Я проскользнула во двор усадьбы и двинулась вперед, по заросшей травой дорожке, окруженной высокими липами. Ник не отставал ни на шаг с интересом оглядываясь по сторонам. Да и я по правде сказать тоже непрерывно крутила головой. Территория была заброшенной, однако мне даже нравился этот зеленый хаос. Трава вымахала по краям дорожки выложенной разбитыми плитками, чуть ли по пояс и робкими ростками пробивалась в трещины старого бетона. Я оглядела ряды лип, деревья были старыми, интересно, они здесь посажены при первых хозяевах или же их высадил купец? Я точно знала, что ограда осталась от второго владельца территории. Липы же могли спокойно жить около четырехсот лет, это я вычитала как-то в энциклопедии, еще в школе. Листочки еще не покрылись липким соком, и радовали насыщенно зеленым цветом с явно выделенными объемными прожилками.

Вдруг до меня дошло, что шагаю по дорожке я одна, Ник отстал. Я в недоумении оглянулась, слева недалеко от ворот из травы торчала макушка Ника. Что это он там делает?

— Ник, ты чего там застрял? Решил в садовники переквалифицироваться? И подергать травку? Боюсь тебя разочаровывать, но работы здесь на пару годков.

— Ха-ха, нет, ты только посмотри, что я нашел! Она немного влажная и грязная, но ничего, постираю и просушу!

Ник вынырнул из травы и держа что-то в двумя пальцами, галопом понесся ко мне. Резко затормозил рядом и протянул мне руку, я уставилась на некую вещь, болтающуюся перед моим носом. Некоторое время с недоумением рассматривала его находку, секунду спустя согнулась пополам от смеха. Ник нашел в кустах потерю нашего одноклассника, которую он оставил здесь во время нашего визита в конце выпускного класса. Старенькая, потрепанная временем и непогодой кроссовка. Перед внутренним взором всплыли воспоминания о нашем поспешном бегстве из усадьбы.

— У тебя есть в рюкзаке пакет? — улыбаясь до ушей спросил Ник, помахивая трофеем. — С Сергеем мы поддерживаем отношения, преподнесу ему подарок на ближайший праздник. Он точно обрадуется!

— Без сомнений, Сергей обрадуется! Вот только, если мы ее засунем в пакет, то она точно не подсохнет, закинь в машину лучше. — простонала я сквозь смех, протянув Нику ключ от машины.

Находка Ника окончательно развеяла мрачные предчувствия и жуткие воспоминания. Он быстро отнес кроссовку, вернул мне ключ, и мы бодрой рысцой направились ко входу в усадьбу. Поднялись по крошащимся кирпичным ступенькам крыльца ко входу, и я потянула на себя входную дверь. Она скрипеть и не подумала, мы тихо скользнули внутрь. В отличии от улицы в доме царила сумрачная прохлада. Пыльные лучи солнца едва просачивались сквозь забитые досками окна первого этажа. Стекла здесь были целее нежели на втором этаже, но вот чистотой они нигде не отличались.

— Пошли сразу к зеркалу, времени до темноты остается не так уж много, нужно осмотреть главное! — Ник лучился азартом, словно кот унюхавший трехлитровую банку сметаны.

— Начнем, но не факт, что именно эта комната таит в себе что-либо тайное! — резонно возразила я.

— Не сбивай мой поисковой настрой! — возмутился Ник, помахивая фонариком.

— Вот еще, я не сбиваю, просто тебе лучше расширить зону своего поискового настроя, — посоветовала я ему, извлекая из рюкзака камеру и второй фонарик.

Камеру на ремне повесила на плечо, щелкнула кнопкой на фонарике, на пол упал ровный луч света. Удовлетворенно кивнув, выключила его и сунула в боковой, сетчатый карман рюкзака. Ник в это время осматривал потолок, задрав голову вверх. Посмотреть там было на что, лепнина хоть и отбитая местами, все еще радовала глаз мастерством и изяществом. Я дернула его за рукав и кивком указала на лестницу, он скорчил серьезную мину и потопал вперед.

