– А мы на вас пришли посмотреть, – ответила бойкая Даша, – а то вдруг на праздник без костра и колеса останемся.

– Ну вот, вся компания в сборе, – сказал Добрыня, подходя к девочкам вместе со Жданом, за ними на велосипеде подкатил и Вышеслав.

– Скоро главный день лета – праздник летнего Ярилы, можно цветок папоротника добыть и клад найти.

– А на что нам клад? – спросил Ждан; серьёзный и рассудительный, он всегда в компании был за старшего. – Девушки ночью на реку пойдут купаться да венки обрядовые на воду пускать, вот это интересно.

– А я вот, сколько лет живу, ни разу русалки не видел. Русалья неделя заканчивается, хоть бы в священную ночь на это диво посмотреть – сказал Вышеслав.

– Эка невидаль, – ответил Ждан. – В запретном лесу, говорят, озеро есть, вот где чудеса в священную ночь будут, таких русалок, как там, ты, Вышеслав, в жизни не видел!

– А вот Арина у нас в запретный лес ходила и с Прохором познакомилась и с внуком его, – многозначительно сказала Даша.

– Правда, что ли? – спросил Добрыня, и глаза его стали круглыми от удивления, даже его крепкое, как будто налитое тело выражало знак вопроса. – Так говорят, он колдун, если захочет, человека в столб недвижимый превратить может!

– И вовсе он не колдун, – уверенно ответила Арина. – Он добрый и всё насквозь видит, а внук его Ярослав специально тренируется, чтобы дух свой свить и Богатырём стать.

– Богатырём стать – это достойная цель, только мы о нём до сего дня и не слыхали! Как и о чудесах, что на запретном озере творятся, – ответил Вышеслав.

Солнце клонилось к вечеру, Арина пошла домой и увидела, как навстречу от околицы идёт бабушка, грустная и задумчивая. Девочка знала, что она ходила в берёзовую рощу. Там, на самом светлом месте, чуть в стороне, росла берёзка, высокая, стройная. Ариша помнила ещё с раннего детства, как часто они с бабушкой ходили туда. Пока внучка радовалась Солнышку и бегала с бабочками наперегонки по цветам полевого разнотравья, Настасья сидела возле берёзки и словно говорила с кем-то, а потом, когда они уходили домой, оставляла под деревцем пирожки, сладости и на праздник цветные ленточки и рушники. Перед тем как уйти, она всегда обнимала берёзку, и Арина делала так же, её никто не заставлял. Девочка обнимала тёплый ствол с нежной берестой, похожей на гладкую кожу, и ей казалось, что зелёные веточки дерева гладят её сверху по голове.

А сейчас она у калитки дома обняла бабушку и, как будто взрослая совсем, сказала:

– Бабуля, пошли домой, ты умаялась за день, отдыхать пора.

Старый Филин сидел на ветвях вековой ели в глубине заповедного леса. В густой чаще даже днём царили лёгкие сумерки, здесь ничто не тревожило его дневной сон. Мудрец и Хранитель, он помнил ещё те стародавние времена, когда эти деревья были ростками и шишками, с тех пор и охранял этот лес и покой его жителей. Но скоро великий Солнцеворот, пожалуют гости со всего белого Света. Как тут за всеми углядеть?

Старик вздохнул, и его коричневые перья с лёгкими крапинками седины поднялись великолепной волной, а огромные жёлто-зелёные глаза слегка приоткрылись под густыми бровями.

– Эй, Грон, ты всё дремлешь? – раздался неожиданно сбоку каркающий голос – Смотри, Солнцеворот проспишь!

«Теряю навык», – подумал Грон.

– Тебе что за забота, Чернец? Ты Ворон, твоё дело на страже днём стоять!

– Так я же об этом и забочусь, покой лесной потревожен, девчонка недавно тут объявилась у Прохора в гостях. Недобрый знак перед праздником!

– Чего же недоброго здесь?

– Так в священную ночь опять на озере Лесном одолень-трава зацветёт, со всех сторон белого Света примчатся его обитатели посмотреть на цветок редкий. Она же никому доселе не давалась в руки, да и лапы и крылья кто только к ней не тянул. Вот только человечьих рук ещё не было. Одолень-трава ведь, как женщина, сама выбирает, с кем ей быть!

– А ты не тревожься, Ворон, ей воля дана, она сама и выбирать будет, а мы должны справедливость поддержать, чтобы выбор этот никем да ничем нарушен не был!

