— Пойдем, тебе нужно немного передохнуть. Потом поможешь всем, кто в тебе нуждается. Пока первую помощь окажут рыцари. Ты знаешь, они умеют.

Ужасная ночь подходила к концу. Уже окрасился нежным розовым цветом край небосвода, воздух стал прозрачным и прохладным. На месте домов, когда-то стоявших на окраине селения, чернел выжженный круг, засыпанный темным пеплом. Гвардейцы проверили погреба в каждом доме. Все тела измененных, погибших в ночном бою, тоже были брошены в магическое пламя и сожжены. Ненадолго оставлены были лишь останки трех монстров, призванных мстительной фрейлиной Императрицы-матери. Их внимательно изучили, описали, срисовали и только потом сожгли. Так и осталось неясным, из какого мира они пришли. Никто из присутствующих никогда не встречал упоминаний о подобных чудовищах.

Допрошенные под заклятием Истины Джели Керст и Сиена Манели рассказали, что артефакт был куплен ими у городского артефактора Ариуса Мерта. Весьма талантливый маг изготавливал запрещенные законом вещицы и продавал знакомым аристократам, имея приличную прибыль. С ним познакомил Джели ее любовник, Джент фон Тир, который скупил у столичного умельца десятки разных артефактов на все случаи жизни. Правда, это не спасло его от заслуженной кары.

Селянам было разрешено покинуть свои жилища. Об этом им сообщил староста, за прошедшую ночь поседевший и уже ничем не напоминавший того бодрого и крепкого мужчину, что встречал их вчера днем. Жители Голубков тоже явно не спали спокойно, притихшие, они боязливо оглядывались по сторонам, шепотом пересказывая друг другу ходившие слухи. Чтобы избежать ненужные толки, Император Натан приказал собрать сельчан на площади и рассказал о событиях прошлой ночи. Изумленные, испуганные возгласы жителей сопровождали его рассказ. Отныне все случившееся стало историей поселения, спустя многие десятилетия состарившиеся свидетели вторжения монстров будут рассказывать своим правнукам об ужасной ночной битве.

Перед уходом из селения Анна решила пройтись по нему, на всякий случай проверить, не остались ли в нем незамеченные измененные. Проходя мимо одного из дворов, она резко остановилась, услышав странные звуки.

— Ы-ы-ы… Ым-м-м — доносилось из-за невысокого забора.

Анна не обладала высокой степенью эмпатии, но в этих звуках ей послышалось страдание и она без колебания открыла калитку и вошла во двор. Невысокого роста женщина подметала крыльцо жестким веником. Она выпрямилась, услышав скрип калитки и торопливо сошла с высоких ступенек навстречу гостье, приветливо улыбаясь ей полными, розовыми губами.

— Кто это у вас? — нетерпеливо спросила Анна, показывая рукой в сторону доносящихся тоскливых звуков.

С лица хозяйки тотчас же сошла улыбка, она поджала губы и нехотя ответила:

— Младшенький мой, неправильный родился, вот и мучаемся.

— Покажите. — коротко бросила Анна.

Она пошла вслед за женщиной и за небольшим сараем увидела ребенка лет трех, привязанного веревкой, обвитой вокруг худенького тельца к железной скобе, вбитой в высокий столб. Ребенок, одетый в грязные лохмотья, сидел на куче старой соломы рядом с пустой грязной миской и тоскливо причитал. Увидев Анну с хозяйкой, он замолчал, испуганно тараща на них большие голубые глаза, выделяющиеся на замурзанном личике.

— Я забираю его. — Анна одним движением ладони заставила веревку осыпаться кучкой пыли, подошла к ребенку, набросила на него свою куртку, взяла дитя на руки и пошла с ним со двора. Малыш молчал, прижимаясь к ней дрожащим тельцем.

— Ну как же, госпожа! — запричитала женщина, семеня следом за ней. — Что же я мужу скажу?

Анна вынула из кармана небольшой мешочек и бросила его женщине.

— Отдадите ему это. Думаю, он не станет возражать.

Несколько часов гости Голубков собирали шатры, Анна с Алариком продолжили лечение раненых, приводили в порядок малыша, принесенного ею из селения, наскоро умыв и накормив его. Уже в полдень из портального перехода на площадь перед дворцом в Фалети, немало напугав стражу, вышли Император и все его сопровождение.

