— Что? — Снова жрёт мой персональный маленький "Men's Health".

Я закрываю глаза, выдыхая всю свою обреченность.

— Просто ешь уже! Просто… ешь.

И он вдруг смеётся, проглатывая последние кусочки. Искренне мне такой улыбается, становясь ещё в тысячу раз привлекательнее… ну так же нельзя!

— Алл, тебе надо поспать.

— А… ага, — отрываюсь от улыбки, вздохнув и всё же подняв себя с дивана. — Только можешь дать какую-нибудь… — оцениваю его комплекцию и кошусь в сторону своего ещё не снятого бюстгальтера, — футболку?

Парень выгибает бровь и явно пытается что-то от меня утаить, вставая и убирая тарелку в… посудомойку!? Тут она есть? И я маникюр портила, отдирая вкусняхи с формы для выпечки? Потряс…

— Я думал, ты спишь голая.

А!?

— Ч…чо?

Двадцатилетка мотает головой и даже не пробует перестать улыбаться, заразааа…

— Ты чего сейчас сказал?

— Ну ты же слышала.

— Матерь Божия… Дим. Так… нет… погоди… что между нами произошло?

— Когда? Сейчас? Ты смутилась.

— Да ночью, дурак!

Мальчик смеётся и замирает возле стола, не решаясь шагнуть ко мне, замершей в дверном проходе.

— Ты совсем не помнишь, правда?

Киваю. Улыбается и вдруг прикусывает губу, отводя искорки в сторону…

— Ах ты зараза, Дим!

— Что опять? — Пробует быть серьёзным.

Сглатываю… начиная понимать, какого шайтана меня так тянет к его губам.

— Я тебя поцеловала, да?

Дима делает один глубокий вдох, упуская возможность всё опровергнуть.

— Мы просто… столкнулись у клуба, Алла. Ты случайно врезалась, а потом пыталась за мной спрятаться от этого рыскающего… Ильи… я же не хотел идти, но заставил себя… и только приехал, а потом не смог от тебя отделаться.

Моя челюсть теряет контроль… я закрываюсь ладошками, пытаясь выговорить:

— А дальше? Мы…

— Флиртовали. Ну если твой пьяный бред о лисах и зайцах можно назвать флиртом.

Оставляю ответ при себе… нашёлся, блин, опытный образчик!

— А потом?

— Ты села в мою машину.

— Сама?!

Кивает, скользнув взглядом по полу. Я пытаюсь сообразить, чего могла ещё натворить, раз моё подсознание всё забытое превращает в уже произошедшее…

— А дальше?

— Ну… заснула, — произносит, так и не посмотрев в ответ.

Не могу не спросить…

— Точно?

Кивает.

— Врёшь?

И снова же молчит, вредный.

— Дима… — выстраиваю подбадривающий тон, — я же ругать не буду. Честно! Ты же недоговариваешь, да, мой хороший?

— Блин, Алл… — снова улыбается и вдруг срывается с места, огибая меня, — тебе же одежду нужно, да?

И что-то вот сейчас я вообще же не поняла… куда это зая-попрыгая попрыгал? Мне кто отвечать будет? Бреду за ним, заглядываю в его комнату, натыкаюсь на комод, в котором его пушистость уже копается, высматривая футболки. Где-то здесь, кстати, была потеряна моя пэстис…

И именно сейчас, закрывая за собой дверь и оказываясь с ним наедине… как тогда… я… закрываю ладонью рот, вдруг вспомнив, как стягивала с себя чёрное платье, строя из себя саму грацию перед ним, и вешала этот кусок ткани на манер таблички "Не беспокоить". Только сторону перепутала, дура! Сглотнув и еле выдохнув, давлю нервные смешинки и тихо произношу:

— Говоришь, не причастен?

Дима едва успевает повернуть голову… я встаю позади и вытаскиваю из ящика галстук. Возможно, тот же. Он замечает это и (правильно, молодец) замирает, выдавая себя такого "пушистого".

— Так! Стоп! — Пробует вырваться и выпрямиться, но не тут-то…

— Говоришь, между нами ничего не было, Дим?!

Теперь понятно, что ж мне так хочется его связать…

— Ах ты… да блин!

Я начинаю краснеть, но всё равно же хватаю его запястье, не позволяя выдернуть.

— Врун! Мелкий врунишка!

