И тут появился заспанный Вжик, который молча протянул исписанный листок Рыси. Тот прочитав, присвистнул и протянул его Берендею. Тот, в свою очередь, прочитав, крякнул.

— Чудны дела твои, Многоликий. Хотя, это лишний повод посетить многоуважаемого главу Имперской безопасности. План тот же? — спросил Папа.

Рысь коротко кивнул:

— Ничего не менялось. С тебя план его передвижений.

— У него тоже ничего не изменилось — дом, департамент, Петропавловские казематы.

Берендей протянул мне листок.

***

— Разрешите, Ваше Императорское Величество?

— Проходите, Дмитрий Львович, — Георгий стоял у любимого окна, спиной к дверям.

Не оборачиваясь, он тихо задал вопрос:

— Кто?

— Граф Сутормин, Государь. Есть свидетели, что именно его люди принимали главное участие в уничтожении рода Турчаниновых.

— Зачем ему это? Их рода раньше не пересекались, — Император резко повернулся на каблуках.

— По всей видимости у него были причины, — пожал плечами Стариков.

— Князь, вы меня за идиота держите? Естественно, он не пошёл бы на такое злодеяние без причины.

— Простите, Ваше Императорское Величество, не подумал. Точнее, не это имел в виду. Проверка пока идёт, но уже известно, что Сутормин получил какую-то информацию на Турчанинова, и судя по такой резкой реакции, информация эта была крайне важной. Причём, подозреваю, не лично для графа, а непосредственно для Империи. У меня нет полномочий проверять его ведомство, поэтому расследование затягивается. Я действую окольными путями, и пока о причинах нападения я ничего сказать не могу. Вы ведь знаете, что Сутормин патриот до мозга костей и за имперские интересы порвёт любого.

— Вы уверены?

— Да, Государь. Единственное, в чём графу не откажешь.

Император подошёл к столу и сев в кресло, нажал кнопку вызова адъютанта. Уже больше ста лет везде использовались видеофоны, но дворцовые традиции незыблемы. Когда тот словно тень появился в кабинете, Георгий приказал:

— Полковник, составьте указ, дающий право Службе безопасности делать проверки в департаменте Службы охраны. Вплоть до арестов и обысков, не взирая на чины и лица. Прямо сейчас мне на подпись.

— Ваше Императорское Величество, осмелюсь напомнить, что для такого рода документов требуются подписи членов Имперского совета, — виновато замялся адъютант.

— Ты, Василий, составь, а я уже сам решу, чьи там подписи потребуются, — нахмурился Годунов старший.

— Виноват, Государь, — щёлкнул каблуками полковник, лихо для своего почтенного возраста развернулся и вышел в приёмную.

Стариков с большим усилием смог подавить довольную улыбку.

...

— Как думаешь, Миша, Стариков мне правду сказал? — спросил Император, как только за главой безопасности Империи закрылась дверь.

— Боюсь, что да, — ответил Отрепьев, выходя из-за портьеры, — Но улыбочка князя, когда ты указ ему вручил, мне оченно не понравилась. Что-то наш Илья Андреевич затеял. Узнать бы что.

— Так это твоя работа — узнавать. Потому ты и во дворце, а не у себя на выселках.

— Пока могу сказать, что князюшка наш содержит в Петропавловке некую особу бабского обличья, которая важна лично ему, а не его ведомству.

— Прекрати кривляться. У тебя образование, что иным и не снилось.

— А как же тогда мои выселки?

Они переглянулись и рассмеялись.

Пояснение автора насчёт заглавных и прописных букв: отдельное название "Совет" пишется с большой буквы, в словосочетании "Имперский совет" - с маленькой.

***

К семи утра мы уже разбились на пары. Я и Рысь решаем ещё раз просмотреть схему подходов к дому Старикова, а Берендей с дочкой тихо жужжат в углу о своём, о Берендеевском. Видимо Лика решила конкретно Мстислава Игоревича на деньги развести, потому что краем уха я слышу, как он: то шумно вздыхает с вселенской грустью, то всхрюкивает от неожиданности. Ну ведь явно она ему не о наших подвигах в кровати нашёптывает. Любящий отец это подарок судьбы, а уж если он к тому же богат и влиятелен…

— Ты о чём думаешь? — толкнул меня в плечо Рысь.

