Мне тоже не нравилось. За ребят переживала. Они конечно не рядовые беспомощные школьники, но… Здесь творится такое, с чем может оказаться очень сложно бороться. Правда аппетит от этих мыслей не уменьшился.

Пока удовлетворяла свои раннетоксикозные гастрономические потребности, Антонина Ивановна забрала у меня фонарик и принялась обследовать округу. Я же пыталась одновременно сориентироваться на местности. Внутренний компас у меня всегда работал хорошо, оставалось надеяться, что и сейчас не подведёт.

Вспомнила, где мы входили в подземелье из квартиры. Определила относительно входа стороны света. Получалось если стоять спиной к той стене, через которую попали в подвал, то впереди будет север и метров через триста заброшенный храм. Справа, к востоку, на протяжении метров сорока подвалы школы. Из которых, можно попасть на кухню или в столовую.

— Выход явный один. Может их больше, но хорошо замаскированы? — отчиталась Антонина Ивановна. — Идёмте. Что-то мне подсказывает, здесь мы ничего не дождемся. И помочь ничем отсюда не сможем.

Под школой обнаружился самый настоящий лабиринт. Переплетения коридоров, какие-то тупиковые закутки. Бесконечные помещения заваленные хламом типа старых парт, стульев, и прочей мебели. Закрытые двери, то ли в помещения, то ли ведущие куда-то проходы. Очень смущали эти бесконечные запутанные коридоры. Минут через пятнадцать я засомневалась в своем чувстве направления. Не уверена, что точно показала бы где юг, где север. Однако кое-что мы все же нашли.

Сколько к тому моменту прошло времени? Не знаю. Поразило то, что некто даже не удосужился скрыть свои визиты наверх. В одной из дверей просто напросто торчал ключ. Недолго думая мы им воспользовались. И попали… В школьную кладовую при столовой! Не продовольственный склад, а то место где хранилась всякая утварь, типа котлов, противней, старых погнутых поварешек.

Вышли. Темно. В окна пробивается свет далёких фонарей, тускло светятся лампочки аварийного выхода, указывая направление движения при эвакуации из здания.

— Сюда никто никогда не заходил… — оказавшись на знакомой кухне, оглянулась на дверь кладовки Лена. — Удобно.

— Будет путь к отступлению, — подала идею Антонина Ивановна.

— Я там потеряюсь, — вздохнула Лена.

— Зато среди хлама легко спрятаться, — пожала плечами я. И поинтересовалась: — Куда идём?

Как-то прежде этот вопрос не стоял. Выбраться бы из подземелья. А вот теперь… План о прогулке в парке трещал по швам. Вернуться как ни в чем не бывало к ребятам? Идея неплохая, заодно узнать — что случилось. Вот только Лену туда тащить вряд ли стоит. Тут оставлять ночью одну тоже…

— Идём домой, — вздохнула бабуля. Затем взглянула на Лену и добавила: — Прости уж, в комнаты приглашать не станем. Раскладушку в кухне поставлю. Стол оттуда вынести придется.

Вышли через служебную дверь. Ещё на днях спокойно ходила по парку и подворотням, а сейчас каждый шорох заставляет вздрогнуть и замереть, затаив дыхание вслушиваться.

Видимо вампиры есть повсюду. Просто о них не говорят. Как минимум всерьез. Хотя возможно сталкиваются с ними многие. И не важно в какой город мы приехали бы. Рано или поздно вновь столкнулись бы с этой напастью. А здесь нам повезло обрести поддержку в виде Антонины Ивановны. Без неё всё складывалось бы гораздо более затруднительно.

Наконец-то добрались до дома. Осторожно зашли в подъезд. Как в шпионских фильмах. Украдкой. Разве что пистолет на изготовку не держали. Словно опасаясь, что нас кто-то может здесь поджидать. Никого не было. Поднялись наверх.

Я прошла в квартиру первая, следом хозяйка, и только потом она пригласила Лену. Озвучив четкие условия её пребывания в гостях. Не вредить жильцам дома в целом и данной квартиры в частности, не пытаться проникнуть в жилые комнаты.

Стоило оказаться дома и организм, ещё пять минут назад державшийся бодрячком, внезапно сдал позиции. Да, переживаю за ребят. Да, надо стол вынести с кухни, и при всём желании Лена сможет его только до дверей в комнату Антонины Ивановны дотащить. Дальше ей проход заказан. Но глаза закрываются. Существуют лишь два желания: попасть в туалет, и завалиться в кровать. Жаль их совместить нельзя…

— Ты иди, мы управимся… — заверила меня бабуля. — Тебе тяжести таскать нельзя. А я не такая немощь, какой кажусь.

