Отчеты Службы наблюдения говорили о том, что люди, появившиеся на архипелаге, пока ничем особенным не выделяются. Живут мирно, без скандалов, постепенно разбираясь в мире, который их окружал. Многие разбились на пары и уже были замечены беременные женщины. Природа сама вела новых людей тропой познания.

Аборигены, живущие на материке, между тем начали активно изучать земли, расположенные дальше города переселенцев. Группами по двое-трое они уходили каждый день по разным направлениям долины и возвращались обратно лишь поздним вечером, а порой оставались ночевать возле костра, если обнаруживали городок или поселение на своем пути. Записывающие аппараты показывали, с каким жадным интересом они наблюдали за жизнью поселенцев после того, как их попытки проникнуть через щиты оказывались безуспешными. Через двое-трое суток снимались с места и возвращались обратно к своему племени, где активно жестикулируя, рассказывали об увиденном.

Между тем над поселением аборигенов разместили зонд, который начал излучать ментальную программу по обучению новых людей. Однако же, не успели переселенцы увидеть результат воспитательных мер, как новое событие потрясло их. В ту же ночь небольшая группа аборигенов подошла к городу и все они принялись забрасывать горящими факелами щит, стараясь забросить факелы как можно выше. Это была явно странная тактика, ибо в предыдущий раз она не увенчалась успехом. Зачем повторять свои ошибки? На что надеялись атакующие?

— Что-то маловато их сегодня. — в недоумении скривился глава рыцарей. — Непонятно, на что надеются, да и само нападение больше на спектакль похоже. А пустите-ка обзор по периметру города.

Не успел он высказать свои сомнения, как прозвучал сигнал тревоги с противоположного края Андрэфорта и Анна с Корвином, а следом Минкус с десятком рыцарей и Сатори Хельмансом отправились порталом к месту сигнала, где произошел небольшой пробой щита, через который в город просочилось довольно много аборигенов. Улицы города освещались круглосуточно и нападающие прекрасно видели свои цели. Они выбивали стекла в окнах домов и бросали туда горящие факелы. Кое-где в домах слышались крики и звуки борьбы.

Анна, раскинув руки, шепнула несколько слов и наступила тишина — и жители города на этой окраине, и проникшие в него новые люди словно окаменели под заклинанием Каменный Век. Никто не помнил изобретателя этого заклинания, но название ему дали за то, что оно могло действовать ровно век, если наложивший его маг не снимал свои чары раньше. В короткое время все маги, дежурившие в эту ночь и избежавшие действия заклятья, обследовали все дома, где были замечены нападающие, заглянули в каждый переулок.

Пять жителей города оказались тяжело ранены, две попытки изнасилования, повсеместный грабеж. Анна с содроганием смотрела, как один из магов отрывал закаменевшее тело одного из новых «неагрессивных» людей от девочки-подростка в разорванной ночной сорочке, с выражением ужаса на совсем детском личике. Причинить ребенку вред насильник не успел, но психическую травму придется серьезно лечить.

Жестокие лица с выражением алчной радости во взглядах — когда и как можно изменить отношение этих людей к переселенцам и другим людям, даже к женщинам их племени? Причина того, как могли аборигены прорваться в город, да еще придумать при этом отвлекающий маневр, открылась быстро. Среди окаменевших тел нападающих обнаружились трое жителей города, совсем молодые пареньки, двое из которых были магами, а третий — без дара. Из разместили отдельно в одной из закрытых комнат Совета.

К началу нового дня Анна сняла действие заклятья с горожан и нападающих. В первую очередь Глава Совета Бенедикт Виларский собрал всех жителей города на центральной площади и рассказал об очередном нападении аборигенов и их прорыве прошедшей ночью. Попросил быть еще осторожнее и пообещал рассказать о результатах расследования.

Допросы начали с местных жителей города, которые обнаружились в рядах нападавших. Все трое оказались идейными противниками невмешательства в дела новых людей. Они считали, что тех необходимо впустить в город, построить для них жилье и обеспечить самым необходимым, а воспитывать собственным примером. Наблюдая за жизнью горожан, аборигены, якобы станут им подражать и скоро, в силу своей хорошей обучаемости, сравняются с ними своими умениями.