Сглатывает, помотав головой. Ещё и думает отпираться? Ах он… подставляет вторую руку и даёт мне связать один грешной узел, не отрывая свои красивые глазки с моих губ…

Пытаюсь понять, что могло быть дальше, но этот геймер помогает сам, вдруг поднимая руки и опуская их уже за моей спиной, притягивая меня вплотную и заставляя встать на цыпочки. Я чувствую, как бьётся сердце… наше… и тяжелые выдохи оказываются всё ближе и ближе.

— Один поцелуй, — шепчет…

И касается моих губ, прикусывая моей дрожью. Тянет нас, не отрываясь и заставляя себе подчиняться. Зайка? Лапки? Милый? Кто?

Вдруг чувствую скользнувший по икре холод, упираясь в каркас его кровати. И тут же падаю, оказываясь под ним. Дима ухмыляется, едва оторвавшись. И я не могу перестать таращиться на красные следы, оставленные на этих губах…

Он вдруг садится, сковывая мою талию бёдрами и смотрит вниз — на меня всю такую ошалевшую.

— Лисичка под зайкой?

— А? — Едва выдыхаю, не в силах перестать таращиться.

Дима вдруг стирает подушечкой большого пальца уголок губ, потревожив мою помаду и будто зная, чего касаться…

— Это была шутка. Твоя. Ты думала, что это смешно. — И вдруг хмыкает, едва заметно мотнув головой. — А потом ты расплакалась. Сразу же… вот прямо тут.

Глубоко выдыхает, посмотрев на стену напротив.

— Так что ничего не было. Я не соврал. И просто испугался, извини. Где-то ещё час слушал, как ты его… любишь, дожидаясь, когда заснёшь, — у него хватает духу улыбнуться и продолжить, — тот монолог тоже хочешь повторить? Или засчитаем сегодняшнюю поездку?

— Дурак, — едва произношу, проклиная себя саму…

Парень хмыкает, вдруг думая перестать меня придавливать.

— Эй, стоп! — Вцепляюсь в его бёдра и пытаюсь придавить обратно. — Ты куда собрался, врунишка-зайчишка? Тебе кто сказал, что можно?

— Алл, не смешно, — произносит еле слышно.

И мне становится окончательно всё понятно…

— Извини.

Пожимает плечами…

— За что? Ничего не было. Не за что. Я не думал, что ты захочешь ещё со мной… — пытается подобрать слово, — ммм, продолжать.

И что на такое ответить?

Я касаюсь души рваными линиями, Скольжу урывками по этим щекам. Мы с тобой не касались и жизнями, Так скажи, зачем я тебе кем-то дан? Мы рисовали с тобой нутро оболочкою, Просто встретились и тут же ушли, Я хотел бы закончить всё точкою, Но мы только к друг другу пришли.

Ты моя первая. Странная. Неземная. И светишься так, как можешь светить. Я хочу быть с тобой, моя дорогая, Но как мне тебя к себе подпустить?

Алла.

Он прикусывает губу и я смотрю на это, боясь, что этот красивый мальчик сейчас просто уйдёт.

— Дим, у меня с Антоном, правда, всё в прошлом…

Только хмыкает, не особо поверив.

— Ты боишься, что я так забываюсь?

Кажется, я этого и сама боюсь. Снова прячет взгляд, взглянув в ускользающую темноту окон.

— Это да?

— Наверное.

— Но я…

Ловит мой выдох, чуть повернувшись.

— Что?

— Я думаю, дело не в прожитом. Если бы мне надо было кого-то, я бы выбрала похожего, правда…

— О как… — хмурится, вдруг убирая ногу и тут же падая рядом.

Ладно, будем радоваться, что этот, похоже, задетый за живое мордашкин хотя бы не оставил меня тут одну.

— Я с тобой же, — шепчу, дотрагиваясь до его ладони, — сейчас… в эту минуту…

Кладу её себе на плечо и подаюсь ближе, вжимаясь в грудную клетку.

— Я просто удачно попался тебе, Алла. Но ничего большего.

Скольжу подушечкой пальца по предплечью.

— Слишком часто попадаешься…

И это заставляет его выдохнуть улыбку.

— Мне сейчас показалось, что ты… — прикусываю губу, продолжая и проводя полоску от плеча к проступающим ребрам, — ревнуешь?

Касается губами затылка, прошептав:

— Не знаю.

Я задираю голову и произношу в паре сантиметров…

— Как же так вышло, что не знаешь?

Чуть пожимает плечом, так и не решаясь меня обнять.

— Слишком много игр?

Снова кивает, кажется, начиная теряться. Ну конечно… мои ноготочки прорываются под футболку и бесследно скользят по его спине.