Не ответив, я двинулся прямо на него, а поставленный купол Жёсткого Барьера не даст ему сбежать.

— Я бью, а ты — держишь Барьер.

В шоке от того, как именно будет проходить тренировка, он пропустил первый удар в живот. Тимофей охнул, упал на колени и закашлялся.

— Кха… Я-я…

— Вставай, — холодно сказал я. — Мы только начали.

Парень поморщился от боли, поднялся на ноги и активировал аналог моего Гибкого Барьера, который по цвету и структуре был похож на тот, что использовала его мать.

— Слабо.

Очередной удар выбил из его груди воздух, Барьер рассыпался, ведь парень не удержал контроль и вложил слишком мало энергии.

— Ещё.

С каждым моим ударом парень был всё больше похож на выжатый лимон. Пот стекал с его лба, пропитав футболку спортивного костюма. Колени его подрагивали, а взгляд начинал плыть. Десять. Он выдержал всего десять ударов перед тем, как упасть на песок арены. Слабо. Ничтожно.

— Кха… М-мои рёбра… Я-я думал, что ты будешь учить иначе…

— Нельзя исправить фундамент, который был заложен изначально, — командирским голосом, поставленным ещё в прошлой жизни, сказал я. — И для того, чтобы построить нечто новое, нужно сначала избавиться от старого.

— То есть, ты будешь и дальше меня избивать? — прохрипел он.

— Да, — кивнул я. — Пока твой Барьер не станет крепче. Ты не держишь удар, распаляешься и сбиваешь контроль. Боль… Ты боишься боли, Тимофей, а я научу тебя её…

— Любить? — криво хмыкнул парень.

— Уважать.

С трудом, но он поднялся на ноги. Барьер вновь окутал его тело, и пусть Тимофей этого не заметил, но на мельчайшее мгновение он усилил контроль. Только просрал его сразу же, но это уже было что-то!

— К-ак долго это продолжится?..

— Пока не сломаешься, — дал я ответ и сжал кулаки. — Готов?

Он собрался с духом и кивнул, а затем последовал удар, и наша тренировка началась…

Маслов Леонид Николаевич шёл по коридору спортивного комплекса университета, насвистывая услышанную по радио песню и играясь с ключами. День открытия игр прошёл, и большинство благородных отчалило, отчего прятавшийся всё это время мужчина наконец-то мог покинуть стены ЦИУ. Не хотелось ему лично общаться с аристократами, которые начали бы спрашивать его про успехи своих детей, как-то подмазывая уделять им больше внимания на дополнительные занятия или тренировки. Они вполне могли нанять для своих детей тренеров, но большинство из них знало, что лучше Леонида в Царицыне наставника нет. Архимагистр и бывший офицер Имперских Сил Специальных Операций, он ушёл со службы и занялся спортивной карьерой, заняв множество призовых мест в различных боях и турнирах. В том числе и международных, что создало ему своеобразную репутацию.

Уже представляя, как он придёт домой, обнимет жену, возьмёт баночку пива и включит любимую передачу, мужчина вдруг услышал хриплый выкрик. Остановившись, Леонид заозирался по сторонам и, прочистив ухо мизинцем, пошёл дальше. Вряд ли кто-то ещё остался в спортивном комплексе, а потому он решил, что показалось.

Вот только крик повторился, и мужчина вновь остановился. Он удивился, завернул за угол коридора и увидел, что дверь одного из залов приоткрыта, а в самом помещении горел свет.

— Опять Альбертович девок в зал водить начал? — почесал Леонид висок и подошёл к двери.

Не в первый раз он выгонял преподавателя Геополитики из комплекса, где тот любил «ставить зачёты» простолюдинкам. Впрочем, и благородные леди тоже числились на счету престарелого, но пышущего жизнью учителя.

Действительность же оказалось иной. Ещё не дойдя до двери, Маслов услышал отнюдь не стоны с ахами, а сдавленные вскрики боли. И голос, от которого бывший военный чуть ли не вытянулся по струнке, чисто интуитивно.

— Вставай. Без боли не будет победы, Тимофей.

— Я-я… Больше не могу…

— Мы только начали, и ты пройдёшь этот путь до конца. Поражение не предусмотрено.

Тихо крадясь, Маслов удивился, что вообще решил действовать незаметно, а не в привычной манере. Обычно он врывался, а тут… будто шпион.