Мальчишкам было обидно, что никто не поддерживает их теорию, они обманом выкрали коды установки щитов и тайно выбрались из города, унося с собой прибор-переводчик. С местными договорились быстро, предложив свой план проникновения за щиты. Аборигены заверили их, что станут примерными учениками и в ближайшую ночь большая группа нападающих обошла город с тыла, пользуясь магией невидимости, которой владел один из подростков. Проход удалось открыть совсем узкий, где-то в добытые сведения вкралась досадная ошибка или же молодые маги не смогли разобраться в тонкостях кодирования защиты. Просачиваться в город пришлось по одному, поэтому прошло больше времени, пока весь отряд оказался на месте. Затем, вместо того, чтобы идти в Совет и просить о возможности обучаться секретам мастерства, вся толпа кинулась к домам, в которых спящие жители ничего не ведали об опасности и крепко спали. Послышался звон выбитых стекол, яростные крики атакующих, пролилась первая кровь, а малолетние предатели, ошеломленно взирая на плоды своих трудов, замерли, не смея двинуться с места, чтобы не попасть под руку «несчастным» воинственным аборигенам.

К счастью, группа магов прибыла вовремя, чтобы успеть спасти от изнасилования двух девчушек, а пять тяжело раненых горожан вовремя попали к целителям и их удалось спасти. Решением Совета магический дар подростков-предателей заблокировали и всей троице назначили отработку на благо города в течение трех лет. Нападавших аборигенов попросту выбросили за щиты. Кормить их в качестве рабочей силы никто не хотел, но все-таки была надежда, что ментальное внушение, действующее над ними, со временем даст свои результаты и общественное мышление всех новых людей станет более конструктивным и мирным.

— Не знаю, каким образом Творец формировал отсутствие агрессии в людях этого мира, но все получилось с точностью наоборот. Мягкое ментальное внушение ярко выраженных результатов не дает, хотя прошел уже месяц с того дня, как мы его задействовали. — Глава Совета Бенедикт Виларский, мягко ступая по комнате, словно размышлял вслух. — Пока только женщины явно поддаются его воздействию. Это можно видеть по тому, как они приобретают новые умения по изготовлению глиняной посуды, тканей из растительных волокон. У них появились новые горячие блюда, хотя детей они и раньше берегли, теперь пытаются их воспитывать, разговаривают с ними и бывают ласковы к ним.

Мужчины же мало принимают участие в семейных делах, хотя внушение должно привить им высокую оценку семейным отношениям, ответственность за своих женщин и детей. Они подолгу уходят в лес, охотятся на разное зверье. Они отважны, не боятся даже хищников, смелы до безрассудства. Чем дальше, тем меньше у нас надежды ужиться мирно с такими соседями. На наши поселения они больше не нападали, но их разведчики постоянно крутятся рядом думая, что мы их не замечаем. Становится страшно от мысли, что однажды мы встанем перед жестоким выбором — или они, или мы, ибо они не видят других отношений между нами, кроме грабежа и разбоя с их стороны.

— Два дня назад несколько аборигенов чуть не сбили нашу авиетку, летящую на низкой высоте. Смешно, но это так — кто-то из них с силой бросил тяжелое копье и оно лишь слегка царапнуло корпус, чуть прицельнее — и вполне могло кончится не так счастливо. — рассказал Альфред Минкус. — Мы не можем давать им такие знания, с помощью которых они со своей агрессией смогут навредить нам. И без того, большинство жителей наших поселений заперты, они не могут без риска для своего здоровья и для жизни выйти за пределы защиты. Мы обмениваемся продуктами с помощью порталов. Защита садов и полей ведется на пределе наших возможностей. Предлагаю отказаться от мягкого ментального внушения, сделать его более жестким и вести в основном в ночное время, когда все племя в своем лагере, в том числе и мужчины.