Ну еще бы! Эрмина уступала сестрам в силе, это факт, но кое в чем она их превосходила. Она демонстрировала совершенно невероятное сочетание целительской эмпатии[14] и аналитического ума. Интуит[15] и реалист в одном флаконе. Каково!
— Конкретнее, пожалуйста, — попросила Анна, а Лиза и Изабо впились в сестру заинтересованными взглядами.
— Изабо — это Гарриет Поттер, — пожав плечиками, ответила Эрмина. — Я сначала подумала, что у них с Поттером случилась любовь, но потом поняла, что это эффект двойняшек. Гарри ее родной брат, Лили — мать. Как ты изменила ее внешность, не знаю. Не мой уровень компетенции, но уверена, что на свете нет ничего, что нельзя было бы сделать с помощью правильного ритуала или какой-нибудь особой волшбы. Думаю, однако, что это все-таки ритуал. Дамблдор кровь Поттеров в Изи не обнаружил, значит ты ее как-то скрыла. Зато, как я предполагаю, у Дамблдора новая головная боль, кому и кем из Блэков приходится Изабо? Он же обнаружил связь Гарри с Лизой, Вегой и Драко. Поэтому Изи из общей картины не выбивается, везде Блэки наследили, но теперь дедушка наверняка любопытствует, чей ты бастард, милая, — улыбнулась она ехидно.
— Круто! — показала ей большой палец Лиза.
— Гениально! — подтвердила Изабо.
— Все не так просто, — поморщилась Анна. — Теперь нам нужно найти Изи новых родителей. Старые не объясняют совпадения по крови.
Фраза была брошена неспроста. Ей хотелось посмотреть, что они придумают, и кто будет первым.
— Никого не надо искать, — сразу же откликнулась Эрмина. — Родители те же, но биологический отец другой, и поскольку все мертвы, теперь уже не спросишь, как так получилось. И никаких публичных заявлений. Только слух, который достигнет ушей нашего любимого директора.
— Неплохо, — согласилась Изабо. — Может быть, назовешь имя моего предполагаемого отца.
— Регулус Блэк подойдет?
«Ну, надо же! Даже это в строку, но придется подключать Вальбургу, — решила Анна. — Однако инкогнито Изи раскрывать не стану. Спихну все на Сириуса. Якобы Регулус хотел признать девочку, чтобы прикрыть Сириуса. И это именно то, из-за чего я с ним поссорилась?»
Придется обработать Сириуса, но Сириус тем и знаменит, что никогда не задумывается над деталями и не задает лишних вопросов. Во всяком случае, ей. Не дурак, но и не Шерлок Холмс. Отнюдь, нет!
— Эти вопросы оставьте мне, — сказала оина вслух. — И, чтобы два раза не повторять. Вы все мои, и между собой сестры, а кто там чей, неважно. Лиза и Максимус, вообще, бастарды. Это что-то меняет?
Разумеется, нет. За прошедшие годы девочки стали друг другу настоящими сестрами, и Анну приняли, как свою мать. Даже истерики начали ей устраивать, значит признали родной.
— Вернемся к вашей беседе, — предложила она. — Что-то еще, Изи, или это пока все?
— Не все, — усмехнулась девочка. — Поттер сам пришел к выводу, что Шаафы не те, за кого себя выдают. В чем их интерес, он не знает, но подозревает, что основная их цель — философский камень, который хранится в Хогвартсе. Возможно, так же, что они хотят навредить конкретно ему.
— Философский камень? — переспросила Анна и по случаю вспомнила, что первая книга Роулинг так и называлась «Гарри Поттер и Философский Камень». Но сейчас ей было любопытно другое. Она знала о философском камне из книги, а откуда о нем узнала Изи?
— Это Поттеру Рон Уизли по секрету сказал, — кивнула Изи. — Сказал, что учитель Дамблдора великий алхимик Фламель передал директору на хранение философский камень. Интересная теория, но, по-моему, не выдерживает никакой критики.
— Почему? — вклинилась Эрмина.