– Ну что ж, я предупредил, а ты решай, как быть. – Чернец резко взлетел вверх, захлопав крыльями, и тут же исчез в глубине леса.

Мудрый Грон снова прикрыл глаза и подумал, а ведь этот каркающий прав! Нужно быть начеку. Надо предупредить Хозяина-Лесовика, медведя Топтыгина и Белояра, вожака волчьей стаи.

Утром Арина проснулась рано. Тёплые лучики Солнца заглядывали в окно. Такие дни благодатные стоят перед Солнцеворотом – дар Богов Родных. Бабушка уже ушла по своим делам.

Одолень-трава не шла у неё из головы. Так и стоял перед глазами загадочный цветок.

«Ох, что же это за сказы такие про одолень-траву, – подумала девочка, – нужно пойти к Ярославу да расспросить его, наверняка он что-нибудь знает».

Сказано – сделано. Уже через полчаса Арина с берестяным лукошком для грибов шла через рощу к заветному лесу.

Перед огромными елями девочка низко поклонилась, поздоровалась да попросила Лесного Хозяина в дом свой пустить.

Густой тенистый полог сразу окутал прохладой и пряными запахами хвои. Арина старалась идти аккуратно по тропинке в глубину леса, молоденькие боровики и подосиновики стояли прямо под деревьями вдоль дорожки. А вот и дубовая поляна. Ярослава она увидела сразу. Мальчик стоял неподалёку от Дуба. Рядом в земле был вкопан небольшой деревянный столб. Ярослав двигался вокруг него плавно, как будто журавлиной походкой, а потом резко поворачивался, протягивал руки, и Арина с изумлением заметила, что столб стал покачиваться. Хотя Ярослав к нему не прикасался.

– Ну, где ты там, выходи, раз пришла. – Мальчик повернулся и посмотрел на густую крону маленькой осинки, за которой пряталась девочка.

Арина вышла на поляну и сказала:

– Здрав будь, Ярослав! Засмотрелась я, как странно ты двигаешься, словно танцуешь, да ещё и столб качаться заставляешь!

Мальчик засмеялся:

– Я пока только учусь, умею немного. Это древние практики славян, вот дедушке моему равных мало найдётся в таком мастерстве. Что ж, пойдём на заимку. Сегодня у тебя грибы в лукошке?

Прохора в доме не было, Арина зашла в горницу и сразу увидела кота, он сидел у печки и пристально смотрел на девочку. Она улыбнулась ему и присела на лавку возле окна. Кот медленно подошёл и запрыгнул к ней на колени.

– Смотри-ка, диво какое, Дорофей у нас независимый очень, а к тебе сам пришёл, – сказал Ярослав, он уже успел умыться, сменить рубашку и прийти в дом с полным ведром воды. – Самовар уже греется, скоро чай поспеет.

Дорофей осторожно уселся на коленях и посмотрел ей в глаза своим жёлтым немигающим взглядом. Арина любила кошек и с восхищением погладила бархатную серую шерсть, кот свернулся в клубок и довольно замурчал.

– Ну, вот и Дорофей тебя признал, – сказал Прохор, он появился на пороге, словно ниоткуда, и в глазах его плясали зелёные искорки веселья. – Хорошо, что пришла, дочка. Пока Ярослав чай заваривает, поговорить с тобой хочу. Мала ты ещё, да не дитя уже, есть то, что знать тебе надобно. Слыхала ты про Любаву, дочь Настасьи?

– Да, дедушка, слышала, сестра это мамина старшая была, погибла она.

Арина вспомнила старую фотографию очень красивой молодой девушки, которую мама иногда доставала из шкатулки и задумчиво смотрела на неё, тень глубокой печали ложилась на её лицо, хотя она всегда была жизнерадостна и гостеприимна, под стать своему имени – Радмила.

Девочка знала, что давно в семье произошла трагедия, и никогда ни о чём не спрашивала маму с бабушкой.

– Тётя твоя Любава первой красавицей и умницей на селе была, работа любая у неё в руках спорилась, никто лучше неё не умел узоры вышивать да песни петь, одарил её род щедро.

Однажды на тропинке у леса повстречала она молодца, хорош собой был! Высок, косая сажень в плечах, темноволосый, а на висках будто прядки золотые, глаза чёрно-зелёные смотрят ласково, и в них тоже искорки золотистые вспыхивают. Только одет чудно был, в чёрно-зелёные штаны да рубаху такую же, у ворота золотом расшитую, и пояс золотой. Любава такого отродясь не видывала.