Впервые увидев его, я потеряла дар речи, он так смотрел… Его пронзительные глаза, открытая улыбка, от которой сердце сжимается. Высокий, по сравнению со мной просто огромный, широкоплечий, взрослый мужчина. С хитрющим блеском в глазах.

Он словно хамелеон. С множеством масок. Его привлекательная внешность с первого взгляда бросается в глаза. Светлые волосы, модная прическа, легкая небритость, удивительной красоты синие глаза. Довольно небрежный внешний вид, с первого взгляда и не скажешь, что этот мужчина хулиганской наружности занимает руководящую должность в полиции. Он, безусловно, лидер. Умеет подавлять. Один пытливый взгляд чего стоит. Однако, ведет себя достаточно сдержанно, даже дружелюбно.

Он из тех, кто не привык показывать истинных чувств, этот мужчина в совершенстве владеет своими эмоциями. В отличие от меня.

От таких, как он, нужно держаться подальше, они оставляют ожоги в душе, сердце. Кажется, что если ты поддашься его очарованию, то однажды оно тебя убьет. Рядом с ним даже дышать тяжело, не то что думать.

Смотрю на него как кролик на удава. И с ужасом осознаю, что не могу разобрать ни слова. От волнения в ушах звенит, я молча слежу за его губами.

Илья обладает яркой внешностью. Сейчас, внезапно, я впервые ощущаю незнакомые ранее эмоции, просыпающиеся в душе. От Ильи исходит такая бешеная, подавляющая энергетика и уверенность, что сразу хочется рассказать обо всем на свете.

Какое-то время молча смотрю в окно: солнечный осенний день, уже лишенный летнего зноя, теплый ветерок, заставляющий желтую листву падать нам под ноги. Рассматривая пейзаж, незаметно погружаюсь в свои мысли.

Стоит ли говорить обо всем? Однажды я уже доверилась близкому человеку и поняла, что розовые очки бьются стеклами внутрь. Задевая все органы чувств.

Сжимаю руки до побелевших костяшек. Стоило напомнить себе о наивной доверчивости, как эмоции берут вверх. Всей душой чувствую удушающую волну гнева. И с каждым днем справиться с этим все труднее.

Прежней Амины больше нет. Нет тихой, спокойной, всегда послушной девочки-домоседки, что впадает в ужас от всего нового. Покорно следует судьбе.

Но приходит момент, и близкие люди меняют твою жизнь на сто восемьдесят градусов. И несмотря на осуждения, недовольства, ты начинаешь жить не так, как этого хотят другие, а так, как хочешь именно ты. Идешь к своей цели, невзирая ни на какие трудности, смело двигаясь вперед.

Горько усмехнувшись, напоминаю себе, что даже сотрудники полиции, в обязанности которых входит защита граждан, могут позволить себе быть крайне несправедливыми и агрессивными.

Может, и этот такой же, обманчиво улыбается, а сам… Они же все заодно.

В деталях рассказываю ему о последних днях своей жизни. О том, что в поезде меня ограбили. И я осталась без вещей и документов. О том, что пришлось больше суток провести на вокзале.

– Я могу дать телефон, вы можете позвонить родственникам? – участливо предлагает.

А меня от такого предложения бросает в холодный пот. Последнее, что я буду делать, это звонить домой.

– Нет, – качаю головой. – Мне некому звонить.

– Вы приехали в Москву к кому-то?

– Нет. Я просто приехала. Тут у меня нет никого, – поджав губы, сдерживаю себя как могу.

Только бы не разрыдаться. Я справлюсь и с этим.

– Эмм… Стесняюсь спросить, и как же вы планируете жить без документов? Без работы? И… мне продолжать? – усмехается, а такое чувство, словно издевается. Прекрасно же все понимает. У меня нет ответов на эти вопросы.

Пожимаю плечами. Опустив голову, рассматриваю свои мокрые ладони.

Меня словно накрывает подавляющей тишиной. Только стук сердца отдается в ушах. В голове один вопрос: о чем он думает?

Слышу уверенный голос.

– Собирайся, – холодно произносит, вставая с кресла.

– Куда? – испуганно пищу.

Растерянно смотрю, как он собирается. А я в панике кошусь на входную дверь.

– По дороге расскажу, – проходит мимо меня к двери и ждет, пока я соберусь с мыслями и встану со своего места.

– Я никуда с вами не поеду, – протестую. – Я вас не знаю.

