«Он не расскажет правды, — понял Поттер. — А еще он попытается поссорить меня с гарпиями. Если он упомянет сейчас еще и Уизли, это будет означать, что он делает это не для меня, а для себя».

— Вы хотите сказать, директор, что не всем надо знать всю правду? — спросил он прямо.

— Не совсем так, мальчик мой, не совсем так, — покачал головой Дамблдор. — Всей правды не знает никто, это невозможно. Впрочем, это философский вопрос. А мы говорим о конкретном факте. О твоей сестре. И я не думаю, что это та правда, которую тебе стоит знать.

— Дело не во мне, Гарри, — счел необходимым объяснить директор. Видимо, увидел реакцию Поттера и понял, что убедить мальчика будет сложно. — Взрослые должны оберегать детей от опасных или неприятных знаний. Возможно, леди Энгельёэн так не думает. Ее дочери слышат и видят гораздо больше, чем следует девочкам в их возрасте. Не думаю, что она специально рассказала девочкам о твоей сестре. Скорее всего, они что-то слышали, став свидетелями разговора, не предназначенного для их ушей. Но посмотри, что происходит. Молли Уизли, мать Рона, тоже знает про твою сестру. И, скорее всего, Рон тоже мог что-то услышать. Однако Рон не стал говорить с тобой на столь болезненную для тебя тему. Вот и суди, кто тебе друг, а кто — нет.

«Вот и Уизли появился. Значит все-таки старается для себя».

— Извините, директор, но мы с вами уже пять минут говорим, но вы так и не ответили ни на один из моих вопросов. Вы лишь подтвердили, да и то косвенно, что у меня была сестра. Или все еще есть?

«Что же касается Рона, — хотел он добавить, но все-таки промолчал, — то ему это просто неинтересно. Его собственная-то сестра интересует постольку поскольку. Что уж говорить о моей? Она же не квиддич, чтобы о ней говорить».

— Твоя сестра жива. — Что ж, это был первый ответ.

— Я хотел бы…

— Тебе нельзя с ней видеться, — прервал его директор.

— Почему? — Вопрос напрашивался, разве нет.

— Потому что она лишена магии и изуродована, — с горестным вздохом ответил старик. — Я даже матери твоей не позволил с ней встретиться.

— Почему? — нахмурившись, повторил Поттер, совершенно не понимавший логики директора.

— Потому что это ты, Гарри, лишил ее магии и оставил на ее лице ужасные магические ожоги…

[1] Аайсиаги (Alaidsaigae — «наводящие ужас» или «всепобеждающие») — наименование женских духов (богинь) убийства и смерти, являющихся эскортом бога битв. Культ алайсиагов был распространён среди германских воинов. Изображения духов встречалось и в Римской Британии на стене Адриана и на нескольких арках над дверьми. Исследователи считают, что алайсиаги являются предшественницами и прообразом валькирий, почитаемых скандинавами в эпоху викингов.

[2] Брунхильда (Брунгильда — «кольчуга+битва») — воинственная героиня германо-скандинавской мифологии и эпоса, одно из основных действующих лиц древнегерманского цикла поэм о Нибелунгах; валькирия; супруга Гунтера, короля Бургундии.

[3] ДМП — Департамент Магического Правопорядка.

Глава 2. Невыносимая легкость бытия

Эпизод 1 : Хогвартс, 4 ноября 1991 года

Разговор с Поттером не заладился с самого начала. Откуда ему было знать, что кто-то успел уже рассказать мальчику довольно много крайне неподходящих ему в этом возрасте вещей. Ребенок ведь не понимает, что не каждый, кто представляется ему героем, является героем на самом деле. Взять тех же девочек Энгельёэн. В глазах мальчика они представляются отважными и умелыми бойцами, спасшими его от ужасного чудовища. Все, вроде бы, так и есть, но ребенок не способен заглянуть за ярко раскрашенный занавес. Откуда ему знать, что все трое имеют склонность к темному спектру. Не знает он и того, что одиннадцатилетняя девочка не может владеть палочкой так, как колдуют Изабелла и Елизавета. Такое возможно только в одном случае, если ребенок начинает заниматься магией с шести-семи лет. Но это даже не те три процента, про которые любят порассуждать некоторые чистокровные. Чтобы взять палочку в шесть, надо иметь практически сформированное ядро в возрасте трех-четырех лет и магическую силу в размере 15–16 единиц. А это промилле[1], а не процент, и, значит, речь идет всего о десяти-двенадцати волшебниках, считая всех граждан Магической Британии от младенцев до дряхлых стариков. И в их числе он сам Великий Светлый волшебник, взявший палочку в руку в возрасте семи лет и имеющий двадцать одну единицу силы. У Тома Редла было двадцать три единицы, а у Беллатрисы Блэк, — если Северус не наврал, — двадцать одна единица. Такая сила к добру обычно не приводит. Тьма манит сильных волшебников идти вперед, не останавливаясь ни перед чем. И однажды жажда знаний приводит их на Темную сторону.

