– Лучше уж поздно, чем никогда.

– Справедливо.

Шутки в сторону – это действительно значимый вопрос, витающий в воздухе уже несколько столетий. Вопрос… на который до сих пор нет однозначного ответа. Вернемся к истокам. Техногенные и экологические катастрофы, войны за ресурсы, смертельные болезни – крупицы информации об этих тяжелых для человечества временах хранились в Реликвариуме, но их было недостаточно, чтобы собрать картину в единое целое. Все, что было достоверно известно, так это то, что после череды этих трагических событий, в две тысячи восьмидесятом году был возведен Амаронт. Первые жители были разморожены тридцать лет спустя – поровну женщины и мужчины, а их количество насчитывало около тысячи человек. Теперь по порядку. Где мы? Может быть, Земля. Может и другая планета. Кто мы? Последние люди, которые остались в этом мире, какое название бы он не носил. Зачем мы здесь? Выжить. Возродиться. Начать все с начала. И с этого момента становится все интереснее. Спустя четыреста лет новой истории, популяция человечества, живущего в самых комфортных и благоприятных условиях, увеличилась лишь в несколько десятков раз, останавливаясь в районе десяти тысяч жителей. Этому способствовало множество искусственных факторов: завести ребенка можно только при условии, что обоим родителям исполнилось тридцать два года – и только одного на семью, вне зависимости от обстоятельств. Практически все смерти происходили вследствие старения, но, если по воле случая столь долгожданное чадо все же умирало – правила демографической политики продолжали действовать без исключений. И твой род, фактически… обрывался. Традиционные семейные ценности так же были отодвинуты на второй план. Если человек не желает создавать семью, он в праве прожить жизнь в одиночку – и как бы глупо и противоречиво это не звучало в сложившейся ситуации, такие случаи были далеко не единичными. Используя несложные расчеты численности популяции, становится очевидно – до ввода этих правил людей было гораздо больше, чем сейчас. Мы вымираем. Поколение за поколением. Спрашивается, для чего все это? Почему в городе, вместимость которого превышает нынешнюю численность в десятки раз, главной целью не ставится размножение? Ведь это и есть самый действенный способ… выживания. Ответы на эти вопросы не знает никто, кроме Сената – высшего органа управления Амаронта. Он состоит из десяти сенаторов – людей, которые общаются напрямую с системой: они управляют городом, распределяют задачи по приоритетам, контролируют производительность труда, руководят деятельностью стражей и утверждают новые законы и положения. Несколькими веками ранее, над сенатом главенствовал консул, но позже от этой идеи решили отказаться: как уже не раз показывала история, сосредотачивать власть в руках одного человека может быть крайне опасно. Попасть в Сенат можно лишь одним способом: выделиться в своей области и быть избранным на должность путем всеобщего голосования, проходящим каждые десять лет. Может возникнуть логичный вопрос – почему этот орган и должности носят древнеримские названия? Ответ довольно тривиален, и не несет в себе глубокого смысла: над входом в Танзанитовый шпиль зияет надпись на латыни: «Ответственность. Решительность. Искренность» – и такие послания из прошлого, оставленные нам основателями, были довольно повсеместны. Как таковое, изучение латинского не носило обязательный характер, но некоторые слова все же прочно закрепились в нашем повседневном лексиконе. К примеру, коммутаты – наша чисто формальная валюта, которую можно получить путем переработки, названа так в честь слова «сommutatio» – обмен.

– Ну что, кто-нибудь из вас соизволит ответить на мой вопрос? – вновь продолжил Джеки после небольшого перерыва.

– Сенат знает, что делает. Не стоит в этом сомневаться, – промолвил Гурни, оглядываясь по сторонам. – Но, если хочешь знать мое мнение насчет количества людей – я думаю, что в этом нет какого-то злого умысла или тайного заговора. Есть вещи, которые нам, простым смертным, не понять. Или не стоит понимать. А если ты все же хочешь порассуждать на эту тему… спроси лучше у нее.

Джеки мгновенно оживился, приподнимаясь со своего места.

– Мо-о-лли!

