Ник откашлялся и прохрипел:
— Видим!
— Мария! Что происходит, я… — послышался мужской голос.
К нам приближался молодой человек, в черных брюках и жилете, поверх белой накрахмаленной рубашки. Не сводя с нас внимательных карих глаз, он подошел к девушке и стал рядом, но удивления он не выказывал.
— Наконец-то, — выдохнул он. — Прошу прощения, мы совершенно забыли о хороших манерах! Позвольте представиться — Александр Моровецкий моя жена — Мария Моровецкая.
Девушка зарделась, мы украдкой переглянулись. Вот и выяснили их полные имена. Дело за малым, узнать почему они все еще здесь. Вот только их голоса слышались то громче, то тише. Да и силуэты иногда выцветали почти до полной прозрачности.
— Николай Богров, — представился Ник, протянул руку Александру, тот на секунду замешкался, но все же с энтузиазмом протянул свою, и предсказуемо палицы Ника прошли сквозь призрака. Однако Александр не обратил на это ни малейшего внимания. Ник со странной миной осмотрел свою руку.
— Анастасия Корнушина.
— Вы простите, мы просто глазам своим поверить не можем, вы нас видите и не боитесь. Столько десятилетий ожидания, возможно вы сможете нам по…
— Александр, не стоит спешить и держать гостей в коридоре, — Мария положила руку на плечо мужа. — Прошу вас, пойдемте в гостиную, мы представим вас моим родителям!
— Будем счастливы!
Ник явно изводился от любопытства и больше всего на свете хотел расспросить Александра о том, чем же мы можем им помочь, но совладав с порывом, сдержанно кивнул. Парень с девушкой снова стали менее четкими, словно расфокусированными. Вот тут-то я и вспомнила о камере, которая преспокойно осталась лежать на полу старой усадьбы, вместе со смартфоном во внутреннем кармане рюкзака. Я покосилась на Ника, его смартфон с камерой точно был при нем, я ткнула его в бок и указала на торчащий из кармана брюк пластиковый угол. Он показал мне большой палец и выудив смартфон из кармана, отключил звук и открыл камеру, по дороге, следуя по пятам за призраками, он снимал все подряд.
Александр и Мария двинулись вперед по коридору, а я охнула от изумления. Коридор изменился, словно время не только повернуло вспять, но и перенесло нас в какой-то иной дом.
Мы дошли до лестницы, она в призрачном доме располагалась по центру коридора верхнего этажа, дверь в комнату с зеркалом исчезла. На этаже осталось всего четыре двери и располагались они в противоположных концах коридора. Пол под ногами покрывал паркет светлого дерева и ковровая дорожка лазурного цвета с серебристым узором по краям. Потолок щеголяли белой побелкой, бревенчатые стены краской в тон ковру, под потолком появились свечные люстры, на окнах кремовые, бархатные занавески. На стенах повсюду висели разномастные картины: морские пейзажи и портреты неизвестных нам людей. Я случайно бросила взгляд в окно, проходя мимо, на улице все затянуло туманом, территории усадьбы практически не было видно, лишь угадывались ровные ряда темных лип. Лестница на первый этаж, так же покрывала ковровая дорожка, перила были деревянные и радовали целостностью и свежей краской.
Вслед за молодыми людьми мы прошли вниз, свернули направо и подошли к распахнутым двойным дверям в гостиную.
— Прошу, проходите, — пригласил нас Александр, застыв у дверей.
Мы вместе с Марией вошли внутрь, нам навстречу с удивленными возгласами поднялась среднего возраста супружеская пара Веригиных, дочь невероятно была на них похожа. Женщина нервно мяла в пальцах платок, русые волосы собраны в высокую прическу, черное бархатное платье, кулон на шее с крупным рубином. Картинка окружающего нас пространства снова побледнела, на секунду сквозь нее проступили очертания заброшенной усадьбы, битых стекол и запустения. Сердце пропустило удар, я моргнула, все вернулось на место, я вцепилась в рукав Ника, он отцепил мои ледяные пальцы и крепко сжал в руке. Я зашипела, хватка ослабла, но тут же мне в руку Ник сунул смартфон, я мгновенно запихнула его в карман.
— Боже, добро пожаловать, невероятно, милые мои, как долго мы ждали, так долго! — женщина прижала руки к груди.
