— Вы что… правда его не видели? — растеряно спросил Елизар, сидя на соседской кухне и уставившись на муссовый торт. С персиками.
— Значит, так! — Даша постучала пальчиком по айфону. — Адрес Агафьи я узнала. Или ты завтра едешь с матерью к знахарке, или я через своего знакомого упеку тебя в психушку. Понял?
— А-га-фье… А-га-фье… — Елизар уронил голову на руки, — А-га-фье...
— Поедешь, сынок? — тихо спросила мать.
— Да.
…
Они вышли на станции, растерянно оглядываясь. Оба волновались, но по разным причинам. Елизар боялся чертей и котов, Альбина — отказа Агафьи. Кто ж их знает, этих знахарок? И потом, ведь случаи разные. Вдруг сын безнадежен? Он ведь не плохой парень. Работящий. Просто… слабохарактерный. Господи, помоги!
Недалеко от платформы стоял автомобиль.
— Здравствуйте! — обратилась Альбина к пожилому мужчине за рулём.
— И вам не хворать, — ответил тот.
— Нам бы к бабушке Агафье добраться. Вы случайно не знаете, где это?
— Знаю. Сюда только к ней и ездят. Садитесь!
— Сколько это будет стоить?
— Пятьсот рублей. Устроит?
— Конечно! Давай, сынок, садись.
— Только сначала в магазин вам надо заехать.
— Зачем? — насторожилась Альбина.
— Продуктов купить. Агафья принимает по утрам. Остановитесь на местной турбазе, — сыпал местный гид чёткими, отлаженными инструкциями, — в домиках кухня, готовить сможете сами.
— И откуда Вы всё знаете? — устраиваясь рядом с водителем, спросила Альбина.
— К Агафье много народу приезжает. Вы сегодня не первые, — хмыкнул мужчина, заводя машину. — Меня Николаем Филипповичем зовут. А как вас величать, милая барышня?
— Альбина. Так Вы, значит, помощник Агафьи?
— Можно и так сказать. Я её сосед. Народ к ней постоянно приезжает. И как только узнают про неё?
— У неё очередь? — Аля заволновалась.
— Не переживайте. Агафья не откажет. Только, слышь, парень, — посмотрел Николай Филиппович в зеркало заднего вида, — тебе надо самому просить.
— Да, да, — закивал головой парень. — К Агафье. Не мешкая...
— Эк его приложило…
— Со вчерашнего дня сам не свой, — всхлипнула Альбина.
— Да вы не расстраивайтесь. Агафья многим помогла. Иначе разве ездили бы к ней в такую даль со всех концов России необъятной? Купите бутылку водки, замороженную рыбу и кирпич хлеба.
— Зачем? — удивилась Аля.
— Вам от алкоголизма избавиться?
— Да.
— Вот. Это для обряда.
Пока Альбина выбирала в магазине продукты, Елизар вызвался сходить за водкой. Он должен был выпить. Последний раз. Его мучил панический ужас, а мать спиртное ни за что не купит! Приподняв брючину, он быстро сунул за носок маленькую бутылочку коньяка, да так ловко, что никто ничего не заметил. Затем взял бутылку водки, отдал матери и сказал, что подождёт на улице.
Он не мог находиться в закрытом помещении. Последний раз лицо чёрта показалось прямо в стене! Елизар вышел на улицу, но тут же вернулся — из-под крыльца магазина выскочила кошка. Тощая. Серая. Она совсем не была похожа на огромного, холеного, чёрного как ночь говорящего кота, но всё же…
Как же избавиться от этой напасти? Он уже панически боится котов и закрытых помещений, что ж дальше-то будет? Так ведь и впрямь в психушку упекут. Нет. Он сделает всё, что бабка Агафья скажет, вот только сегодня он должен выпить. Один раз. Последний! Мочи нет терпеть этот страх…
…
Дом Агафьи стоял в стороне от дороги. Ворота невысокого забора гостеприимно распахнуты, во дворе несколько машин.
— Ступайте, — кивнул Николай Филиппович в сторону крыльца. — Я вас подожду и подброшу до турбазы.
По выложенной кирпичными плитками дорожке они прошли к крыльцу. Альбина приоткрыла и дверь и заглянула в прихожую. На диване и стульях, стоящих вдоль стены, сидели мужчины и женщины со скорбными, чуть испуганными лицами. Альбина поймала себя на мысли что она, должно быть, выглядит так же. Они с сыном тихонько прошли и опустились на свободные места в самом углу.