— Прости. Какая-то ночь суматошная получилась, не могу уже думать, мозг не работает, — вяло отозвался я, отодвигая налитый им бокал.

И тут мою сонливость как рукой сняло. А прервал её звонок Белки, которая сообщила мне скороговоркой: "Что возле усадьбы по неизвестным причинам сработала пара приборов слежения, но тщательная проверка на местах не выявила в окрестностях никакой живности". Я потряс головой, думая, что схожу с ума.

— Подожди, Вика, ничего не понимаю. Какая ещё усадьба?

— Твоя. Нас сюда Синельников ещё три дня назад послал.

— Зачем? Что там делать-то?

— Я думала ты в курсе, потому тебе и звоню. Мне с полковником никак не связаться ни по каким каналам.

— Погоди-ка минутку, — я отключил звук и слово в слово повторил её слова присутствующим, внаглую глядя при этом на Берендея.

Если кто чего и знает, то он наверняка знает больше. Так оно и вышло.

— Дай мне трубочку, Кирилл, — он протянул руку.

— На громкой связи, — ответил я, снова включая звук, но на этот раз для всех.

Берендей кивнул и громко спросил:

— Баронесса Белова, я полагаю?

— Это кто там такой всезнающий?! — рявкнуло из динамика, — Я тебе за баронессу так перемкну, что ляжки обсеришь! Для тебя я поручик гвардии Белова!

Я, Лика и Рысь тут же сложились пополам, а Берендей грустно захлопал глазами, не зная, что ответить. Когда внезапный приступ смеха перешёл в мелкое похрюкивание и появилась возможность что-то членораздельно из себя выталкивать, то я пробулькал в трубку:

— Викуля, это был наш любимый генеральный спонсор и работодатель.

— Ой… Правда? Не, ну а чё он?

— Вика, всё же советую извиниться, — громко посоветовал Рысь, пытаясь снова не рассмеяться.

— Простите дуру неразумную, Мстислав Игоревич, — чётко и бодро донеслось из трубки, — Богатым будете, не узнала.

— Хорошо… поручик, будешь должна, — загробным голосом ответил пришедший в себя Берендей, — Ты не пыталась узнать, где Синельников?

— На базе его нет, смартфон не отвечает.

— А дома искали? — ляпнул он.

— А вы точно Мстислав Игоревич? — скептически спросила Белка.

— Подтверждаю, Вика, — подал я голос, громко вздохнув, — Видимо, он не в курсе, что Пётр Ильич уже лет десять как живёт в казармах гвардии. Всё, пока, до связи.

Выключив звонок, взглянул на Берендея, который аж губу прикусил. От смущения, наверное, хе-хе. Сделав вид, что ничего не заметил, я задал вполне резонный вопрос:

— Мстислав Игоревич, а что за тайны? Вроде бы и поместье моё и гвардия моя, а вы на пару с Петром Ильичом что-то там проворачиваете. А?

— Мы завтра хотели сказать, Кирилл. Потерпишь?

— Надеюсь криминала там, как прошлый раз…? — теперь уже ляпнул я.

Угораздило же меня глупость сморозить, чуть не предъявил дочке истинную отцовскую натуру. Выпучив на меня глаза, Берендей попытался ими косить в сторону внимательно слушающей нас Лики. Ой дура-а-ак… я идиот! Но Берендей забавный, потом запись с камер наблюдения обязательно посмотрю. Заодно и послушаю о чём они с Ликой там в углу шептались. Если обо мне, то я её пару раз Анжелкой назову прилюдно. Не, ну а чё они…

— Ну знаете ли, молодой человек, — наконец вымолвил Берендей, разводя руками в стороны.

— Простите, Мстислав Игоревич, — выдавил я из себя, и добавил, — Дурака неразумного.

Тот внимательно посмотрел на меня и рассмеялся.

— Эх, молодёжь. Завидую вам — живёте легко и просто, всё вам хиханьки да хаханьки.

Пришлось возразить:

— Вы не правы, Мстислав Игоревич. Иногда нам просто необходимо расслабиться, иначе можно сорваться, как у меня недавно и было. Рецидива мне что-то не хочется. Так что, ещё раз простите и меня и Белову.