— Вообще-то, сам придумал, — оскорбился Ярослав Иванович, но тоже не по-настоящему. При виде супруги у него дух захватывало так, что дышалось с трудом. — Но соглашусь, романтика даётся мне нелегко.

— Что это? — хохотнула Елизавета Фёдоровна. — А раньше соловьём пел круглые сутки. Ладно, не злюсь я уже. Простила.

Она подалась к мужу и поцеловала его в губы.

— Мне помощь твоя нужна, — сказал император несколько минут спустя, когда они, вытерев губы, заняли свои привычные места. — Требуется принять очень непростое решение.

— Ах ты, негодяй, — с полной любви улыбкой произнесла императрица. — Решил подмазаться, потому что дела трона навалились? Ай-яй-яй, а я-то думала и правда любишь.

— Да люблю я, Лиз, не начинай, — император сейчас напоминал мальчишку, сбитого с толку. Впрочем, увидев блеск в глазах супруги, предвещавший бурную ночь, понял, что над ним просто подтрунивают. — Дела и правда серьёзные.

— Рассказывай уже, — кивнула Елизавета Фёдоровна. — Я давно поняла, что всё не просто, но насколько глубока бездна, в которой мы оказались, пока не знаю.

— По какой-то неизвестной мне пока причине на нас ведут охоту маги эфира…

— Ого, я думала, что это просто байки. Как про рептилоидов, — удивлённо перебила императора супруга.

— К сожалению, нет. И они пока ещё плохо пытались, как я понимаю. А если возьмутся за нас серьёзно, то мы ничего не сможем им противопоставить, — Ярослав Иванович откинулся на диванчике и наблюдал за Елизаветой Фёдоровной. Ему очень нравилось, как выглядит его супруга во время мыслительного процесса.

— Почему? — спросила она, проанализировав сказанное.

— Потому что магию эфира не видно стихийным магам. Да и никаким, кроме эфирников, — ответил император.

— Ты дай мне сразу всю информацию, а не кусками, тогда я смогу что-то сказать, — императрица встала и прошлась мимо зелёных растений. — Давай уже полный объём.

— Хорошо, — согласился Ярослав Иванович. — От атаки эфирников нас вполне мог бы защитить свой собственный маг эфира, нанятый на службу. Вот только законы империи вообще запрещают находиться эфирнику на её территории. Под страхом смертной казни. Для того, чтобы нанять такого мага, мне нужно изменить закон в этой части. А для этого я должен получить одобрение совета абсолютов. Недавний процесс над Никитой Державиным, когда его подозревали в использовании запрещённой магии, дал мне понять, что совет абсолютов это не просто красивое достижение европейской демократии, а клубок змей за редким исключением. И они не дадут мне внести поправки в законодательство.

— Да, — кивнула Елизавета Фёдоровна и положила руку на плечо супругу. — С этими абсолютами нужен глаз да глаз. Только отвернёшься, они тебе нож под ребро засунут. Но ситуация действительно странная. А почему эфирникам нельзя находиться на территории империи, кстати?

— О, это давняя история, — монарх взял с подноса кувшин и налил себе ягодного морса. — Около пятисот лет назад маги эфира захватили власть в Италии, и некоторое время с ними ничего не могли сделать. Возможно, не смогли бы и дольше, но их сожрала междоусобица. Не все могут справиться с доставшийся им в руки властью. И, когда их победили, по всем окрестным монархиям было решено эфирников запретить. Так оно и дошло до наших дней.

— Вот! — Елизавета Фёдоровна подняла указательный палец вверх. — Пятьсот лет им это забыть не могут, а ты хочешь, чтобы я за двадцать справилась.

— Лиза! — Ярослав Иванович закатил глаза.

— Да молчу я, молчу. Так вот, моё мнение — законы менять, конечно, надо. С магами эфира, раз они такие незаметные и властолюбивые нужно быть крайне осторожными. Но ещё более осторожными надо быть с нашими абсолютами. Они же и дворцовый переворот смогут организовать, если им волю дать.

При словосочетании «дворцовый переворот» у императора задёргался глаз. А ведь его супруга была права. Кандидаты-то на трон найдутся. А теперь их даже ещё больше.

— Ты поможешь мне? — спросил он императрицу.

Та подошла к нему сзади и обняла обеими руками.