Как только удалось привести себя в порядок, Император пригласил в свой кабинет наиболее приближенных людей.

— Мы считали, что полностью зачистили Империю от заговорщиков. — начал он. — Оказалось, что многие второстепенные фигуры остались на свободе. Те, о ком не упомянули арестованные аристократы, спокойно отсиделись во дворце и своих имениях, чтобы позднее ударить нам в спину. Пример — вчерашние ужасные события. Нам повезло, что не погибли наши люди, но одиннадцать тяжело раненых — это много. Еще больше нам повезло, что с нами были наши гости.

Натан повернулся к Корвину и Анне.

— Благодарю вас, отец, Анна. Если бы не вы и ваши рекарды, нам пришлось бы гораздо тяжелее. Мы сожалеем о том, что вы потеряли в битве двух рекардов. Они погибли, спасая людей, и мы благодарны им за это. Анна, вы своим даром исцеления дважды спасли нас. Первый раз — когда избавили нас от наведенной болезни, второй — когда излечили наших людей от ран, полученных в бою с чудовищами, очистили их кровь и не дали превратиться людям в монстров, против которых магия оказалась бессильна.

Ну а нам придется заново провести расследование по раскрытому заговору. — Император развернулся к брату. — Морис, бери людей и заключай под арест всех, кого назвали подружки-фрейлины. В первую очередь — городского артефактора, этого гениального злодея Ариуса Мерта.

Корвин и Анна не стали дожидаться окончания нового следствия. Рекарды Эшен и Элла выздоравливали медленно, яд от клыков монстров плохо выводился из их вен, Анне необходимо было доставить раненых домой, в Софию. Четырех раненых гвардейцев она излечила за один день, рыцари счастливо избежали ранений, действуя больше мечами, чем магией. На следующий день после совещания они попрощались с семьей Корвина и шагнули в портал.

Вымытый, одетый в чистое и накормленный ребенок, оказавшийся мальчиком, был назван Анной Эриком и внимательно осмотрен ею совместно с Нейтоном Закари. По всем признакам, малыш получил родовую травму. Возможно, роды были тяжелые и ребенка тащили за головку, от чрезмерного сдавливания повредив головной мозг. Дальнейшее его состояние усугубилось небрежным уходом, вернее, полным его отсутствием. Сам факт того, что ребенок до сих пор был жив, внушал оптимизм — это обозначало, что мальчик обладал от природы завидным здоровьем. Нейтон постановил, что исправить последствия травмы возможно, но лечение займет долгое время и должный результат невозможен без воздействия мощных потоков Силы. Он предложил забрать ребенка к себе в клинику, но Анна решила, что у них с Корвином ему будет лучше, а сам Нейтон станет приходить с лечебными процедурами три раза в неделю, Анна же станет ассистировать ему. Все остальное время с ребенком она стала заниматься самостоятельно.

Массаж, чтение книг, прогулки, игры — все свое свободное время она уделяла подопечному, а вечерами, уложенный в кровать, укрытый мягким, теплым одеялом, мальчик засыпал, держась своей маленькой ручкой за ее ладонь.

За всеми хлопотами Анна чуть не упустила состояние собственной дочери. Мария долгое время не приходила в замок, после занятий в Академии оставаясь во дворце. Алекс и Диана любили девочку, но плохо знали ее, не замечая, как вянет она. Для всех окружающих Мария надевала маску, изображая хорошее настроение и легкий нрав и никому не приходило в голову заглянуть под эту маску и увидеть, как юная девушка, совсем еще ребенок, мучается, не в силах справиться со своими чувствами. Разговор с отцом на какое-то время помог ей успокоиться, но вскоре ее чувства, ее безнадежная влюбленность снова захватили ее.

Анна в первую же их встречу насторожилась, ей показались искусственным, наносными веселье дочери и ее радостное и беспечное настроение. Мария всегда была ребенком ласковым и добрым, но в ней не было такого усердно взращенного, показательного жизнелюбия. И Анна чувствовала боль и растерянность за маской игривости и счастья.