– Как думаешь, зачем они это сделали? – спросил я.

– Трудно сказать. Может, просто сумасшедшие. Может, одни из тех фанатиков, которые считают, что экспедиция всех нас погубит. Хотя… даже для них – саботировать Эквинокс и пытаться кого-то убить – слишком радикальные методы. А может… все гораздо глубже, чем можно предположить. Да уж… Сначала беспорядки, теперь еще и это. Ну и деньки, – сказал он, задумчиво почесав затылок.

– Это точно, – едва слышно произнес я. – И… эм… Дункан?

– Да?

– Спасибо. За то что спас меня.

– Не стоит. Ты же знаешь, это моя работа.

– И все же…

– Не забивай себе этим голову. Ты выжил – и это главное. Как там родители поживают?

– Они в порядке. У нас сегодня будет что-то вроде праздничного ужина. Придешь?

– Моника вкусно готовит. Засранцу Ричарду очень повезло, – рассмеялся он. – Конечно, я приду.

Он ненадолго остановился у Обсервера, сухими и заученными фразами доложив об аресте подозреваемых. Несколько минут спустя, мы уже были у подъемников, ведущих наверх к основной части города. Вся троица зашла в служебный лифт.

– И последнее, – сказал Дункан перед тем, как нажать на кнопку этажа. – У меня есть к тебе просьба. Не рассказывай никому о том, что сегодня произошло… пока что. Береги себя, Кай.

– Понял. Ты тоже.

Когда лифт уже был готов взлететь, меня вдруг осенило.

– Дункан! – крикнул я. Двери вновь разъехались в стороны. – Есть еще кое-что, о чем я забыл сказать.

– Что именно? – спросил он, нагибаясь ко мне.

– Вон тот, слева, перед тем как напасть, сказал мне кое-что странное. Сказал… «словно змеиный язык».

Его брови поднялись от удивления. Он приоткрыл рот, словно в попытке что-то сказать, но через мгновение передумал, коротко кивнув головой. Двери закрылись у меня перед лицом, и лифт понесся наверх. Он точно… услышал эту фразу не в первый раз.

Я остановился у дверей дома. Вести себя естественно и не суетиться. Им незачем знать про случившееся. Выдох, шаг внутрь. Мать стояла у зеркала, расчесывая свои волосы.

– Что-то ты запозднился сегодня.

Я замер в проходе, опустив голову. Нервы не выдержали. Я прикусил язык, стараясь сдержать слезы, но это не помогло. План пошел под откос.

– Что случилось, сынок? Что-то произошло? – обеспокоенно спросила она, обнимая меня за плечи.

– Да нет, – всхлипывая, ответил я. – Просто… немного устал.

– Теперь все хорошо. Ты дома.

Больше она ничего не спрашивала.

Вскоре пришел отец. К ужину Дункан так и не объявился. Поначалу я стал переживать за него – он был из тех людей, что всегда выполняют свои обещания, но волнение быстро прошло. Уж кто-кто, а этот человек сможет за себя постоять.

Мама поставила на стол горячий чай. Я сделал большой глоток и обхватил двумя руками раскаленную кружку. Приятное тепло медленно разлилось по телу. Отец рассказывал про работу, а мать внимательно слушала, изредка задавая вопросы и подливая ему еще. Иногда они замолкали и просто смотрели друг на друга. На душе стало так спокойно. Все ненужные мысли и тревоги пропали без следа. Если бы это было возможно, я бы сидел с ними вот так всю свою жизнь. Я вздохнул полной грудью, и закрыл глаза, вспоминая произошедшее. Этот случай определенно оставит отпечаток до конца моих дней. Но именно благодаря ему… все встало на свои места. Я не гожусь для всего этого. Сегодня я был на волосок от смерти и ни за что не хочу пережить это еще раз. Экспедиция, Парагоны… Как я собираюсь помогать кому-либо, если не в состоянии помочь даже самому себе? Там, снаружи, я буду всего лишь обузой. Чаши весов наконец пришли в движение, и одна из них окончательно перевесила другую.

Я незаметно встал из-за стола, скрываясь за дверью своей комнаты. «Хочу ли я, чтобы моя жизнь изменилась? Или навсегда осталась именно такой?». Пожалуй, я уже знаю ответ на этот вопрос. Пусть эта жизнь никогда не изменится. И никогда не изменит всех нас.

