Последнее время Максим вообще старался пореже попадаться всем на глаза, и его появление стало для неё неожиданностью.

— У меня сегодня тренировка, решил дождаться тут, чтобы домой не тащиться, — ответил он, широко улыбнувшись.

— Раз ты сидишь здесь, значит, наш план сработал?

— Прикинь, да, — удивился Максим. — Они смотрят, но не подходят. Если честно, я не понимаю, что у них в мозгу происходит, как будто переключатель сработал.

Хотя это и казалось ему странным, на деле разгадка была проста. Все в школе знали немного несдержанный и неугомонный характер Даниэлы, поэтому связываться с ней никто не хотел. По крайней мере, когда дело касалось любовных вопросов. Как только она исчезла с горизонта, все выдохнули, но теперь, когда выяснилось, что никакой ссоры не было, фанатки Максима снова залегли на дно.

Пожалуй, только это и радовало Даниэлу, потому что больше всего от её романтических разборок с Феликсом страдал именно Максим. Теперь же он мог снова спокойно ходить по школе и не прятаться на переменах, как будто его объявили в розыск за огромное вознаграждение.

Почувствовав себя в безопасности, Даниэла расслабилась и совсем забыла про свои обязанности, но староста вернул её с небес на землю.

— Денисова, сходи к нам в класс, принеси пару пледов, — скомандовал он.

— Тебе надо, сам и иди, — огрызнулась она.

— Я, в отличие от тебя, делом занят, а не прохлаждаюсь тут. Так что встала и пошла!

Выполнить его просьбу вообще-то было не так сложно, да и в целом Даниэла чувствовала себя обязанной ему. Как-никак недавно староста спас её от толпы разъярённых одноклассников, и пусть сделал он это не ради неё, сам факт его помощи не давал ей покоя. Но, с другой стороны, меньше всего Даниэла хотела сейчас выходить в коридор, где на каждом шагу она могла столкнуться с Феликсом.

— Сейчас ты у меня пойдёшь, причём куда подальше! — крикнула в ответ Даниэла.

— Только после тебя!

Их ссора моментально преодолела допустимый звуковой барьер и привлекла к себе внимание всех окружающих, однако в чём заключалась проблема, никто так и не понял. Так как Максим не мог спокойно смотреть, как кто-то ссорится, он поспешил вмешаться и восстановить мир.

— Да ладно, Даниэла, не злись, хочешь, я схожу? — предложил он с неизменной широкой улыбкой.

— Не надо, всё равно тебе ключ на вахте не дадут, — ответила она и задумалась. — Хотя можешь сходить со мной, если не сложно.

— Без проблем, — сказал Максим и схватил свой рюкзак.

С ним Даниэла чувствовала себя в большей безопасности, хотя коридоры и так были пусты. Вдвоём они беспрепятственно добрались до вахты, но, когда ключ оказался в руках у Даниэлы, Максима окликнул физрук, которому нужно было перенести маты из спортзала перед тренировкой.

— Да, сейчас, — ответил Максим и растеряно замотал головой по сторонам.

— Иди, я сама справлюсь, — сказала Даниэла, заметив его замешательство.

— Точно?

— Там всего два пледа, нести нечего, — ответила она, улыбнувшись.

Её смелость была вызвана тем, что Феликса нигде не было видно, и Даниэла надеялась, что сможет незамеченной пробраться в кабинет и вернуться обратно в актовый зал. Она осторожно продвигалась вперёд, прислушиваясь к посторонним звукам, но это её не спасло, потому что возле гардероба ей всё-таки встретился Феликс.

Судя по всему, оказался он здесь не просто так, а поджидал Даниэлу, так как без своей куртки она точно не убежала бы домой. Хотя столкнуться с ним Даниэла боялась так сильно, что могла бы просидеть в школе до следующего утра, лишь бы не попадаться ему на глаза.

Теперь же, когда самое страшное случилось, она решила опять пройти мимо, но Феликс к такому варианту оказался готов. Он схватил её за запястье, и ей пришлось остановиться.

— Даниэла, я не оставлю тебя в покое, пока ты не объяснишь мне, что с тобой случилось, — сказал он.

Его совершенно неподдельное спокойствие показалось Даниэле особенно оскорбительным, потому что ей хотелось увидеть на его лице хотя бы малейший намёк на сожаление, злость, раскаяние… да что угодно, лишь бы только не это равнодушие.

