– Мать. Готовь стол. У нас тут есть появилось одно неотложное дело.

– Только не это, – произнесла она, закатывая глаза.

– Уверен? – усмехнулся я, разминая руки. – Я не буду поддаваться, как в прошлый раз.

– Сейчас мы это и проверим.

Мы освободили стол от всего лишнего, и поставили локти на стол, готовясь к сражению. Отец начал отсчет.

– Раз. Два. Два с половиной. Три!

Борьба началась. Наши ладони зависли в самой середине. Десять. Двадцать. Тридцать секунд. Сколько бы усилий мы не прикладывали, никто не мог получить хоть какого-то преимущества над противником. Настоящая война на истощение. Огромная ладонь отца, которая была раза в полтора больше моей, железной хваткой держала мою, и несмотря на все старания, ни на миллиметр не склонялась в столь победную для меня сторону. Мы покраснели, как два помидора. Силы постепенно покидали мою руку, но я не намерен был уступать.

– Сдаешься? – коварно спросил отец.

Нужно идти ва-банк. Все или ничего. Я довернул кисть так, чтобы тыльная сторона его ладони смотрела на меня, и всем телом навалился на конечность. Его защита была надломлена. Медленно, но верно он стал сдавать свою позицию, пытаясь удержать руку на изломе. Издав настоящий боевой рев, я из последних сил подтянул его кисть еще ближе к себе и толкнул ее на стол.

– Е-е-есть! – закричал я, победно поднимая кулаки, на долю секунды забывая про одышку после изнурительной битвы.

Мы развалились на стульях, жадно поглощая воздух.

– Твоя взяла. Моника, карбонара… с беконом. Пожалуйста.

– Так бы сразу, – напыщенно произнес я, довольный своей победой.

Вздох. Улыбка.

– Чудики вы мои.

Я аккуратно раскрыл одеяло, роняя тело на прохладную кровать. Усмехнулся, скрещивая пальцы за затылком. И вот, мой очередной день подошел к концу. Кто-то может назвать его скучным. Занудным. Муторным? Возможно, так и есть. Но что-то внутри меня подсказывало… дальше будет гораздо интереснее.

Каждое двадцать третье число месяца – день так называемых «открытых дверей». Для полной вентиляции абсолютно все помещения остаются открытыми на протяжении целого дня, за исключением различных производств, медицинских отсеков и лабораторий, на которых требуется изоляция от внешней жилой среды. Повышается мощность климатических устройств, очищающих и увлажняющих воздух, а в большинстве проходов между блоками проводятся мероприятия по проверке и калибровке систем жизнеобеспечения. Во время всех этих процедур, люди отправляются в центр, где над Танзанитовом шпиле загорается наше самодельное «солнце» – мощная ультрафиолетовая лампа, снабжающая людей столь важным и «натуральным» витамином Д, получаемым не из привычной еды и пищевых добавок.

Я встал раньше обычного, наспех позавтракал пищевой таблеткой, и тихонько выбрался за дверь. На выходе меня встретила соседка – седая пожилая женщина, проживающая в нескольких пролетах от нас. Ее муж довольно рано ушел из жизни, а с единственным сыном сложились не самые хорошие отношения, поэтому жила она совершенно одна. Но несмотря на свою одинокую старческую жизнь – всегда была весела и полна энергии.

– Доброго утра, Кай! – оживленно поприветствовала она.

– Доброго, тетя Мэй. Отлично выглядите.

– Ой, спасибо, милашка! Ты сегодня рано, какие-то дела?

– Нет, просто… не спится. В последнее время снятся странные сны, настолько яркие и реалистичные, что аж в пот бросает.

– Это хороший знак, мальчик мой. Такие сны сулят большие перемены. Знаешь, когда умер мой… – она на секунду нахмурилась и помотала головой. – Хотя, неважно. Незачем тебе слушать причитания выжившей из ума старушки. Если встретишься с Дунканом, передавай чтобы заходил.

– Конечно, передам, – улыбнулся я. – Еще увидимся, тетя Мэй.

