Он склонился над Бергом и, прикрыв глаза, медленно провел раскрытыми ладонями над телом, начиная от макушки и закачивая ступней единственной ноги.

— Ну, что же, действительно, картина безрадостная. Очевидно, владетель Лангедонии мало уделял внимания своему здоровью, иначе королевские целители смогли бы поддерживать лучшее состояние всех его органов. Когда нужно все исправить?

— Сейчас. — твердо сказала Анна.

— Хорошо, через час придет Нейтон Закари, вдвоем с ним мы быстро приведем Его Величество в порядок ! — азартно потирая ладони решил целитель.

Сатори Хельманс, которому его любимая ученица подарила молодость, несколько лет назад женился. Его избранницей стала Гелисса, одна из лучших целительниц Императорского Госпиталя. Убежденный холостяк, проживший долгие годы своей жизни исключительно интересом к работе, первое время после женитьбы он ходил с изумленным выражением на лице, порой меняющимся на глуповатую и счастливую улыбку.

— Как же так? — спрашивал он у своего давнего друга Миклоша Тенбирга.- Я никогда не понимал тебя, твоего обожания собственной супруги, такого трепетного отношения к ней. Меня смешило все это, казалось, что рядом с женщиной ты теряешь разум, а теперь я стал подобен тебе и миллионам таких же мужчин! Я счастлив, когда моя Гелисса рядом, когда она улыбается, а ее радостный смех делает меня счастливейшим из мужчин. Я смотрю на нее и вижу почти идеальное существо! И благодарю судьбу за то, что в ней есть хотя бы единственный изъян — она совершенно не умеет готовить, а я готовлю прекрасно! И лишь это позволяет мне не стать окончательно ее рабом, а чувствовать себя равным ей!

Стоит ли говорить, что рождение двух детей, сына и дочери, вознесло его на вершину человеческого счастья?

У двух великих целителей все действительно получилось быстро, король Берг почувствовал себя гораздо лучше после воздействия их магии на него.

Уходя, Нейтон Закари сказал:

— За такое короткое время мы с Сатори сотворили чудо. К сожалению, риск остался. Сердечно — сосудистая система может не выдержать, но на эти исправления уйдет пара дней. Решайте.

— Делаем! — уверенно сказал Кристиан Берг. — Нет у нас этих дней. У меня только есть небольшая просьба к вам, Анна.

— Говорите, что вы желаете.

— Я понимаю, что иду на риск, но не боюсь. Так надо. Для счастья мне не хватает лишь одного — вашего поцелуя. Подарите мне его.

Он смотрел на целительницу почти умоляюще и Анна кивнула, удивленно и растеряно глядя на него:

— Хорошо, если это придаст вам уверенности… Второй раз я слышу подобную просьбу от своего пациента, первый был очень давно.

Кристиан Берг посмотрел на нее каким-то странным, напряженным взглядом, приподнялся на кушетке, сел и обхватил руками лицо Анны так, что пальцы его словно гладили ее волосы. Он поцеловал ее, страсть и нежность самым чудесным образом слились в этом поцелуе, который все длился, затянувшись слишком долго. По телу Анны пробежала теплая волна, она хотела отстраниться, но почему-то не смогла, поцелуй прервал сам король, Анна встряхнула головой, чтобы прийти в себя. Этого не могло быть. Заканчивая поцелуй, Берг слегка прикусил ее нижнюю губу и лизнул ее кончиком языка. Так делал иногда Курт, это было настолько интимное действие! А сейчас ей просто почудилось, а потом у разных мужчин разве не могут быть одинаковые привычки? Или нет? И потом этот его взгляд… Так смотрят мужчины на любимых женщин, на безгранично любимых женщин, а Кристиан Берг никогда не любил ее. Она ему нравилась, он желал ее, но именно так он относился и к своей милой Мадлене. Берг не любил никого и никогда, он не умел любить — это было противно его природе.

С трудом она собралась, отбрасывая посторонние мысли и произнесла:

— Приступаем!

А потом началось самое тяжелое испытание. Его руки, единственную ногу и тело привязали плотными лентами к столу. Та же участь постигла и вторую ногу, только ее оставшуюся часть. Он был обнажен, единственной его одеждой была полоска ткани от пояса до середины бедра. Анна подала ему тугую полоску ткани, скатанную в виде колбаски и он покорно зажал ее зубами. Целительница тихо шепнула:

— Начали! Держитесь!

