Несмотря на обилие выпитого, мой разум неоднократно подсказывал своему обладателю, что в последний день нашего пребывания в Манче обязательно произойдет какая-нибудь непонятка со сроками проживания в хостеле. Дело даже не в том, что в 12.00 выселяют в любой гостинице! Дело – в нашей турфирме, наебавшей своих четверых клиентов по всем параграфам предоставляемых ею услуг. Игнорируя мои многочисленные предупреждения, все остальные RR отмахивались от меня, как от надоедливой мухи. Особенно Белыч, сто раз прочитавший на досуге все наши бумаги. Подтверждением этой его уверенности (на пустом, естественно, месте) стало его спящее тело, не реагировавшее на бушевавших в дверях китаез.

Глядя на Белыча, точно так же повели себя и Джон с Джимми, натянувшие на голову одеяла и тихо матерившие непрошеных гостей. На самом деле им было страшно, в этом я уверен на все сто. Не потому, правда, что крайне неприятно бомжевать целый день на улице (в этом плане мы уже нажили большой опыт), а потому, что им придется паковать все свои огромные баулы в состоянии тяжелейшего похмелья. Больше всех испугался, конечно же, Джон, вынашивавший в тот момент идею группового убийства желтых пидарасов, которое позволит ему доспать необходимые пару часов. Или серийного убийства. Ему виднее. А потом можно и паковаться, хотя слово это – «паковаться» – явно не Джоново.

В конце концов, наоравшись до одури, китайский главарь отступил с занятых позиций и уволок свою свору. Тут-то к нам и пожаловали белые представители местной администрации.

Теперь уже всем стало ясно, о чем идет речь, и моим подельникам волей-неволей пришлось покинуть свои насиженные шконки. Глядя на соратников, я смеялся, как никогда прежде. Особенно над Джоном, пытавшимся уложить все нахватанное непосильным трудом в две сумки. В итоге получились два огромных надутых шара и где-то семь-восемь мегапакетов. Остальное Джон рассовал по сумкам Белыча и Джимми. Я бы тоже что-нибудь приютил из его поклажи, но полностью упаковался (ебаное все-таки слово) днем ранее и порвал бы молнию на сумке, если б расстегнул. Так что отдуваться пришлось другим.

Вот и ладушки. А не хуй было столько спать и не слушаться старших! Можно подумать, что они лучше меня, туриста вечного, знают гостиничные правила. Тогда пусть скажут, когда последний раз селились в гостинице. Хотя Белыч вроде бы мотается по командировкам, а Джон по сто раз рассказывал о своем пребывании в каких-то там «новотелях» с «уолдорфасториями». Но это так, к слову, ведь ничегошеньки они не знали в тот момент о правиле «12.00 – и на хуй отсюда по-хорошему!».

В общем, покинули мы наш номер и сам хостел, оставив свои сумки на хранение у ресепшн-пипл. Иначе зачем было корешиться с ними все это время? Особенно с польским Николой, великим специалистом по местной проституции.

Выйдя на улицу, все вспомнили о тяжелейшей стадии интоксикации, что привело нас как по команде в первый же паб по ходу движения. Паб, кстати, оказался очень неплохим, о чем в первую очередь свидетельствовало то обстоятельство, что он был открыт и не настолько уж забит народом, чтобы похмеляться стоя. Тут-то нас ожидали еще два приключения.

Все началось с того, что к нам стали лезть знакомиться три интересных с виду чела. Один из них был в майке сборной, другой – в черном полупальто от «Каменного острова», третий – просто с футбольной рожей, которую ни с какой другой не перепутаешь.

Третий молчал, второй головой качал, а первый непрестанно пиздел на каком-то непонятном наречии. Вроде бы английский, но понять этого козла было более чем непросто. Представьте себе, что с вами говорит булькающе-квакающая голова, и догадайтесь с трех раз, с кем мы вступили в беседу.

Так как все эти три чела нам улыбались, мы тоже лыбились в ответ, ловя момент, чтобы отвернуться от собеседников в любую подходящую сторону. В некоторой мере нас спасало пиво, но тарабарщики упорно продолжали нам что-то впаривать.

Наконец один из них, тот, что в «стоун айленде», более-менее членораздельно объяснил нам, что они из... Лидса. ПАУЗА. ПРИЧЕМ ЗАТЯНУВШАЯСЯ.

