– Ты очень подозрительная. Необщительная, это ненормально.

– Ненормально, Фая, рыться в чужом телефоне, – огрызаюсь.

На что Фая, отмахнувшись от меня, молча утыкается в свой телефон.

От такой наглости впадаю в оторопь. У меня уже нет сил, чтобы ругаться с ней. Убираю в карман платья свой телефон, а то мало ли. Встаю и иду к проводнице за сладким чаем, нужно успокоиться.

Рано утром, когда соседи начинают собираться, я, чтобы не мешать, выхожу в туалет почистить зубы и привести себя в порядок. Они выходят на два часа раньше меня. Возвращаюсь в уже пустое купе.

Первым делом открываю окно, чтобы проветрить помещение.

С попутчиками, с которыми я провела почти двое суток, мы расстаемся не прощаясь: после инцидента с телефоном разговаривать с Фаей мне совсем не хотелось, да и она больше не проявляла желания заговорить со мной.

Радость моя длится недолго. Решив переодеться, я лезу за своей сумкой и… НИЧЕГО.

Глаза мои в ужасе расширяются. Как же так, моя сумка, у меня же там все: вещи, паспорт, последние деньги! Сумма небольшая, но на первое время мне хватило бы очень скромно пожить в Москве.

Падаю на пол, громко плача, хватаюсь за голову. Как же так, куда мне теперь? У меня ничего. Только телефон в кармане. Все.

Я одна.

Фая. Это она меня обокрала! Подлая, наглая змея!

О Всевышний, будь милостив, помоги мне.

Подбегаю к проводнице, но и она ничем помочь не может. Оставшееся время я рыдаю, размышляя, как жить дальше. О возвращении на родину или звонке дяде даже мысли не возникает. НЕТ, я не сдамся!

Вдох – выдох.

Внутренне успокаиваю себя. Ничего, даст Всевышний, и это я переживу. Было и хуже, все, Амина, забудь.

Покидая поезд, думаю о том, что это была самая кошмарная поездка в моей жизни. Надеюсь, такого больше никогда не повторится.

На Казанском вокзале я провожу сутки. Сплю урывками. От усталости и пролитых слез жутко болит голова.

В кармане обнаруживаю сдачу – пятьсот рублей. Покупаю себе немного поесть. Прекрасно понимаю, нужно что-то делать. Я не могу бродяжничать. Но и домой вернуться тоже не могу.

Не от прекрасной жизни убегала я из родного дома и города.

Сжимаю руки в кулаки, сколько себя помню, я никогда не сдавалась. Я не была слабой, не старалась давить на жалость, чтобы что-то получить. Я уважаю силу, стойкость духа. Что бы ни случалось в моей жизни, я не опускала руки, боролась за себя, свою жизнь.

Есть люди, плывущие по течению, принимающие удары судьбы как данность. Смиренно следуя чужим желаниям. А есть борцы, те, кто верен себе. Они не ноют и не жалуются на свою судьбу, а всеми силами выгрызают свое личное счастье, свою жизнь.

Я не буду плыть по течению. Не буду мириться с тем, что для меня уготовили.

Шмыгаю носом, украдкой смахивая горькие слезы.

– Старший лейтенант Ситдиков Вадим. Документики, гражданочка, – слышу над головой грудной бас. Вздрагиваю, медленно поднимаю голову.

Встречаюсь взглядом с голубыми глазами приятного мужчины. Тяжело сглатываю, передо мной мужчина в форме. РОСГВАРДИЯ.

Всевышний, помоги, что же делать?

– П… Прошу прощения. У меня нет, – прикрываю глаза, пытаясь собрать мысли в своей голове. Он так внезапно появился передо мной. – Я хотела сказать, у меня украли документы.

Мужчина недовольно поджимает губы, осматривается.

– Тогда прошу за мной, – кивает мне.

Земля уходит из-под ног. Меня начинает трясти как в лихорадке.

– Куда? – севшим голосом спрашиваю.

– В отделение, куда же еще? – отмахивается. – И побыстрее.

– Зачем?

– Для установки личности. Мне долго ждать? – недовольно цокает.

Ничего не остается, как покорно проследовать за сотрудником полиции под любопытные взгляды прохожих. На выходе из вокзала нас встречают еще двое сотрудников полиции и большая машина.

В микроавтобусе нас три женщины и восемь мужчин. Одна из женщин самая буйная и скандальная, матерится так, что хочется закрыть уши. Ведет себя вызывающе и дерзко. А одета так, словно ограбила местного бомжа, и пахнет соответствующе.