Прислонившись к косяку двери, мужчина заглянул в щёлку. Спортивный инвентарь частично раскидан, будто им пользовались впопыхах и оставили уборку на потом, а на песке арены стояло двое полуголых юношей. Один из них был в обычных брюках без ботинок и рубашки, а другой — в кроссовках и спортивных штанах.

Тяжёло дыша и обливаясь потом, один из них попытался подняться с песка, что прилип к его телу и волосам. Леонид видел, как тряслись его руки и всё тело будто лихорадило. Парень подошёл к своей грани… Да и синяки на его туловище… Их было не сосчитать. Спустя секунду Маслов узнал в нём Неврозова Тимофея. И пусть мальчишка в спортзале удивил учителя физподготовки, его внимание привлёк именно второй юноша. За время работы и множества тренировок Леонид научился видеть породу. Тех, кто одарён не только природой, но и силой воли, чтобы выковать себе достойное тело. Каждая мышца на теле незнакомого юнца была отточена и доведена до идеала. Без грамма лишних мышц и жира, будто он знал, как нужно заниматься, что правильно есть и как действовать.

Неврозов поднялся, покачиваясь, и скривился от боли. Мальчишка поднял руки в защите, и пусть те тряслись, похожие на слабые веточки, но тем не менее он не опустил их и не сдался.

— Я-я… Г-готов… — хрипло сказал Тимофей, протерев кулаком лоб от песка.

Его оппонент улыбнулся и кивнул. А в следующий миг произошло то, отчего у Маслова брови полезли на лоб. Избивать учеников и вредить им хоть и не порицалось в стенах ЦИУ, но нужно было держать определенную грань. Наказать можно, стукнув студента по лбу указкой или дав подзатыльник в целях профилактики, но для этого должна быть причина. Всё же большинство детишек, что обучались в университетах, являлись одарёнными и благородными, а у таких людей, как правило, принято мстить обидчикам.

Вот только, похоже, тому, кто тренировал Тимофея, было откровенно насрать на эти правила. Он выбивал из парня дух, не сдерживая удары по болевым точкам и действуя так, будто хочет убить. Тимофей огрызался и даже несколько раз пытался пойти в контратаку, но незнакомый юнец видел все его движения. Он был действительно хорош. Техника, опыт, всё было на высшем уровне, что не укрылось от глаз Маслова. Бывший военный даже пожалел, что этот парень не обучается у них в университете, а иначе одно из призовых мест на Осенних Играх было бы у него в кармане.

— Хватит закрывать глаза! — рявкнул парень. — Ты должен видеть противника! Смотреть на него и чувствовать каждый момент боя! Ясность мыслей, контроль, структура!

Удары сыпались на Тимофея, будто юнец работал не руками, а поршнями. Ссадин прибавлялось с каждым мигом всё больше, а вскоре одна из рук Неврозова отнялась от бессилия. Слишком часто по ней били.

Вскрикнув, мальчишка чуть не упал вновь на песок, но сделал шаг вперёд и устоял. Маслов сразу заметил, что он получал удары только в корпус. Лицо и ноги почему-то не были целью «тренера».

— Дим… я-я…

— Ещё раз услышу про сдачу и буду бить по голове, — холодно оборвал его Дмитрий.

Вот она, та самая грань, после которой человек ломался. И только от него зависело, станет ли он от этого сильнее или нет.

Подняв с пола диск от штанги весом два с половиной килограмма, Дмитрий под удивлённым взглядом Маслова, бросил его прямо в Неврозова!

Учитель хотел было уже вмешаться и остановить это избиение, которое пусть и было похоже на тренировку элитных подразделений, но только частично. Дети для такого не приспособлены!

Маслов так и не сделал шаг, чтобы ворваться в зал. Прямо на его глазах, вызывая неверие и шок, бесталанный бездарь Неврозов заблокировал диск! Синева его Барьерного дара, что считался одним из слабейших в мире, вспыхнула, и тонкая плёнка покрыла парня с ног до головы. Лишь долю мгновения, будто наваждение, Барьер вспыхнул так, что осветил собой весь спортзал и темноту коридора! Неврозов опять закрыл глаза, пытаясь таким образом защититься от боли, а потому он не видел, что именно сделал! Впрочем, когда Тимофей открыл их, подрагивая от усталости и страха от «такой» тренировки, то увидел упавший к его ногам железный диск.