«Ну и идите на хуй», – разрядил нависшую над нашим столом тишину Джон, в очередной раз позабыв, что посылать на хуй некоторых бритишей следует по-английски.

Посланные на хуй незнакомцы в ответ заулыбались еще больше и, глядя на «каменный» свитер Джона, стали выведывать, кто мы и откуда. Когда же до них дошло, что за «МЮ» болеют от Манчестера до Северного Полярного круга, они стали закидывать, как удочки, свои гнусные идейки о том, что чуть ли не половина «МЮ» – лидсовская. Плюс Эрик[64] , что довольно спорно, хотя и правда. Выслушав мой перевод, Джон для порядка послал наших собеседников на хуй еще раз, а затем состроил такую гримасу, что йоркширские гопники были вынуждены насторожиться. Тот, что в майке сборной, и вовсе предложил пойти подраться на улицу, но сделал это так, чтобы никто никуда не пошел. Просто выебывался перед своими, набирая очки в чисто лидсовском духе. Мол, все тут провинциалы задроченные, включая манков, но только мы гораздо круче. Вон, даже «Каменный остров» у ливеров спиздили.

Если лидсовской шпане показалось, что они одержали словесную победу, пригласив нас выйти, то они глубоко ошибались. Все они были с ног до головы густо покрыты русским матом. Так что ничья 0:0, если соблюсти точность. К тому же в этот момент нам принесли жратву, и о присутствии колхоза в одном «айленде» на троих было забыто начисто. Затем последовали дополнительные кружки пива, и мы стали ощущать, что готовы к загородной прогулке.

Однако нас вновь ожидал сюрприз. Вы не поверите, но нежданно-негаданно в пабе завыла сирена, и все мы прилично перессали от неожиданности. «Что это, что? – возопил Белыч. – Бомба террористская, что ли?» – «Съябываем на хер, пока целы!» – вторил ему Джимми, принявший стойку бегуна, ожидающего команды «Марш!». Причем я уверен, что ему привиделся игрушечный мишка, с которым его мог разлучить только взрыв бомбы. Джон, в свою очередь, спешно доедал недешевенькую, кстати, жратву. Я же просто ничего не понимал с испугу.

Так как сирена не умолкала, стало даже интересно, кто тут кого в конце концов замочит. При этом самым примечательным в происходящем стала неподвижно сидящая на своих местах публика. Сирена же нарастала. Что ж здесь такое творится, джентльмены? Объяснил бы кто гостям из Ленинграда.

Однако прояснять нам ситуацию никто не собирался, да и мы уже привыкли к сирене настолько, что, позабыв о каком-либо страхе, дозаказали себе еще пива. И только потом, через большой отрезок времени, из динамиков зазвучала речь бармена. Как оказалось, кто-то приперся в этот паб со своим бухлом и, забившись в угол, начал опохмеляться, позабыв о камерах скрытого наблюдения. Последние, кстати, подарили мне еще одно впечатление о стране пребывания, которым я до сих пор делюсь со всеми и каждым.

Дело в том, что в очередном пабе (не помню уж, в каком по счету) меня заставили снять бейсболку. Причем не какую-нибудь, а фирмы «Акваскутум», которую я был вынужден держать на колене, опасаясь уронить, смять или, не дай бог, испачкать. Ибо стоит она столько, что никто из вас не поверит. В качестве сравнения могу привести следующий пример: Саша Смерть предложил мне как-то раз «новую» бейсболку от «Стоун Айленд» за 47 евро. И пусть Джон, поклоняющийся ныне «Каменному острову», не обижается, «Акваскутум» стоит ровно в три с половиной раза дороже.

Поначалу я подумал, что здесь не принято носить головные уборы в помещениях, но это, согласитесь, хуйня какая-то, а не предположение. Да и сидела в том же самом пабе целая куча народу в бейсболках, и никто их ни к чему не принуждал, а тут такое назойливое приставание к иностранцу...

Ладно, выдвинули мы гипотезы на сей счет, но ни к чему толком так и не пришли. Выяснилась же причина такого агрессивного отношения к бейсболкам позднее, когда меня вновь попросили ее снять, но уже в Лондоне.