— Потому что, будь у Дамблдора такой камень, он бы им наверняка воспользовался. Золото там, здоровье, вечная жизнь…
— Нет, — возразила Анна. — Вы, девочки, должны понять, Дамблдор не чудовище. Возможно, иногда он совершает ужасные поступки, но все это оправдано в его глазах «общим благом». Он, как я думаю, типичный раб концепции, но, если Фламель поручил ему хранение философского камня, он будет его именно охранять, а вот пользоваться не станет. Он не злодей, а идеалист. И не смейтесь! Идеалисты пролили не меньше крови, чем откровенные преступники. Идеализм, доведенный до фанатизма, страшен ничуть не меньше, чем вера в исключительность своей расы, религии или волшебников, как биологического вида. Концепция Дамблдора — это концепция Светлого Пути. Мы, например, все пятеро, включая Макса, родились с предрасположенностью к темной стороне магии, и поэтому неспособны на хорошие поступки. То есть, наши поступки могут выглядеть, как добрые, но, совершая их, мы преследуем свои цели. Например, ищем популярности, вкрадываемся в доверие к хорошим людям, чтобы что-то от них потом получить. В общем, за нашим «добром» прячется корысть.
— Лицемер! — не выдержала Лиза. — Он же сам такой!
— В рамках своей концепции он последователен, — пожала плечами Анна. — Он вбивал в голову Сириуса, что, если тот не будет убивать и станет жертвовать деньги Блэков на добрые дела, то проложит себе путь к свету.
— Джеймса Поттера он тоже так обрабатывал? — спросила Изабо.
— И его, и Лонгботтома, и Боунса…
— И всех погубил, — тяжело вздохнула Эрмина.
— Он так не считает, — возразила Анна. — Люди погибли, потому что боролись со злодеями, но злодеи такие же люди, как и все прочие, и, значит, им положен второй шанс.
— Красивая теория, — кивнула Изи. — Главное, успокаивает совесть и освобождает от ответственности за бездействие или за ошибочные действия.
— Все правильно, — поддержала ее Анна. — Он не участвовал в войне против Гриндевальда, поскольку Геллерт являлся его другом юности, а еще, потому что война была ожесточенной, и противники Гриндевальда зачастую не брали пленных. Поэтому, к слову, сразу после войны все, кто был хоть как-нибудь связан с Гриндевальдом бежали из Европы, особенно из Германии и Франции. Меняли фамилии, уходили в подполье. Говорят, кое-кто даже в Англии скрывался, поскольку здесь их никто не знал в лицо.
«Не знал в лицо… — сообразила она вдруг. — А что если? Но как это проверить?»
Мысль, мелькнувшая у нее в тот момент, когда она рассказывала про беглецов, была вполне сумасшедшей, но требовала обязательной проверки, потому что сулила некие, неопределенные пока, но, возможно, весьма серьезные перспективы.
— Мама! — окликнула ее Изи. — Ты с нами?
— С вами, с вами, — улыбнулась она. — Просто задумалась кое о чем.
— Ты рассказывала про войну с Гриндевальдом и о Дамблдоре, — напомнила Лиза.
— Но ведь в конце концов он победил Гриндевальда. — А это уже Эрмина.
— С этим тоже не все понятно, — покачала головой Анна. — Понимаете, к концу войны ожесточение с обеих сторон достигло возможного предела. Русские, польские и югославские маги желали прилюдной казни Гриндевальда и готовы были даже возродить персонально для него что-нибудь средневеково-экзотическое, вроде четвертования… Вот тут Дамблдор и очнулся от спячки. Остальное, вроде бы, известно, но подробностей их дуэли никто, кроме них двоих, не знает, а они этот вопрос не комментируют. Ни один, ни другой.
— Выходит, он его не победил, а спас? — моргнула Лиза.
— Не спас, а дал второй шанс, — ухмыльнулась Изи.
— Думаю, что все-таки победил, — внесла в обсуждение толику справедливости Анна. — И этим спас. Так, думаю, будет правильно. Но давайте вернемся к философскому камню. Что еще сказал Поттер?
— Они думают, что украсть камень хочет профессор Снейп, чтобы помочь возродиться Волан-де-Морту. Подговаривают Гарри помешать Снейпу. Возможно, похитить камень самим и перепрятать.
— Идиоты, — прокомментировала Эрмина, а Лиза промолчала, но закатила глаза.
— Ты ему сказала, чтобы не вмешивался? — поинтересовалась Анна.
— Сказала, и он со мной согласился. Отдельно объяснила, что ему могут устроить провокацию, чтобы он ломанулся спасать Рона или еще кого. Дал слово на провокации не поддаваться.
— Дай-то бог! — кивнула Анна. — Мальчик, вроде бы, умный и осторожный.