— А я тебе вчера недостаточно объяснила? — жёстко спросила она.

— Вчера я не услышал ничего, что могло бы сойти за ответ.

— Значит, надо было лучше слушать. Отпусти!

Всё это время Даниэла избегала его взгляда, а вот он внимательно смотрел на неё, словно пытался прочесть её мысли. Но, как он ни старался, понять что-то по её противоречивому, на его взгляд, поведению, не мог.

— Ты можешь сказать, чего ты добиваешься? — спросил Феликс. — Или тебе просто захотелось поиграть в обиженную девушку?

— Я ни во что не играю, в отличие от тебя, — резко ответила Даниэла. — И если я сказала, что не хочу тебя видеть, значит, я не хочу тебя видеть. Ещё раз повторяю, отпусти.

— И я должен в это поверить?

— Мне плевать, поверишь ты или нет, потому что я знать тебя больше не хочу!

— Хорошо, поговорим, когда успокоишься.

Феликс отпустил руку Даниэлы, но последние слова задели её, поэтому молча уйти она не смогла.

— Нет, не поговорим, — сказала Даниэла и почувствовала, что теряет контроль над собой. — Я не собираюсь больше с тобой разговаривать, потому что разговаривать нам не о чем, и вообще, отстань от меня! Чем ты недоволен? Ты же мечтал остаться один, вот, пожалуйста, твоё желание исполнилось! У тебя нет друга, нет девушки, ты теперь никому не нужен, так что радуйся своему долгожданному одиночеству!

От злости она готова была крушить всё вокруг, а вот Феликс, как и прежде, оставался невозмутим. Из-за этого Даниэла постепенно начала приходить к мысли, что он в принципе не относился к ней серьёзно и не считал нужным хотя бы постараться понять то, о чём она говорила. Скорее всего, и сейчас Феликс думал о том, что это очередная истерика с её стороны, которую просто нужно переждать, и всё вернётся в норму.

Больше всего на свете Даниэле хотелось убежать куда-нибудь, чтобы не видеть его, но она решила дать ему последний шанс. Она стояла и терпеливо ждала в надежде, что Феликс переубедит её, но он не спешил этого делать, и тишина школьных коридоров с каждой секундой всё сильнее действовала на нервы. Наконец, Даниэла не выдержала и бросилась на него с кулаками.

— Какой же ты всё-таки придурок! — закричала она.

От безысходности и отчаяния в ней проснулась неудержимая ярость. Раньше Даниэла часто в шутку била его, но на этот раз она колотила Феликса изо всех сил, а он даже не пытался остановить её. Когда волна гнева схлынула, Даниэла остановилась и с бессильной злобой посмотрела на Феликса, но сказать ничего не смогла. На её глазах заблестели слёзы, и она сорвалась с места, чтобы он не успел их заметить.

С самого начала глупо было рассчитывать, что существует какой-нибудь способ достучаться до Феликса, но Даниэле хотелось в это верить. Временами у него словно проскальзывало что-то тёплое, человеческое, но так редко, что это казалось какой-то случайностью или попыткой выдать желаемое за действительное. В стремлении разобраться, было ли это правдой или нет, Даниэла окончательно запуталась и решила рискнуть, поставив на карту их отношения.

В результате она получила долгожданный ответ, но осознала, что не была готова к нему. Сдержанность и холодность Феликса оказались не маской, за которой он прятал свою настоящую личность — он таким и был, просто Даниэла до последнего отказывалась это признавать. Теперь же никаких оправданий для него не осталось, особенно после того, как Феликс сделал вид, будто ничего не произошло.

И дело было не в том, что он выглядел слишком спокойным — странно было бы, если бы он начал нервничать и устраивать разборки. Просто Феликс почему-то не допускал и мысли о том, что она может от него уйти, и списывал всё на её капризность и импульсивность. Как будто только он мог решать, когда эти отношения закончатся, и закончатся ли они.

Глаза почти ничего не видели, потому что их застилали слёзы, но ноги сами принесли Даниэлу к кабинету её класса. Руки из-за нервов потрясывались, поэтому ей не сразу удалось попасть ключом в замок, но в конце концов она справилась, и дверь с едва слышимым скрипом открылась.