– Как не знаешь? – искренне удивляется. – Мы же только познакомились, – подкалывает.

– Этого недостаточно, – качаю головой. – Я не могу с вами никуда поехать, вы чужой мужчина.

Кивает и подходит вплотную, слишком близко. Непозволительно близко. Отшатываюсь как от огня…

– Не подходите близко, – предупреждаю.

– Прости, – делает шаг назад, поднимая ладони вверх, сдаваясь. – Подходить нельзя, что еще? – склоняет голову набок.

– Все. Все нельзя.

– А ночевать одной на вокзале можно? А быть одной в чужом городе? Без денег и жилья? – бьет вопросами, не хуже пощечин.

Ответ ему не требуется. Он все видел, оттого и кивает молча, снова возвращая взгляд к документам на столе.

Мне нечем крыть.

– Нельзя, – опустив глаза, признаю.

– Я даю слово, что не обижу тебя. Не прикоснусь. Я хочу помочь, – мягкий баритон ласкает слух.

– Спасибо вам. И если ваша помощь искренняя…

– Искренняя, – перебивает меня.

– Всевышний свидетель, добро обязательно вернется вам. Я не буду отказываться от помощи.

– Тогда идем, – улыбнувшись, кивает мне на выход.

Я иду на огромный риск, соглашаясь, но и будет несусветной глупостью в моем положении отказываться от помощи.

Куда я пойду? Опять на вокзал? Или просто бродить по Москве в поисках работы? Кто меня еще возьмет без документов?

Щелкнув брелком, он снимает с сигнализации автомобиль, садится за руль красивого кроссовера темно-синего цвета.

Останавливаюсь возле двери, с сомнением окидывая взглядом машину и водителя. Всевышний, как же я рискую. Страх оседает на сердце. Меня бьет озноб. Что, если он не тот, кем кажется?

Пообещал помочь, а сам…

После всего пережитого, я уже никому не доверяю. Да, он начальник, сотрудник полиции, но это же не дает абсолютно никаких гарантий. Кто сказал, что он не может обмануть? Затащить в постель или продать в рабство.

Я уже ничему не удивлюсь. Порой кажется, что хуже быть уже не может, но жизнь каждый раз демонстрирует обратное. Интуитивно чувствую, что он не навредит мне. Или, может быть, мне хочется в это верить.

Но если есть хоть один шанс вырваться из той жизни, в которой я жила, затеряться в Москве, я им воспользуюсь.

Приняв окончательное решение, сажусь в салон автомобиля, закрываю дверь. Отрезая нас от всех.

Кроссовер тут же трогается с места.

Он яростно мчит по трассе. Едем с какой-то бешеной скоростью, как на пожар. Сижу, вжимаясь в сиденье, скосив глаза на спидометр. Нервно сглатываю и хватаюсь за ручку на дверце. Всевышний, помоги. Салон автомобиля заполнен его ароматом, смешанным с запахом сигарет. Аромат ментола с нотками мускуса.

Смотрю в лобовое стекло и молюсь Всевышнему, чтобы он снизил скорость. А у меня от страха язык к небу прилип.

Судорожно сглатываю ком, который встал поперек горла. Чувствую, как быстро колотится сердце, набатом в ушах отбивает. Дыхание тяжелое, прерывистое. Сжимаю пальцы.

Меня всю знобит и лихорадит. Не сразу замечаю, что по щекам льются слезы.

– Вы нас убьете, сбавьте скорость, прошу… – кричу на весь салон.

Он поворачивает голову, смотрит, хмурится. Не понимает, что со мной.

– Вы… Вы на дорогу смотрите, тормозите… Прошу. Мне очень страшно, —хриплю я.

Он удивленно моргает и переводит взгляд на дорогу, медленно сбавляя скорость.

Сумасшедший. Безбашенный.

Привожу дыхание в норму, успокаиваясь.

– Прости, – морщится. – Я всегда так езжу. Люблю скорость.

– Я… я боюсь. Прошу, помедленней, – ошалело хлопаю глазами.

Свой словарный лимит на сегодня я, судя по всему, исчерпала. Прикладываю ладонь к груди, прикрыв глаза, провожу кончиком языка по пересохшим губам.

‍ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌Склоняется ближе ко мне, почти прикасаясь к уху.

– Я не знал… Мир?

Отшатываюсь, вот опять он непозволительно близко.