– Ну, держись, – демоническим голосом произнес он, разминая пальцы.

«О, нет» – промелькнуло у меня в голове. Его цепкие пальцы забегали у меня под мышками, и я скукожился от внезапно накатившей волны смеха. Он отлично знал про все мои слабости.

– Пощады, пощады! – завопил я, наконец вырываясь из его хватки.

– Ладно, мир, – с хитрым прищуром Джеки протянул мне руку, но я уже был готов к очередному подвоху. – Не боись. Отомщу тебе в следующий раз, – он крепко сжал мою ладонь, а я в свою очередь сверкнул глазами, демонстрируя, что в этот «следующий раз» буду гораздо бдительнее.

Мы натянули маски, и начали расходиться по рабочим местам.

– Эй, Джеки! – окликнул я. – Перемены – это хорошо!

Он усмехнулся и махнул мне рукой, а затем бесследно пропал в толпе.

Ровно в двенадцать часов руки людей засветились, уведомляя жителей о начале обеденного перерыва. Все вокруг засияло синим цветом, перекрывая даже алое свечение, исходящее из недр центрифуги. Это яркое мерцание принадлежало портативным консолям, официальное название которых звучало как «Путеводитель», но иногда их называли просто интерфейсами. Они были спроектированы на основе танзанита – небольшого драгоценного камня диаметром около трех сантиметров, вживленного во внутреннюю сторону ладони. Такой кристалл имелся у каждого жителя с самого рождения, и именно благодаря природным свойствам этого камня, излучаемый им свет приобретал сапфирово-синий, а иногда и небесно-голубой оттенок. В основном, он выполнял две функции: информационную и идентифицирующую. Сложив и разъединив пальцы, над ладонью проектируется пользовательский интерфейс, где можно найти карту убежища со своим перемещением в реальном времени, сводку последних новостей и событий, библиотеку знаний и еще много чего полезного. Помимо прочего, он, наряду с Танзанитовым шпилем, являлся главным атрибутом Амаронта – его часто можно было увидеть в виде печатей на различных документах, стенах, предметах быта, одежде. Являлся пропуском в различные сектора и районы, а в измельченном состоянии использовался в качестве расходного материала на технологических производствах.

Поток людей хлынул на выход, ровным строем направляясь в общую столовую, состоящую из бесчисленного количества сплошных рядов столов и стульев, а также разделяющих их колонн с аппаратами выдачи еды. В начале каждого ряда на полу ярким цветом была выбита цифра – жестких правил рассадки людей не существовало, но люди все равно старались садиться на привычные им места. В столах же на одинаковом расстоянии друг от друга виднелись небольшие углубления – помещенные туда подносы загорались по контуру различными цветами. Зеленый – поднос пуст и прием пищи закончен, красный – порция осталась недоеденной. Человека, который ушел, не доев до конца, ждала штрафная санкция в виде нескольких часов исправительных работ. Не самое суровое наказание из возможных, да и случалось это довольно редко, так как размер порции рассчитывается индивидуально под каждого жителя. Порядок приема пищи в течение дня всегда был одинаковым: завтрак – пищевая таблетка, богатая белками и углеводами – быстро, сытно и без лишней мороки. Ужин – тоже дома, но приготовить его нужно самостоятельно, заранее выбрав нужные ингредиенты. Исключением был обед – он проходил в общей столовой, поэтому каждый день здесь собирался весь город. Дождавшись своей очереди, я подошел к распределителю и приложил ладонь.

– Приятного аппетита! – из глубины аппарата навстречу выехал именной поднос с едой, на краю которого красовалась миниатюрная баночка с густоватой жидкостью.

Миновав нескончаемые ряды столов, я уселся на свое место рядом с Джеки.

– А где все? Мы должны были прийти позже всех, – спросил я, помещая поднос в выемку.

Он лишь пожал плечами и облизнулся, предвкушая грядущую трапезу.

– Не-а. Еще рано, – сказал я, отодвигая от него еду.

– Зануда. Постой-ка. Где твой апельсин?

– Ты стабильно задаешь один и тот же вопрос примерно раз в месяц.

