— Антон, кто это? — раздался женский голос позади Марины и Сергея. — Потухший взгляд, вспухшие веки, чёрное платье. — Вы… Ох! А! Ели… Не может быть! Ели…зар… — она схватилась за сердце и стала медленно оседать на пол.

— Мама!

— Отойдите! — Марина подхватила женщину. — Сергей, аптечку. Быстро!

Дима обрадовался тому, что бабушку и кота они оставили в машине. Во-первых, Юлия Оттовна попросту заснула, а во-вторых… Не надо ей всего этого видеть.

— Это… кто?.. Как это?.. — Альбина пришла в себя, отвернув лицо от ватки с нашатырём.

— Вот так… Хорошо, уже лучше. Дышите. Дышите глубоко, слышите меня?

— Да… Да, деточка, слышу. Елизар… Сыночек. Сынок…

Они оба плакали. Марина возилась с тонометром. Сергей с Антоном, встретившись взглядами, поняли друг друга без слов, вышли. Покурить. Дима с Кристиной увязались следом, всем было не по себе, потому что… Сыну и матери лучше остаться наедине. Самое страшное позади, и это главное.

— Ты себе представить не можешь, что с ней было, когда водолазы никого не нашли, — рассказывал Антон, когда страсти улеглись, Альбина переоделась и все вместе сели пить чай. Дима позвал бабушку — хотели уехать, но мама Елизара настояла на том, чтобы Юлия Оттовна присоединилась к чаепитию. — А когда сказали, что, скорее всего, тело унесло течением и где-нибудь когда-нибудь оно обязательно всплывёт… В обморок упала. Поседела от горя. Я случайно оказался тогда рядом, а потом… Как её одну оставишь?

Мужчина смутился, но Елизар одобрительно кивнул. Хорошо, что кто-то был рядом. Хорошо, что мама не одна. Он пойдёт работать. Он ведь теперь не пьёт! Заработает и отправит мать в санаторий. Самый лучший. С лечением. Присмотром. Она оправится.

— Я Даше позвонила, — Альбина всё это время держала сына за руку, словно боялась, что всё это — сон и сын вот-вот опять исчезнет. — Она сейчас придёт. Торт принесёт…

Альбина задавала много вопросов. Ей хотелось знать, что случилось с Елизаром, где и как он провёл эти дни, как они познакомились. Пришлось нести отсебятину, ведь рассказывать о том, что произошло с ними на самом деле было как минимум глупо — Альбине хватит потрясений на этот день, да и не поверит им никто.

Они теперь связаны общей тайной, и к этому пора привыкать. Рассказывали по очереди, как Елизара унесло течением далеко от турбазы, как его спас некий старик-отшельник, живущий очень далеко от благ цивилизации (поэтому не было связи). Сообщить о том, что с ним всё в порядке или добраться до города Елизар не мог, был слишком слаб. Зато старик оказался знахарем и полностью излечил спасённого от тяги к спиртному — «нет худа без добра», как говорится! A потом дедушку-знахаря навестили друзья внучки. Сергей, Марина, Кристина и Дима с бабушкой. Привезли гостинцев из города. И забрали Елизара с собой.

На этой доброй ноте друзья откланялись, оставив Елизара в лоне семьи и договорившись созваниваться.

…

— Тебе завтра на работу? — спросил Сергей, когда они с Мариной попрощались с друзьями и сели в машину.

— Да. Мне надо объяснить своё отсутствие. Ведь я пропала на несколько дней… Ой! — Марина сжала лицо ладонями. — Вдруг меня уволят?..

— Не переживай. Даже если уволят, ничего страшного. Завтра я еду с тобой в твой медицинский центр.

— Зачем?

— Заберём твои вещи. Ты думаешь, что я позволю своей девушке жить на диванчике в процедурном кабинете? Будем жить вместе… или… или ты возражаешь?.. — Сергей занервничал. С чего он решил, что Марина захочет с ним жить? — Так как? Возражаешь?

— Нет, — чуть слышно сказала Марина.

— Вот и хорошо. — Сказал он и взял её за руку.

Едва они вошли в квартиру, раздался телефонный звонок.

— Березин! Мать твою… Где тебя черти носят! — Геннадий Воробьёв, партнёр по бизнесу, орал, как потерпевший.

— Что случилось?

— Что случилось?! Склад с готовой продукцией сгорел!

— Началось, — Сергей улыбался так, будто выиграл в лотерею.

На самом деле если бы он в неё выиграл — вот это было бы настоящей катастрофой, а так… У него проблемы! Убытки! И означает это только одно — он свободен! Он свободен от союзника и… он счастлив!..