В центре уже было довольно людно, и спустя несколько минут поисков, я наконец нашел незанятую скамейку. Глаза закрылись сами собой. Теплые лучи падали на лицо, мгновенно расслабляя и выбивая из реальности. В легком полусне я почувствовал, как кто-то сел рядом со мной. Слегка приоткрыв глаз, я увидел Джеки, сидящего в такой же позе, как и я.

– Привет. Ты как меня нашел? – спросил я сонным голосом.

– Интуиция. Хотел прогуляться перед началом работы. Ненавижу этот день.

– Понятно. Куда пойдем-то?

– Давай… еще немного просто посидим, – едва слышно прошептал он, задвигая кепку на глаза.

Перепонки в ушах задребезжали, а по телу пробежала волна вибрации. Стены начали складываться в гармошку. Началось.

Каждый месяц, именно в этот день и час, врата Амаронта раскрываются, обнажая путь на поверхность, и остаются таковыми до самого вечера. Пространство вокруг наполняется монотонным гулом, а из огромной щели бьет сильный штормовой ветер – будто кислород, который город-великан засасывает в свои легкие. Этот процесс необратим. Никем не контролируется. Заглаженные углы и малое количество жителей – загадки-цветочки, по сравнению с этой. И в связи с этим событием возникают новые вопросы, которые, по уже выработанной привычке, остаются без ответов. Почему именно сегодня? Почему жители не контролируют эти врата? Что нас ждет нас по ту сторону? Этот город не зря называют металлической клеткой – по ряду необъяснимых науке и технике причин, средства связи и разведки попросту перестают работать, пересекая границу врат. За четыреста лет единственные, кто переходил через эту черту – изгнанные. По большей части, это преступники, рецидивисты, систематически допускающие себе эгоистическое поведение, отступающее от общепринятых норм, гораздо реже – убийцы и насильники. Таким образом они пытаются искупить свою вину перед городом, но… из сотен людей, изгнанных из города, еще ни один так и не вернулся обратно. Жителей Амаронта можно условно разделить на два лагеря: первых не пугает неизвестность, таящаяся за углом – они жаждут познать новый мир и стать первопроходцами. Вторые же категорически против любых поползновений на поверхность – считают, что мы навлечем на себя большую беду, и что человечество еще не готово сделать этот шаг. Но, так или иначе, даже они понимают, что вечность томиться в ожидании не получится – на нас возложена важная миссия, которую рано или поздно придется претворить в жизнь.

Я неспешно возвращался с работы, погруженный в собственные мысли, и не сразу заметил суматоху, творящуюся вокруг. Люди стекались в центр, испуганно перешептываясь между собой.

– Эй, что происходит? – спросил я, не получив ответа.

Нужно ускориться.

Вся площадь оказалась забита до отказа. Амаронт затих. И лишь ветер продолжал задувать сквозь щели врат, которые должны были закрыться… еще несколько часов назад.

Все произошло слишком быстро. Безумие необузданной волной прошлось по многотысячной толпе. Неразбериха. Хаос. Люди словно сошли с ума. Меня кидало из стороны в сторону, зажимало между телами. Удар. Чья-то конечность прилетела мне в нос. И еще раз. Не могу вздохнуть. Я выставил руки вперед, освобождая сдавленную грудь.

– Кай! – донесся голос откуда-то сбоку.

Крепкие руки Гурни и Джеки вытащили меня из самого пекла. Мы встали по кругу и взялись локтями в замок, пряча девчонок между собой.

– Ты как, Кай?!

– В порядке, – ответил я, обмакивая плечом теплые струйки крови, сочащиеся по подбородку.

Освещение во всем городе выключилось. Танзанитовый шпиль взорвался невероятно ярким светом, ослепляя всех людей в огромном радиусе. Динамики разошлись оглушающим визгом, и толпа ахнула, закрывая уши. Так продолжалось всего несколько секунд – но они, пожалуй, стали самыми длинными в моей жизни. И либо вокруг воцарилась полная тишина – либо мои перепонки все же не выдержали. Свет вновь включился. Из главных ворот шпиля вышло несколько десятков людей, облаченных в бело-золотые сутаны. Сенат. В окружении стражей они дошли до нависающего над площадью балкона, и один из них поднял руку вверх, призывая людей успокоиться.