Мужчина прошел вперед, указывая на изящный диван у столика, он так же, как и Александр был одет в брюки и жилет. Серые глаза, лихо закрученные усы и темные волосы. Обстановка комнаты все еще оставалась размытой, четко выделялись на общем фоне кресла вокруг стола и сам стол, он был накрыт к чаю. Серебряный кофейник, из носика которого тонкой струйкой поднимался дымок, чашки и блюдца из тонкого фарфора с крупными цветами, многоярусная подставка с десертами. Вот только я совершенно не чувствовала запахов, ни чая ни еды.
— Добро пожаловать, присаживайтесь, прошу вас! Позвольте представиться, Василий Макарович Веригин. Супруга моя, Дарья Дмитриевна Веригина.
— Николай и Анастасия! Мы ведь находимся в вашем имении? — не удержавшись присаживаясь на краешек, спросила я.
— Именно так, вы правы, — кивнул Александр. — Купец Яков Шелестов, построил спустя полвека усадьбу на месте нашего дома. — К сожалению, не можем предложить вам выпить чаю, как и дом, еда и напитки призрачны и не материальны.
Дарья Дмитриевна и Василий Макарович сели обратно, Мария и Александр подошли к нам, молодой человек подвинул еще два кресла ближе к столу, я закусила губу, необходимо было задать много вопросов, но все они были затрагивали весьма печальную тему. При этом невозможно было поверить до конца, что этих людей нет на свете уже больше ста пятидесяти лет. Ник, тоже молчал, подозрительно тяжело пыхтя, очевидно те же вопросы, что роились и в моей голове, требовали из задать, но он тоже не знал, как к этому подступиться.
— Как я понимаю, вы переживаете, не решаясь задать прямо вопросы о нашей смерти! — грустно улыбнулась Дарья Дмитриевна. — Не стоит, мы давно смирились с ней, да и ничего кроме посмертного, зыбкого существования у нас не осталось!
— Мы можем помочь вам? Чем? — наконец, выпалил Ник, самый главные на данный момент вопросы.
— Можете, — кивнул Василий Макарович. — Понимаете ли, после гибели, мы оказались здесь, в призрачном мороке нашего сгоревшего дома. Однако, что это именно морок, мы поняли далеко не сразу.
— Понимание далось нам тяжко, — добавила Мария. — Да и то, лишь тогда, когда очевидность новой реальности, оказалась неоспоримой. Пропали слуги, исчезли запахи, мы не спали и не могли покинуть прилегающую территорию имения, которую постоянно окутывает плотная дымка тумана. Одно было хорошо, признаки наступающей страшной болезни тоже ушли.
— Вы действительно заболели… — начал Ник.
— Чумой, — глухо ответил хозяин дома, он опустил глаза на свои руки, нервно сцепленные на коленях. — Это моя и только моя вина. По своей глупости я поставил свою семью под удар. Не прислушался к советам местных, из деревни, они предупреждали, что в лесу старое чумное кладбище. Я же посчитал, что расстояние убережет нас от этой напасти. Отступил полверсты от него и там приказал строителям построить семейный склеп. Как именно пришла зараза, не знаю, но мы все заболели. Деревенские посчитали, что, если сжечь источник скверны, они избегнут нашей участи, как ни страшно это признавать, они оказались правы. Вот только их проклятья легли на нас и после смерти, мы оказались заперты в сгоревшем доме. Постепенно дом приобретал свои прежние черты, но все равно, это просто видимость, впрочем, как и мы сами.
В комнате повисла тяжелая тишина.
— Когда-то давно, чей-то голос сказал, что только живые смогут провести нас сквозь зеркало. К сожалению, мы не знаем ничего точно, но единственная вещь в доме, появившаяся ниоткуда — именно зеркало, а значит оно скорее всего и есть проход, ведущий из дома. Вот только, до сего дня, никто к нам не попадал. Вы первые, кому это удалось!
— Как же купец? Мы видели пятерых призраков? Его нет с вами? Чей же голос вы слышали? — эти вопросы меня волновали чрезвычайно.
Ведь если хозяева имения застряли в иллюзии их дома, то и купец скорее всего должен блуждать по мороку усадьбы. Может в таком случае, они слышали, как раз-таки его голос?
