Счастье пришло внезапно!
Сажусь за стол, снова протираю несуществующую пыль и, выдохнув, погружаюсь в рабочую почту, заодно записывая на приём к этим двум всех возжелавших.
Когда стрелки часов напротив перетекают в последние получасие, всё же сдаюсь собственному подсознанию и пишу на рабочем портале нашей вышедшей сегодня кадровичке.
Дроздова Алла 16:35: "Ирина Михайловна, добрый день ещё раз. А подскажите, пожалуйста, что за мальчик Дима у нас работает на шестом? Только между нами."
Вижу, как та набирает и стирает сообщения, точно меня проклиная за столь поздний вопрос, и всё же отправляет плюс одно к нашим диалогам.
Рощина Ирина 16:38: "Алла, ну ты нашла когда спросить, конечно! Ещё бы прямо в пять написала! Заставила бы меня, старушку, оставаться. Ща посмотрю. А тебе зачем? Понравился что ли? А то мне тут говорят, слухи про тебя пошли интересные."
Я пытаюсь не кривиться. Ну написала же, нормально попросила — "никому"! Уже и на старую гвардию положиться нельзя…
Дроздова Алла 16:39: "Говорят, в Москве кур доят…"
Рощина Ирина 16:41: "А как к нам привезут, то они только яйца несут! Да ты не обижайся, я девчонкам скажу, чтоб про тебя не шушукались. А мальчик твой — Изотов Дмитрий Геннадьевич, наверное. Стажировку у нас проходит, отцом устроенный."
Отцом? Связи, значит? Тьфу, аж впечатление потёрлось.
Дроздова Алла 16:41: "А отец у нас кто?"
Рощина Ирина 16:43: "Про отца не спрашивай. Лучше бы спасибо сказала."
Кланяюсь в пояс, высылая благодарности и десяток цветочков, закрываю диалог и тут же встречаю ледяной прищур напротив. Не заметила, как бедный Ильюшка вышел из кабинета уже в пальто. Встал у своей двери и теперь глазеет на меня, вздохнув и растянув губы в недовольную полосочку.
И тут я разрешаю себе самодовольную улыбищу:
— Вы уже уходите, Илья Денисович? Вас… — выделяю интонацией, — БОЛЬШЕ НЕ ЖДАТЬ?
Хмурится ещё больше и ничего не отвечает, убираясь к лифту.
— До сви-да-а-ания, — проклинаю его спину я, радуясь собственной свободе.
Дожидаюсь, когда тот уедет, и снова позволяю себе немного потанцевать, относя американо самому адекватному боссу, который по кой-то чёрт сегодня задерживается. А с ним задержусь и я! Ибо хороший секретарь не уйдёт раньше начальника.
О, лишь бы только это влияние и благодать не покинули мою персону! Кстати, если реально всё успокоилось (по крайней мере, на сегодня), тогда получается, надо написать этому Диме и сказать, что всё уже — я в нём не нуждаюсь? Хотя смысл? Всё равно же не собирался меня встречать.
Снова падаю на кресло, касаясь губ, вздыхая и смотря в правый нижний угол экрана, высчитывая последние рабочие минуты, удерживающие работников на этом месте. Наверное, он сейчас как раз заканчивает дела и думает о своих… стримах.
Эх, моя бедная уязвлённая гордость…
Хай 8
"Правда для смелых, ты не посмел бы"
Аллочка.
Я сама тяну время и спустя почти час уже просто кручусь на стуле, прикусывая свои явно раскрасневшиеся от собственных посягательств губы. Всё как-то грустно…
Выдохнув, смотрю на потолок и, как прожженная недоброшенка, пытаюсь взять себя в ручки. И именно за этим скупым занятием меня застаёт наш босс. Вадим Денисович замирает у двери и даже вздрагивает, увидев меня такую.
— Я думал, ты уже ушла, Алла. — Говорит он, закрывая свой кабинет на ключ.
Вскакиваю одёргиваясь.
— Вы же ещё работаете!
— И? — Оборачиваясь, выгибает бровь начальник. — Больше так не жди.
К счастью, не дожидается ответа и просто уходит к дверцам лифта. Я спешу за ним, ибо уже готова сбегать отсюда, но всё никак не решалась.
— Или ты из-за Ильи боялась уйти? Всё было так плохо?
Будто он не знал, как всё было плохо. Здесь все знали! Всё и все! Ну да ладно! Нельзя гневаться на благодать.
— Нет, он же ушёл давно, — встаю рядом, ожидая кабину, — да и не из тех, кто будет ждать час.
