорыв, если верить книге, должен случиться тут, в Павловске. С прорывом связаны имена Злата и Агаты. И Злата, чёрт её знает как, вдруг оказывается здесь.

— Ну… Я шла к башне-руине — как договорились. Шла, шла… И заблудилась.

— Отсюда до академии — восемь километров по прямой. Царское село обнесено оградой. Этот парк — тоже. Ворота закрывают в пять часов вечера. Как ты ухитрилась сюда попасть?

— Это что, допрос⁈

— А если я скажу: «Да, допрос» и покажу жетон Тайной канцелярии, ты начнёшь отвечать честно?

— Я и так говорю честно! — Злата всплеснула руками и расплакалась. — Я понятия не имею, как здесь оказалась! Я просто шла на встречу с вами и заблудилась!

— Прекрати её мучить! — с верхнего яруса «колизея», неловко спрыгивая с высоких каменных ступеней, к нам спешила Агата. — Я ведь говорила тебе, что мы представления не имеем, как тут вообще ориентироваться!

— Вот потому вокруг таких парков и ставят ограды, — проворчал я. — Чтобы дальше них никто никуда не ушёл. И я не понимаю, как можно было перебраться через две таких ограды, даже не заметив этого? Не говоря уж о том, как это в принципе можно было сделать в такой одежде и не обладая соответствующими навыками? — я посмотрел на длинную накидку Златы.

— Ах, ну какая разница! — Агата обняла сестру. — Ты нашлась, дорогая, это главное! Боже, если бы ты знала, как я беспокоилась! Я ведь даже не чувствовала тебя!

— Прости, — Злата потупила взор, — это моя вина. Я не хотела понапрасну тебя тревожить. Надеялась, что смогу выбраться самостоятельно.

— Идём же скорее, — Агата обняла её за плечи. — Здесь так холодно…

— Нет, — вмешалась вдруг Света.

Злата вздрогнула и обернулась. Уставилась на неё во все глаза. До сих пор, наверное, светящихся девушек не видела. Резко спросила:

— Кто вы?

— Моя знакомая, — сказал я. — Света. Будет мне помогать с проведением ритуала объединения.

— К которому хорошо бы приступить немедленно, — сказала Света.

Она смотрела на бегущие по небу тучи так, как иной мог бы посматривать на циферблат часов.

— Времени до прорыва Тьмы всё меньше! Давайте не будем медлить.

Резонно. Вероятнее всего, именно из-за приближающегося прорыва Тьмы Злата здесь и оказалась. Каким образом — ещё будет время разобраться.

— Что… — Агата удивленно обвела взглядом каменным развалины. — Прямо здесь?

— Место хорошее. — Света говорила всё резче и отрывистее. — Большое открытое пространство, ничто не будет мешать. Рядом река — природный источник энергии.

— Здесь холодно, — пискнула Агата.

Света как-то странно улыбнулась.

— Ничего. Скоро будет жарко. Очень жарко…

— Тогда давайте начинать. — Злата попробовала улыбнуться. — Откровенно говоря, я ужасно замерзла.