На полу валялись куски штукатурки, битые куски кирпича и прошлогодние листья, пожухшие и печальные. Мраморная лестница на второй этаж, практически не пострадала от течения времени в отличии от фигурных кованных перил. Как и ворота, они проржавели и едва держались на креплениях. Зато теперь стало понятно почему меня шатало при спуске на первый этаж, я болталась вместе с перилами. Слава богу, они не рухнули вниз, на пол, утаскивая меня за собой. Стараясь к ним не прикасаться лишний раз, поднялись на второй этаж и целеустремленно двинулись к комнате с зеркалом.

На втором этаже было светлее и гуляли сквозняки, гоняя по коридору бумажный пакет и легонько позвякивая остатками разбитых стекол в рассохшихся оконных рамах.

— Пора приготовить запечатлитель, — подсказал Ник, ткнув пальцем в фотоаппарат.

— Какое занятное название, спасибо за идею, так теперь и буду его называть! — сказала я полушутя, но словечко мне и правда понравилось. — Жаль я не запечатлела момент нахождения первой древнейшей реликвии! Такая потеря для истории!

Ник заржал в голос. Эхо подхватило его смех. Оно, отскакивая от стен, пронеслось по коридору, чтобы в самом конце вернуться к нам тихим, мерзким хихиканьем. Ник икнул и затих, захлопнув рот ладонью, виновато покосился на меня. Я лишь величайшим усилием воли удержалась от возведения очей к потолку и ехидного комментария. Даже не подозревала в себе такой силы воли. Молча сняла с объектива крышку, выставила настройки для съемки. Ник отмер и перестав сверлить меня взглядом, перешагнул через порог комнаты, свернул направо, внимательно рассматривая зеркало. Напротив, находилось окно, как ни странно целое, но непередаваемо мутное и будто закопченное. Мы синхронно уставились на зеркало.

Посмотреть там было на что. Рама была отлита из металла, и когда-то давно окрашена в золотистый цвет, украшена орнаментом в виде объемных цветов шиповника, листьев и ягод. Местами металл был сильно отбит и поцарапан, от былого великолепия остались лишь пятна золотистой краски, да несколько частей цельного неповрежденного орнамента. Амальгама настолько потемнела и потрескалась от времени, что зеркало отразило нас двумя нечеткими, призрачными силуэтами, с пятном рассеянного оконного света позади.

— Ну, вот два призрака тут как тут! — замогильным голосом прошелестел у меня над самым ухом Ник, я дернулась, но он предвидя мою реакцию, положил мне руки на плечи, не давая пошевелиться, — Спокойствие! Они безобидные!

— Я тебя сейчас стукну! — пригрозила я, скидывая его руки.

Отошла в сторону, клокоча от гнева и начала планомерно снимать комнату и зеркало со всех ракурсов. Никаких всполохов огня на сей раз видно не было, я поймала себя на мысли, что мне даже немного жаль, что их нет. Все же зрелище без сомнений было жутким, но завораживающим.

Ник приступил к осмотру и простукиванию помещения, действовал он нужно признать сноровисто и скрупулезно. Пока я снимала, успел простучать стену возле зеркала, само зеркало и большую часть пола, ползая на коленях. Я мысленно попрощалась с брюками, сняла рюкзак, поставила его на пол и придерживая камеру одной рукой, бухнулась на пол в другом конце комнаты. Пригнулась, внимательно осмотрела плинтус и отбитые кафельные плитки пола. Наверняка, во времена хозяина усадьбы, здесь лежал красивый наборный паркет.

Я задумалась, чья же это была комната? Самого купца? Или его молодой жены? Если мыслить логично, зеркало в полный рост с цветами больше подходит для спальни барышни, особенно большой любительницы покрасоваться в новых, модных нарядах, но возможно спальня была общая.

— Что ни будь нашла? — услышала я голос Ника и вынырнула из размышлений в пыльную реальность.

— Хм, пока ничего подозрительного! Звук везде глухой, это означает, что-либо никаких тайных ходов тут и в помине нет, либо он здесь есть, но имеет специальную маскировочную защиту, не позволяющую найти ход таким способом, — я постучала кулаком в пол и покачала головой, отползая на середину комнаты.

Полчаса мы старательно изображали из себя сыщиков, словно в старых книжках моего подросткового периода жизни. Никогда бы не подумала, что нечто подобное произойдет и со мной. Встретились у двери, уселись на пол, я извлекла из рюкзака две полулитровые бутылки с водой. Ползая по полу, мы подняли тучи пыли и в горле ужасно першило.