В нашу сторону направлялась девушка небольшого роста, со светлыми, слегка вьющимися волосами примерно до плеч, довольно густыми бровями, аккуратными чертами лица, миловидными круглыми очками и маленькими сережками. Молли Лайт – очень смышленая и любопытная, местами скрытная и застенчивая личность, чей характер раскрывается на полную лишь в кругу друзей – этим она максимально была похожа именно на меня. Светило современной науки, и, не побоюсь этого слова, настоящий гений. Спроси про Молли любого знакомого, и получишь один и тот же ответ – когда-нибудь эта девушка крупным шрифтом впишет свое имя в историю Амаронта. Как и у любого гения, у нее было много странных привычек. К примеру, она постоянно поправляла блестящую шпильку в волосах, когда собиралась что-либо сделать – приступить к работе или даже поглощению пищи. Но, можно сказать, такие повседневные ритуалы придавали некую «изюминку» ее загадочной и таинственной натуре.

– Не кричи так. На нас вся столовая смотрит, – прошептала она, пряча покрасневшие щеки.

– Скажи, почему людей в Амаронте так мало?! – ни на долю не снизив громкость голоса спросил Джеки.

– Ты действительно решил задаться этим вопросом… только сейчас?

Выстрел. Прямое попадание.

– И ты туда же!

Мы рассмеялись. Уголки ее губ слегка поднялись, а из груди вырвался тяжелый выдох. Но не от раздражения или смущения – она прекрасно осознавала, что была в своей тарелке. Рядом всегда нужны люди, которые вытащат тебя из зоны своего комфорта.

– Что ж, осталась последняя.

– Наша королева опять задерживается. Предлагаю пока обсудить, куда мы пойдем сегодня вечером. Надеюсь, никто не забыл? – спросил Джеки и внимательно посмотрел на каждого из нас. Мы отрицательно покрутили головами, делая вид, что ничего не забывали.

– Отлично. Идеи?

– Океанариум? – недолго думая выпалил Гурни.

– Ага. Можно.

– Решено. Сегодня в шесть, на нашем месте, – подытожил Джеки, замечая мое смятение. – Только не говори, что ты сегодня хотел задержаться на термостанции.

– Вы сегодня оба там? – удивленно спросила Молли.

– Ого. А я думал, что это мне не повезло попасть в распределительный отсек, – дополнил Гурни.

– Мы с Каем счастливчики. Но! Лично я не мазохист и оставаться там дольше, чем требуется, определенно не стану, – поставил точку Джеки, вновь прожигая меня взглядом.

– Ну-да, ну-да. Хотел переработать сегодня пару часов, но я решил это еще до сегодняшнего распределения. С местом не повезло. Ничего страшного, не помру.

– Неужели дело в коммутатах? Тогда ты просто не успеешь, – сказал Гурни, подпирая щеки. – А позднее шести собираться нет смысла. Предлагаешь погулять до отбоя пару часиков и сразу спатеньки? Нам ведь не по пятнадцать лет.

– Нет, Гурни. Во-первых, дело не коммутатах. А во-вторых… у тебя самого в девять часов уже глаза закрываются, так что не рассказывай, – немного уколол я в ответ.

Джеки и Молли едва заметно хихикнули.

– И вообще… думаю, что успею. Правда, придется пойти сразу после работы.

– Это – мой друг! – в своей манере проскандировал Джеки, показательно поднимая большой палец вверх. Остальные одобрительно закивали. – Цели, может, и не самые великие – зато стремление похвальное!

– Что-то… ваша компания сегодня чересчур активная, – донеслось из-за наших спин.

Ребята обернулись, чтобы лицезреть хозяина голоса, а затем разочарованно развернулись обратно. Но для меня в этом действии не было особой нужды – этот мерзкий голос я узнаю из тысячи. На ряду позади, развалившись на стуле, с наглым видом сидел Шейн Эш, вместе с несколькими ребятами из четвертого жилого блока. Между нам всегда была некая «невидимая война» – уже и не припомню, с чего именно все началось. Так уж получилось, что мать-природа наградила его довольно привлекательной внешностью и совершенно отвратительным характером. Он умело сохранял дистанцию, держа цели своих насмешек на расстоянии вытянутой руки – различного вида издевки и подколки редко выливались в драки, но все же порой выбивали из колеи. Язвительный, подлый, самовлюбленный павлин – вот и все, что нужно было знать об этом человеке.