– Я понимаю твои опасения. Но правила есть правила. Если он придет – значит достоин спасения. Остальных это тоже касается.

– Но…

– Никаких но. Разговор окончен. Теперь иди. Завтра очень важный день, тебе нужно как следует отдохнуть.

– Да… конечно, учитель.

Глубокая ночь. В горле пересохло. В комнате необычайно темно. Я хлопнул в ладони пару раз, но ночники так и не загорелись. Пересилив свою лень, я все же поднялся на ноги и наощупь побрел на кухню, ступая как можно тише. Наполнив стакан водой из-под крана, и осушив его в несколько глотков, уперся руками в столешницу.

*Хруст*

Я обернулся, всматриваясь в тени комнаты. Наверное… показалось.

*Хруст*

– Мам? Пап? – спросил я. – Это вы?

Никакого ответа не последовало. Я продолжал вглядываться в темноту, как вдруг заметил движение. Мое дыхание перехватило. Я здесь не один.

– Кто… здесь?

Кровь забилась в висках. В углу комнаты зажегся лазер резака, освещая две неподвижные фигуры. Рабочие. У меня дома.

– Что вам здесь нужно?! Отвечайте! – они молча направились в мою сторону.

Я в панике попытался нащупать в темноте хоть что-то, чем я смогу себя защитить, но не успел. Они схватили меня за грудки и повалили на стол. Я открыл рот чтобы закричать, но понял, что не могу издать ни звука. Свет от лучей пролился на их обезображенные лица, расплывшиеся в мерзкой улыбке. Раскаленная плазма разрезала мою руку, словно нож кусок масла. Боль. Агония. Отрубленная кисть упала на пол, а из руки хлынула алая кровь. Вместо истошного вопля наружу вырвался лишь жалкий и едва слышный хрип.

– А теперь сдохни, крысеныш, – прошипел рабочий сквозь торчащие гнилые зубы, облизывая губы тонким змеиным языком, и наводя резак прямо мне на лоб.

Спуск курка.

– Нет! – закричал я, соскакивая с кровати. – Сон. Это всего лишь сон. Всего лишь… сон.

Немного отдышавшись и окончательно отойдя от кошмара, я вновь плюхнулся на влажную от пота простыню.

– Ну и начало дня. Хуже и быть не может.

Мы собрались в большой комнате, занимаясь рутинными утренними делами. Неожиданно из динамиков всего города раздался звон. На стене появилась бегущая строка:

«Внимание. Процедура «Exsilium» начнется через пятнадцать минут. Всем жителям проследовать на центральную площадь».

– Изгнание? Кого это? – родители с недоумением смотрели на надпись, которая раз за разом мелькала у них перед глазами.

Я безразлично пожал плечами, прекрасно зная, кому будет уготована такая участь. Время пришло. Одной проблемой станет меньше.

Я оказался в самом центре огромной площади перед шпилем, битком набитой людьми. В порицание остальным, здесь, на глазах всех жителей Амаронта, осужденным выносят приговор и предоставляют последний выбор в жизни – либо взять с собой снаряжение, запас провизии, медикаментов и попытаться выжить, либо нацепить на себя датчики, считывающие информацию об окружающей среде, и помочь городу в изучении пустоши, тем самым очищая свое имя. Как бы то ни было, что в первом, что во втором случае – вероятность выживания сводится к нулю.

Стражи выстроились по периметру круглого отверстия в полу, из которого должны были подняться рабочие. По всей видимости, в связи с Великой Экспедицией, было принято решение не затягивать этот процесс и изгнать их в максимально короткие сроки, и мне, как потерпевшему, даже не пришлось участвовать в трибунале. Скоро я взгляну на них в последний раз. Они это заслужили. Платформа поднялась наверх. Люди вокруг ахнули от удивления. Перед глазами многотысячной толпы в наручниках стоял лишь один человек. Дункан.

—… именно он долгое время поддерживал порядок и справедливость в Амаронте, и от этого принять его предательство тяжелее всего. Ведя противоправную деятельность, он поставил свои личные интересы и амбиции выше интересов всех живущих в городе людей…