– Точно, как же я мог забыть, – рассмеялся он, перебрасывая фрукт из одной руки в другую. – Нехило тебя тогда раздуло. Единственный парень в городе с аллергией на апельсины.

– Не единственный, – буркнул я. – А тебе лишь бы позлорадствовать над другом.

Большая часть пищи в Амаронте выводилась искусственным образом – еда синтезируется из различных микроэлементов, минуя некоторые природные циклы. По внешнему виду и вкусовым качествам она ничем не отличалась от «настоящей», если не брать в расчет слегка вязкую консистенцию и легкое, практически незаметное, химозное послевкусие. Каждую неделю на подносы жителей случайным образом добавляется фрукт или овощ, выращенный в Небесных теплицах – и сегодняшний рацион был дополнен апельсином, на который, к моему величайшему сожалению, у меня сильнейшая аллергия. И все было бы ничего, но по невероятно странному стечению обстоятельств, вместо него на моем подносе всегда оказывается ненавистная баночка с… рыбьим жиром. Фрукт с естественным источником витамина С и желтоватая жижа, переполненная витамином Д – эту нелогичную замену объяснить было попросту невозможно. Я наотрез отказывался прикасаться к этому продукту – от одного запаха органы внутри буквально выворачивало наизнанку, но к счастью, на этот случай у меня всегда был… запасной план.

Джеки сглотнул слюну, пытаясь незаметно дотянуться до подноса.

– Хотя бы… кусочек.

– Стоять! – мои пальцы сомкнулись на его кисти, и еда застыла у раскрытого рта.

Его взгляд вспыхнул огнем, а скулы заиграли мышцами.

– С меня… хватит!

Молниеносное движение рукой. Взмах. Удар. Вилка впилась в мою шею. Растерянный, булькающий вздох. Это… конец?

– Бу-э, – хлюпнул я, роняя голову на стол и высовывая язык.

– Не-е-ет! – донесся знакомый голос откуда-то позади. – Кай… Кай, ты меня слышишь? – незнакомец схватил меня за плечи, растрясывая замершее тело по сторонам.

– Гурни… это сделал… он, – напоследок прошептал я, поднимая трясущийся палец на своего убийцу.

– Еще один… свидетель.

Очередной взмах. Удар. Вилка прогнулась от соприкосновения с кожей, в мгновение становясь мягкой. Гурни с невозмутимым видом посмотрел на Джеки.

– Ага. Почти.

Я приподнял голову, прочищая горло. Джеки грустно вздохнул.

– Мог бы и подыграть.

– А ты еще меня называешь занудой.

– Поспешил. Беру свои слова обратно.

Напротив нас сел полноватый, но довольно коренастый парень, с собранными в небольшой хвостик волосами. Глубоко посаженные глаза, немного торчащие уши, мужественные черты лица, и длинный глубокий шрам на правой брови, плавно уходящий к виску. По своей натуре он был собранным и тихим, немного безучастным, чем являлся полной противоположностью Джеки – и особенно явно их отличия были видны в тех случаях, когда сначала нужно было подумать, прежде чем говорить. Но несмотря на свой спокойный характер, он все равно был душой нашей компании, и без его присутствия всегда становилось немного грустно и непривычно. Прошу любить и жаловать – Гурни, с необычной фамилией Циндер.

Он несколько раз зыркнул на нас исподлобья. Спустя несколько секунд здоровяк все же не выдержал, и из него выскочил громкий смешок, который он тут же попытался подавить, прикрывая рот кулаком.

– Как обычно. Два сапога пара.

– М-да, – протянул Джеки, подперев ладонью подбородок. – Технологии, которые мы заслужили.

– Говоришь так, будто жалеешь, что эти вилки ненастоящие. Ты меня пугаешь.

– Да нет, просто… кто бы мог подумать, что люди будущего будут бояться острых углов и столовых приборов. Видимо, где-то мы все же свернули не туда.

– Еще спроси, почему за четыреста лет население города не превысило десяти тысяч человек.

– Ага! И почему же?

Гурни с недоумением взглянул на меня, приподняв одну бровь.

– Не обращай внимания. Он сегодня сам не свой, – ответил я, переводя свое внимание обратно на Джеки. – Ты действительно решил задаться этим вопросом только сейчас?