Скрипнули половицы. Тикали стенные часы. Аля осторожно оглядывалась. Через некоторое время двери, что напротив дивана, распахнулись. Маленькая пухленькая бабулька в длинной, до пола, юбке и вязаной кофте что-то пробормотала молодой паре с ребёнком на руках и, обведя очередь цепким взглядом, ткнула пальцем в Елизара:
— Ты! Заходи.
— Но как же… я же раньше… — начал было какой-то мужчина, но Агафья посмотрела в его сторону так, что тот не стал возражать.
Елизар встал. Альбина поднялась следом, чувствуя неловкость перед теми, кто ждали своей очереди с раннего утра.
— Сиди, — махнула старушка на неё рукой, и, пропустив Елизара, закрыла дверь.
— Вы уж простите, — прошептала Альбина, обращаясь к мужчине.
— Вы не виноваты, — смягчился тот. — Я подожду. Знаете, говорят, она чудеса творит…
…
— Ну, что, голубь, говори, зачем пожаловал?
— Мне бы это… От пьянки. Того. Избавиться. Чтобы впредь ни-ни!
— Сам хочешь? Или мать силком привела?
— Сам хочу! Очень. И еще это…
— Что? — Агафья внимательно посмотрела на него.
— Черти, — прошептал Елизар, воровато оглядываясь. — И… кот.
— Какой ещё кот?
— Черный. Г…г…говорящий.
— О как, — бабка Агафья приподняла бровь. — Так-таки и говорящий? Учёный что ль?
— Это… Не знаю я.
— Обряд три дня подряд проводить буду. Водки бутылку, кирпич хлеба, рыбину замороженную принесёшь. И чтобы с сегодняшнего дня ни капли! Понял?
— Да, — кивнул Елизар и бочком, бочком попятился к двери, — До завтра, значит… Спасибо вам, — сказал и зачем-то поклонился, как будто заранее прощения просил, потому как знал — всё равно выпьет, не устоит.
…
Николай Филиппович ждал их во дворе, они молча сели и покатили по лесной дороге, пока наконец не показались вдали деревянные домики турбазы.
— Во-о-он там администрация. Видите?
Альбина кивнула, рассчиталась с водителем, и вскоре бойкая администратор уже показывала им домик — скромный, но чистый и со всем необходимым.
— А что там за река? — поинтересовалась Альбина, чувствуя, что с каждым часом в этом удивительном месте на душе становится легче.
То ли чистый воздух вдали от города тому виной, то ли и впрямь поверила она всем сердцем в силу бабки Агафьи. А почему нет? Сколько слухов об этих бабках в народе ходит, ведь не спроста же! Только и слышишь: «врачи не помогли, уж надежду совсем потеряли, а отвезли к бабке, та отшептала и как рукой сняло!». Разве и у них с сыном такого быть не может? Чай не прокляты они с Елизарушкой…
— Волчья, — поведала девушка, передавая ключ.
— А это что? — Елизар кивнул на мост. — Плотина, что ли?
— Да. Раньше действительно была, но разрушилась. Там мост. Старинный. Финский. Местная достопримечательность. Недавно восстановили. Он крепкий, но…
— Но что? — Елизар спрашивал, чувствуя, как сердце все сильнее трепыхается в груди.
Скорей бы улизнуть от матери. Выпить охота…
— Несчастливый он у нас. Кто ногу подвернет, кто… Лучше к нему и вовсе не ходить.
К административному корпусу подъехала машина, и девушка, пожелав «приятного отдыха», оставила их наконец одних.
— Уютно тут, — Альбина, оглядывалась, улыбаясь. — Есть хочешь?
— Да нет. Потом. Ты бы отдохнула с дороги. Намаялись мы с тобой…
Едва он это сказал, как Альбина почувствовала, что и правда очень устала. Глаза слипались. Она еле дошла до кровати и… тут же провалилась в сон.
— Отдохни, — обрадовался сын, и выскользнул на улицу.
…
Елизар остановился на середине моста. Отвинтил крышку бутылочки, сделал несколько глотков. Тепло разлилось по телу. Ему было и стыдно, и страшно и… хорошо.
— Эй! А нам!? — услышал он чьи-то голоса.
Парень вздрогнул. Пряча бутылку, стал озираться. Смех прорывался… сквозь шум воды. Он готов был поклясться, что…
— Вниз, вниз смотри!
Трясущимися руками бедолага вцепился в перила, глянул вниз… и чуть не выронил бутылку! В бурном потоке реки (Волчья, кажется?), плескались черти — то нырнут, то вынырнут, в ладоши хлопают, смеются, зовут к себе.