Поздно спохватились. Как вспомню какие чемоданы мы тащили сбегая из Куйбышева в Ленинград… На фоне их все прочие тяжести меркнут.

Стыдно, но спорить я не стала. Скинула куртку. Заскочила в туалет. И оттуда, даже руки не помыв, по стеночке, наполовину заснув уже на ходу, отправилась в свою комнату. Сквозь дрёму слышала как грохотали за дверью перетаскивая мебель.

— Ты за неё отвечаешь… — донеслись слова Антонины Ивановны и послышался звук закрываемой входной двери.

"Куда это она?!" — мелькнула мысль, вместе с порывом подскочить и догнать… Но сила притяжения оказалась сильнее, и я буквально провалилась в глубокий сон. Не слышала даже как Игорь с работы пришел. И лишь на утро задалась вопросом: а что вчера вечером было?

Едва шевельнуться успела поутру, как подскочил Игорь и скомандовал:

— Умывайся, одевайся…

— Куда? — сонно потирая глаза, поинтересовалась я.

— В консультацию женскую. Прием утром. Оттуда в ЗАГС, заявление подать. Потом в Пупышево.

— Куда? — как попугай заладила я.

— На дачу. Потом объясню. Вставай.

— Чаю хоть дай попить… — буркнула я и ничего не понимая прошлепала в ванную.

Поздоровалась с Леной и Антониной Ивановной. Стол к этому моменту уже стоял на своём обычном месте.

Из квартиры выгрузились всей толпой. Утрамбовались в машину. Всё молча. Без комментариев. Еду. Ломаю голову: с каких пор районные медучреждения работают по воскресеньям?

— Сиди… — Антонина Ивановна остановила мой порыв выйти возле женской консультации. — Я быстро.

— Что вообще происходит? — глядя ей вслед, буркнула я, но меня услышали.

— Валерка с Ритой пропали. В их квартире погром. Вам в городе находиться небезопасно, — наконец-то хоть что-то пояснил Игорь.

— То есть вот так возьмём и сбежим?! А как же ребята? — воззрилась я на него.

— Без тебя разберемся. Антонина Ивановна свела с нужными людьми. Я не один теперь. Не переживай, — добавил он, видя что я собралась спорить.

Лене ясно кто может угрожать, а я тут причем и бабушка? Мне завтра на работу. И как быть? Прогуливать? В то время, когда в столовой и на кухне работать некому? Полнейшая безответственность. Не лучшая характеристика для приезжей, желающей обустроиться в школе на постоянку.

— Всё, вот твоя справка, — сев в машину Антонина Ивановна протянула мне бумажку. — Для ЗАГСа. И больничный тебе открыли. На работе проблем не будет.

— А Лена как? — я взглянула на коллегу.

— Я вчера вечером позвонила. Наплела с три короба о том, что срочно уехать пришлось в другой город, — отозвалась женщина.

Вряд ли кого-то из начальства порадовал такой расклад.

Следующий пункт должен был быть самым волнительным для меня. Всё же заявление на вступление в брак с любимым человеком подаю. Это не та жизненная необходимость что осталась в прошлом при регистрации с Плоткиным. Там всё было помпезно, и абсолютно безэмоционально, потому что вынужденно. А тут на фоне всех происходящих событий впечатления померкли. Нас о чем-то спросили. Что-то записали. Взяли документы. Выдали листики напоминания о дате знаменательного события. Можно подумать Корзухин даст мне об этом забыть!

Дорога до дачи показалась вечностью. Игорь рулил. Я держа в руках карту исполняла роль штурмана. Ехали часа три. Если не дольше. Началась болотистая местность. Сразу представились сонмища комаров и кровососущей мошкары. Я даже усмехнулась. Сбежать от одних кровососов к другим.

Массив только начал осваиваться. Дороги изъезжены грузовиками. Местами положен асфальт. Но уже разбит настолько, что без него было бы лучше. Машина переползала то одну колдобину, то другую. Игорь недовольно ворчал. По обочинам виднелись разметки будущих участков. Повсюду прорыты мелиоративные канавы. Выделены дорожки первых линий садоводств. На одну из них нам Антонина Ивановна и велела въезжать.