С ним самим, к слову, случилось именно это. Лишь чудо позволило ему остановиться на пороге Тьмы и отступить назад к Свету. А вот Геллерт не смог. Том Редл попал в ту же ловушку. И Беллатриса, что бы она там ни говорила, была и остается сумасшедшей убийцей, точно такой же, как ее нынешняя подружка — Анна Энгельёэн. Героиня 1-й магической? Да, если судить по внешним признакам. Однако любой, кто изучал этот предмет так же тщательно, как изучал его Альбус Дамблдор, знает, непростительное заклятие может бросить только тот, в душе которого поселилась тьма. Анна смогла это сделать еще десять лет назад и, судя по косвенным признакам, продолжает проводить темные ритуалы. Поймать ее трудно, но, даст бог, он ее, в конце концов, подловит. И тогда все узнают, какова она на самом деле. Так что, нет ничего удивительного в том, что ее дочери идут по ее стопам. Но Гарри он этого объяснить не сможет. Не тот возраст, да и знаний пока слишком мало. Это, увы, тоже его, Дамблдора, просчет. Надо было выкраивать время и сидеть с ним столько, сколько возможно, обучая, разъясняя трудные вопросы, подготавливая его к будущим сражениям. Впрочем, чего уж теперь. В то время казалось, что спешить некуда, потому что мир продлится достаточно долго, чтобы из мальчика вырос настоящий светлый волшебник. Быть может, не великий, но великие этой стране в ближайшие пятьдесят лет вряд ли понадобятся. Темных лордов не стало, а новые появятся не скоро. Им тоже нужно время, чтобы вырасти и возмужать. Поэтому Дамблдор понадеялся на то, что мальчик растет под присмотром Сметвика, человека замкнутого и аполитичного. Плохому не научит, познакомиться с неподобающими людьми не даст. Кто же знал, что ребенок пойдет в своего родного отца, который легко впадал в гнев и часто был той еще занозой в заднице! А тут еще и девочки Энгельёэн нарисовались.

«Плохо, но поправимо, — решил Дамблдор, глядя на мальчика, ошеломленного его словами. — Не получается по-хорошему, придется по-плохому!»

— Волан-де-Морт узнал откуда-то, что есть пророчество. Про тебя, мальчик мой. О том, что ты способен его победить. Думаю, что ты понимаешь, что каким бы точным ни было пророчество, никто не может сказать заранее, правильно ли мы его поняли и как именно оно исполнится. Однако темный лорд был тогда уже безумен и, по-видимому, воспринял текст пророчества дословно. Мы об этом узнали и спрятали вашу семью под заклятием Фиделиуса.

— Я знаю, — буркнул помрачневший Поттер. — Про Блэка и Петегрю вы мне уже рассказывали, а вот про пророчество никогда не говорили. Почему?

— Потому что одно тянет за собой другое, Гарри, и мне пришлось бы рассказать тебе то, о чем мы говорим сейчас. Я этого не хотел и поэтому избегал темы пророчества и некоторых других тем. Но раз уж ты узнал, вот тебе вся правда. Твоя мать, Гарри, очень боялась, что несмотря на все предосторожности, темный лорд доберется до тебя, и, чтобы защитить тебя и твою сестру, она использовала один очень древний и крайне опасный ритуал. Каюсь, я сам виноват в том, что случилось. Я дал ей одну книгу… В ней было описано очень много темных заклятий и ритуалов. Я думал… Она взрослая талантливая волшебница и вряд ли использует полученное знание во вред. Но она очень беспокоилась о тебе, и поэтому использовала ритуал защиты, основанный на магии крови. Не буду рассказывать тебе все подробности, тебе не стоит их знать, потому что это очень темная магия. Скажу коротко. Твоя мать провела ритуал, и когда Волан-де-Морт ворвался в ваш дом, ты смог защитить себя.