— А ты, Алла, из тех? — Смеётся босс, но тут же себя одёргивает. — Извини, дурацкая шутка.
Пожимаю плечами, улыбнувшись и подумав, что Алёнка ему точно промыла мозги. Пропускает в открывшийся лифт и нажимает на кнопку минус первого. И я смотрю на неё, думая вытянуть руку и нажать на гордую цифру "Один", ибо Вадим Денисович явно не в курсе, что я без авто. И тут уже действовать надо мне… так почему не нажимаю? Что мне надо-то там, на этой чертовой парковке? Кого я хочу там застать? Явно не Ронина-младшего!
Лифт скатывается вниз вместе с моими выдохами сожаления, которые явно драконят рядом стоящего. Но он в принципе уже вышел в состояние "вне офиса" и для него я сейчас просто побочка этих стен. И это тоже хорошо!
Потому собираю себя в кучку и даже улыбаюсь, когда меня пропускают выйти первой. Кручусь на своих каблуках, стоит только коснуться асфальтной крошки и уже думаю откланяться и войти в не закрывшиеся двери:
— Вадим Денисович, ой, я же не на машине! — Включаю дурочку. — Извините, до завтра!
И почти успеваю ускользнуть, но останавливаюсь, не поняв сказанное им:
— А это не тебя ждут?
Пробую убить демона и ангела на плечах одним вздохом, поворачиваю голову, пытаясь держать рабочий оскал. И замираю дрогнув.
Горло резко пересыхает… и кажется, будто я становлюсь пушинкой.
— До завтра, Алла, — говорит где-то там босс, уходя куда-то там…
пока я смотрю на мальчишку, присевшего на капот своей машины.
— А… ага, до свидания, — очухиваюсь, прощаясь и чуть кланяясь ушедшей спине. Тот лишь махает ладонью, не оборачиваясь.
Потому я снова перевожу взгляд в сторону чёрной японки и делаю один шаг вперёд, еле не грохнувшись на каблуках.
Так-так! Шумно выдыхаю воздух! Я статная стать статью стающая, а не это расплывшееся в умилении облако. Собравшись, иду и из последних силушек заставляю себя не подбежать, пока там ожидающий (меня!) делает вид, что вообще не смотрит в мою сторону, зараза…
— Только не говори, что ты прождал меня час!
Мальчик рядом лишь на миг встречает моё лицо и тут же отводит свои красивые глаза.
— Меня ждал? — Улыбаюсь ещё шире, вдруг поняв, как чувствовала себя Дженифер Лоуренс в фильме "Без обид", совращая мальчишку.* — Да? А чего ты молчишь, — почти пою я, когда Дима пытается слиться с тенью.
Вот как-то так и чувствовала! Клё-во!
— Ты же сказала ничего не говорить, — выдыхает, еле протиснувшись между капотом и моими каблучками.
— Какой правильный мальчик, — кидаю в его спину, успевшую ускользнуть к водительской.
— Да мне двадцать, — напоминает, вздыхая и дёргая ручку, — и спасать тебя уже не от кого? Зря только волновался…
Ещё же ворчит, маленькая змеюка, будто я его заставила!
Опять улыбнувшись широко-широко, пританцовываю до пассажирской двери. Сажусь в уже знакомый салон и пристёгиваюсь, мельком поглядывая, как этот "большой" двадцатилетка касается руля и шумно сглатывает, заставляя меня тащиться от его кадыка.
Ммм, эта молодая горячая кровь…
— Отвернись к окну, пожалуйста, — почти шепчет, снова смутившись.
— А? — Специально притворяюсь, будто ничего не расслышала.
Дима закатывает глазки и наконец трогается, выворачивая к выезду из парковки.
— Куда тебя подбросить? У остановки снова?
— Да вот ещё! — Пищу, но вовремя вспоминаю. — Или у тебя стрим?
Снова задерживает дыхание и, только вынырнув на улицу, отвечает:
— Я перенёс на два часа старт сегодня. — И словно уже думала посягнуть, добавляет. — Но только сегодня!
— Как у тебя всё серьёзно! — Шучу, снова улыбаясь шире.
Да мне дико приятно, что я стала чьей-то причиной что-нибудь перенести. Мне кажется, слишком давно такого не было…
— Спасибо, — произношу тише, заставляя вслушиваться, хоть тот и делает вид, что это не так, — и да, сегодня не надо было меня спасать. — решаю добавить, скрещиваю пальцы под клатчем. — Но только сегодня! На завтра я на тебя рассчитываю, понял?