И ужасная, непрерывная боль обрушилась на него. Он сжимал зубы, вгрызаясь в ткань, покрывался липким потом, дрожал всем своим телом от нечеловеческой боли. От напряжения лопались глазные сосуды и глаза его стали алыми. А рядом сидела Анна, держа свои ладони на обнаженном обрубке ноги. Она не отрывалась от своей работы. В эти минуты и часы его делом было выдержать эту немыслимую пытку, а ее — сделать его снова цельным.

Создание костной ткани, дальше — наполнение ее веществом костного мозга, коленный сустав, суставная жидкость, надколенник, четырехглавая мышца, сухожилия… Снова костная ткань, костный мозг, мышечная ткань, сухожилия, нервные окончания, сосудистая система… Голеностоп, кожная ткань на всем протяжении ноги, ногтевые пластины…

Невыносимая боль затихала. Или он просто привык к ней? Разве возможно привыкнуть к этому кошмару?

— Ну вот и все, голубчик. Императрица снова сделала чудо. Теперь дело за вами, надо научиться ходить. — мягкий женский голос вернул его в реальность. Рядом стояла одетая в светлое платье женщина средних лет и добрыми глазами смотрела на него.

— А где Анна, где целительница?- вытолкнув изо рта растерзанный кусок ткани, охрипшим голосом спросил Берг.

— Унесли ее, муж за ней приходил. — пояснила сестра милосердия, помогая ему сесть. — Она сейчас совсем без сил, дня два-три отлежаться надо будет. Так всегда, силы то много требуется, чтобы такое чудо сотворить. Кроме Государыни, никто не может утраченное вернуть, а только не просто и ей это обходится, ой, непросто. А вам надо теперь новую ногу разрабатывать, мы поможем.

Однако же задержаться в Госпитале долго никто королю не позволил. На четвертый день с докладом пришел Морис Алиест. Новости не радовали. Допрошенный копьеносец вначале выкрикивал угрозы в адрес короля, а когда его напоили зельем правды — стал задыхаться и упал замертво. Ясно стало одно — мужчина не был местным жителем и никому не был знаком. Кроме того, среди народа стали бродить тихие слухи о том, что король погиб после удара копьем, утверждали, что никто его после этого ранения не видел. Шепот пока только набирал силу, но дать ему окрепнуть нельзя было ни в коем случае. Они оба, и Берг, и Алиест понимали, чем это может закончиться в королевстве, которое не знало стабильности долгие десятилетия.

На следующий день в королевский дворец в столице прибыла делегация владетелей земель из далекого приграничья. Возглавлял ее один из сильнейших представителей аристократии граф Филиас Тегерон. Навстречу делегатам вышел Конрад Лавойс, в руках его была папка с бумагами. Усмехнувшись, глядя на воинственно настроенных посланцев дальних земель королевства, он громко поприветствовал их:

— Доброго дня нам всем! Что заставило столь уважаемых и серьезных людей прибыть издалека в столицу?

— Уважаемых и серьезных людей беспокоят слухи о нашем короле. — граф Тегерон буквально сверлил Лавойса недоверчивым взглядом темных глаз. — Уже несколько дней никто не видел короля, но многие утверждают, что рана была опасна, на копье был яд. Мы хотим знать, что на самом деле с королем, к чему следует готовиться. Многие из нас поверили Кристиану Бергу, в королевстве не стало голода, у людей появилась надежда на лучшую жизнь…

— Приятно слышать, Тегерон, ваши речи. — хромающий король, опираясь на толстую трость, вошел в зал приемов. — Более того, скажу вам, что такая забота и искреннее беспокойство за мою жизнь говорят о том, что вы связываете со мной свои лучшие надежды.

Он прошел к стоящему посреди зала стулу с высокой спинкой, похожему на небольшой трон, и тяжело рухнул на него. Делегаты, все как один, с радостным изумлением проводили короля взглядами и зашептались.

— Как видите, я жив, хотя и не надеялся на такой исход. Копье действительно было смазано ядом и моему целителю пришлось непросто, но он справился. Сами понимаете, ходить я не мог, сегодня поднялся ради вашего прибытия. Поэтому давайте решим все задачи побыстрее.