— Конечно, помогу, муж мой. Куда я денусь? — она прижалась щекой к его голове, а затем чмокнула в темечко, после чего отстранилась и спросила: — А другие-то монархии что собираются с этим делать? Или у них нет такой проблемы?

— Я, честно говоря, пока не знаю, — пожал плечами Ярослав Иванович. — Но, кстати говоря, проблемы-то у них есть. Но только странного порядка.

— Вот опять же, — всплеснула руками императрица, — стоит обидеться на тебя, как все мировые новости мимо меня.

— Ещё бы, — усмехнулся монарх. — Но это такие новости, которые ни одни СМИ не узнают. По крайней мере, пока.

— Говори уже, не томи, — попросила Елизавета Фёдоровна и присела рядом с супругом.

— У нескольких весьма высокопоставленных вельмож, — доверительным полушёпотом произнёс император. — Прямо скажем, из монарших домов Франции и Дании ни с того ни с сего начала развиваться странная болезнь. Против неё не помогает вообще ничего. Ни заклинания, ни отвары, ни молитвы.

— А ты-то откуда это всё знаешь? — спросила Елизавета Фёдоровна с блеском предвкушения в глазах.

— А у меня попросили императорского лекаря. Там, чтобы ты понимала, люди в тихой панике. Подозревают в том числе и некую новую венерическую напасть. Конкретно ко мне обратились вообще по поводу брата самого кайзера. Это лютый секрет, так что никому. Так вот, болезнь эта ничем не лечится и только прогрессирует с каждым днём.

— Нет, ну насчёт брата кайзера я вообще не удивлена, — с выражением брезгливости на лице проговорила императрица. — Он же имел всё, что движется, а что не двигалось, двигал и имел. Говорят, что однажды его вообще обнаружили в постели с крокодилом. Но это сплетни, конечно, — Елизавета Фёдоровна всплеснула руками. — А как она хоть выражается эта болезнь-то?

— Говорят, чернеет всё постепенно… — ответил ей Ярослав Иванович.

— Прям там? — с удивлением уточнила супруга.

— Нет, — он покачал головой. — Пока вроде только пальцы. Болезнь начинается с кончиков пальцев.

— Вот будешь ходить налево, и у тебя всё почернеет, — сказала своё язвительное слово императрица.

— Лиза! — император понимал, что она уже просто поддевает его.

— Ладно-ладно, — она прижалась к нему. — Слушай, может, пойдём ко мне?

— Сейчас, что ли? — удивился Ярослав Иванович.

— А чего ждать-то? — вопросом на вопрос ответила ему супруга. — Пока всё поче…

Он закрыл её рот поцелуем и увлёк в покои.

Сергей Скуратов уже несколько дней как очнулся, но так до сих пор не мог ничего понять. Последнее, что он помнил, мать послала его на разговор к бывшему начальнику СБ — Разумовскому Виталию Кирилловичу. Сергей не совсем понимал, зачем он должен идти к Разумовскому, но мать сказала, что тот поможет в трудоустройстве. Почему? Тоже не ясно. Но от него-то не убудет, почему б не сходить?

И всё.

Кажется, он даже успел постучаться и открыть дверь в кабинет Виталия Кирилловича, а, может быть, даже увидеть самого Разумовского… Но после этого момента его память не сохранила совсем ничего.

Когда Скуратов только пришёл в себя, его расспрашивали о каком-то взрыве, и какие отношения его связывали с покойным Виталием Кирилловичем… Стоп! Покойным. Это означает, что Разумовский погиб, а Сергей потерял сознание. Возможно, от взрыва? Тогда вроде всё вставало на свои места.

Поняв, что Сергей совершенно ничего не помнит, от него отстали и больше не допрашивали. Он спокойно лежал и смотрел в окно, жалея временами, что ему почему-то не отдают его смартфон. Но, скорее всего, тот просто пострадал при взрыве. Ничего, мама принесёт ему новый.

И ещё одним разочарованием было, что зима никак не хотела уступать место весне, и, несмотря на конец марта, а, может быть, даже начало апреля, на улице за окном лежал внушительный слой снега.

— Сергей Юрьевич, — позвала его молоденькая медсестра, и он обернулся, прервав на некоторое время созерцание безбрежной серости за окном. — К вам посетитель.