— Приезжай срочно.

— Зачем?

— Ты издеваешься?

— Нисколько. Я серьёзен, как никогда. Ты сейчас на складе?

— На том, что от него осталось. Ты вообще меня слышишь? Пьяный, что ли? Я говорю — СКЛАД СГОРЕЛ! Весь. Подчистую.

— Я понял. И я не пьян. Просто не понимаю, зачем приезжать. Сейчас я всё равно ничем не помогу.

— Ну, как же… — Геннадий растерялся. — Ты же… шеф…

— Это наш общий бизнес. Ты сейчас там. Вот и решай вопросы. Завтра буду в офисе, обсудим.

— Хорошо… — Воробьёв с удивлением смотрел на замолчавшую телефонную трубку.

— Что-то случилось? Неприятности? — встревожилась Марина.

— Да! Неприятности, Маринка! Большие. Огромные неприятности! Ты даже представить себе не можешь, как же это здорово! — Березин поднял девушку на руки, закружил, и, наконец сделал то, о чём давно мечтал — поцеловал её в губы.

…

— Помнишь, что сказал дед Матвей? — Сергей повернул голову и посмотрел на Марину, что устроилась у него на плече после бурной любовной схватки.

— Что? — лениво спросила она, приоткрыв один глаз.

— Чтобы мы деревню навещали.

— Ну, да… говорил. И Кристина беспокоится. Нельзя туда чужих пускать.

— Вот и я с ней согласен. Нельзя! Ты не против перекусить? Или ты после шести не ешь?

— Ем… ещё как ем… — улыбнулась Марина.

— Тогда пошли на кухню, мне надо кое-что тебе рассказать…

Это был лучший вечер в его жизни. Он. Любимая девушка, со скоростью света поглощающая бутерброды. Её огромные, зелёные, полные счастья, восторженные глаза. Он говорил и говорил, вывалив разом всё, что пришло ему в голову ещё там, в гостях у разговорчивого весельчака Красина.

— Серёжа, — она поставила на стол чашку. — Да ты… Ты — гений! Вот только…

— Только что?

— Получится ли?

— Если бы у меня была, как и прежде, девочка с рожками, я бы дал за успех двести процентов. А так…

— А так?

— Думаю, процентов сто, не больше.

— Ах, ты, хвастун! — засмеялась Марина.

— Так хвастун или гений? Мадам, вы путаетесь в показаниях. — Он тоже засмеялся. Потом встал, подошёл к девушке, обнял её. — Пойдём спать, Маришка. У нас завтра очень… очень насыщенный день.

Лаваса, лаваса! Эш, эш, шиббода! Лифа тана, курта сми! Мазит рухан индра ян. Напалих ваишба! Имнару! Яндра, яндра, жунжан кумара! Жунжан!

Шиббода лу ли эдд, эдд! Махра шу!

Лифа тан, мазит, мазит!

Яртын лу!

— Устала я сегодня… — Юлия Оттовна села к внуку на заднее сидение. — Словно полжизни промелькнуло. Ребята, вы завезите меня домой. Хождение по магазинам я уже не выдержу.

— Какое хождение? — удивился Дима.

— Что значит — «какое»? Лоток, корм, наполнитель для Васьки. Кристину домой отвезти.

— Ба, ну ты… Мозг. Великий комбинатор. И что б мы без тебя делали, а? Васька? Ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Если бы не моя бабушка, остался бы ты без лотка, без корма, — Дима улыбнулся обоим — девушке и коту. — Кристина, ты где живёшь?

— На Петроградке. Улица Воскова. Недалеко от Сытного рынка.

— Как сказал бы Остап Бендер, «диаметрально противоположно» от моего дома, — вздохнула Юлия Оттовна.

— Я ж говорю, ба — великий комбинатор!

— Отвезите комбинатора домой, — Юлия Оттовна откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза.

Они завезли бабушку, пожелали ей спокойной ночи и отправились в супермаркет. Васька сладко спал на заднем сидении. Осторожно, чтобы не разбудить кота, оба вышли из машины.

— Кристин, — Дима поправил очки и внимательно посмотрел на девушку. — Ты что… Так и пойдешь? — Он кивнул на посох деда Матвея.

С тех пор, как они покинули Чурмилкино, девушка не выпускала палку из рук. Так, словно от этого зависела её жизнь.

— А что? Тебе важно, что люди подумают? Лично мне наплевать. Можешь остаться, я сама всё куплю! — Она резко развернулась, но Орехов её остановил.