Морщусь, что-то в последние дни мне везет на вонючек.

Наклоняюсь и украдкой нюхаю себя, интересно, я так же провоняла?

– Рот закрыла, Зина, – рявкает на нее один из сотрудников.

– Да пошел ты нахуй, мент продажный! – брызжа слюной, не теряется с ответом Зинаида.

Женщина изрядно поддавшая, ведет себя неадекватно и, судя по всему, «берут» ее уже не в первый раз. На кресле вольготно развалилась, вызывающе скалясь на «ментов».

Я же забиваюсь в дальний угол, стараясь не привлекать к себе внимания.

– Куда везем залетных? – переговариваются между собой сотрудники полиции.

– В отдел.

– Аааа, залетный хер моторный, девки ебутся – ребята смеются… Аааа! – завывает Зинаида свою песню.

– Да закройся ты, юродивая! – рявкает на нее лейтенант Ситдиков.

– Может, тебе еще отдаться? – хмыкает Зинаида.

– Ты меня сейчас выведешь, – угрожающе шипит лейтенант.

Илья

Стаскиваю футболку и кидаю ее на пол. Одним движением снимаю джинсы вместе с боксерами, освобождая рвущийся на свободу член. Марина опять призывно кусает нижнюю губу, отчего мой член дергается в ответ. Поднимаю руку, немного оттягиваю подбородок, тем самым освобождаю ее нижнюю губу, провожу по ней большим пальцем, собирая влагу.

– Хочешь быть оттраханной, – не вопрос, вижу этот лихорадочный блеск, дикое желание в глазах.

– Илюша мой, – поднимает руку и проводит мягкой ладонью по моему прессу, спускаясь к паху, ласкает. – Я соскучилась, ты совсем забыл обо мне.

– Сейчас проверим, как ты скучала, – хмыкаю, натягивая презерватив на твердо стоящий член.

Указательным пальцем веду по щеке, наклоняюсь слишком близко.

– О-очень сильно, – Марина сглатывает, едва сдерживается от желания, ее голос хриплый, переходит на шепот.

Она уже полностью голая, ее соски призывно торчат. Потрясающе красивая, манящая.

Светлые волосы волнами спадают на плечи, в зеленых глазах столько жажды, огня… Беру за длинную шевелюру, притягиваю ее, впиваясь в сочные губы. Она прижимается к моей груди, члену. Тяну сильнее. Когда она наклоняет голову набок – оставляю дорожку поцелуев на шее. Слух ласкают ее стоны.

Укладываю ее на кровать, сам встаю и смотрю на нее сверху.

– Красивая.

Пальцами провожу по ее бедру, направляясь к мокрой промежности, не прерывая зрительного контакта.

– Ноги шире, – командую.

Марина беспрекословно повинуется, что меня жутко заводит. Ожидающе смотрит в мои глаза. Наклонившись к ней, оставляю на губах поцелуй и вхожу на всю длину. Без предупреждения. Марина громко ахает. Вот так.

С каждым последующим толчком она стонет, вскрикивает, вызывая во мне все больше страсти, желания, азарта.

– Ты сводишь меня с ума, Илья, – шепчет. – Да, боже, как хорошо.

Зубами прохожу по подбородку, целую в губы.

Оторвавшись, Марина жадно хватает ртом воздух, пока я как одуревший вколачиваюсь в нее.

Секс – это невероятный кайф.

Я снова вхожу и выхожу, продолжаю играть с ее грудью. Как только чувствую знакомое напряжение ее тела, выхожу из нее, меняя позу.

– Илья! – протестующе вскрикивает.

– Рано, – посмеиваюсь.

Я приподнимаюсь и вторгаюсь в ее лоно со всей силой. Марина вскрикивает, мотает головой, мечется. Движения становятся более хаотичными. Трахаемся, словно изголодавшиеся звери. На мгновение я замираю, потом снова начинаю водить бедрами по кругу. Я вхожу все глубже, выхожу и резким толчком вторгаюсь обратно. Напряжение нарастает, я едва сдерживаюсь.

– Сейчас, – шепчу ей.

Марина громко стонет, кончая, пульсируя на моем члене. Послушная малышка.

– Д-а-а… – стонет мне в рот, запрокидывает голову, волна оргазма накрывает ее с невероятной силой.

Я прихожу к пику через несколько толчков, отпуская себя.