– Знакомьтесь, Де Карбс, наша восходящая бизнес-звезда – представил Никиту президент. – Живет под девизом «Трудное – это то, что может быть сделано прямо сейчас. А невозможное – это то, что потребует немного времени». В случае с проектом Вашей дочери это срок в три месяца. Да он сам Вам сейчас расскажет, если хотите.

Вероникин папа хотел. Даже очень хотел. И под сенью пальм, в том углу, где цвели лилии и процветали кактусы, Никита был допрошен со всем пристрастием любящего отца, зафиксировавшего своим бдительным оком все взгляды дочери, которые она бросала на этого парня. Эти взгляды, обычно не замечают те, кому их посылают, но всегда видят окружающие.

Это все события, которые могут пролить свет на дальнейшее развитие сюжета. Поэтому тихо покинем гостеприимных хозяев вечеринки – пусть себе веселятся!

Прошло время. Были объявлены призеры конкурса имени Де Карбса, Омлет поправился на 2 килограмма, Никита и Вероника виделись все чаще, президент становился все улыбчивее, а Макс все мрачнее – в общем, проект к этому самому моменту, стоял на пороге выхода в свет, и с нетерпением ждал того часа, когда же ему можно будет представиться перед ликующей публикой. В общем, шли последние приготовления.

Весь стол переговорной комнаты корпорации был завален распечатками прайс-листов на оптовые поставки отходов – обрезков кожи с кожаных фабрик Турции. Образцы товара громоздились везде: на полу, на стульях, на креслах, вызывая вполне здоровые ассоциации с восточным базаром. Справедливость подобного сравнения подтверждали красочно дополняющие интерьер улыбающиеся лица турецкоподданных, выступающих, как и положено на базаре, в роли продавцов. Роль покупателей досталась очаровательной Кэт и всемогущему Де Карбсу.

Лица продавцов были свежи как молодой финик и просты как грабли. Но даже человек, способный вырастить банановое дерево из тенисной ракетки, и собрать урожай, потерпел бы поражение, вздумай он вытрясти из милейших торговцев хоть какую-нибудь скидку.

Однако ослепительные перспективы турецкого бизнеса были омрачены наличием третьих лиц. Эти третьи лица находились вне импровизированного восточного базара, но все же в опасной близости за стеной переговорной. Корейцы, составлявшие туркам конкуренцию по кожаным изделиям на рынках стран третьего мира, эти самые наглые плагиаторы-корейцы, скромно дефилировали в коридоре, а услужливые секретарши опаивали их литрами кофе. Они ждали очереди, чтобы познакомить корпорацию со своей продукцией, вернее с качеством и ценой отходов от нее. И тревожные мысли об этой застенчивой экспозиции за дверью, мешали туркам делать их незамысловатый бизнес.

Кэт не преминула с милой улыбкой сообщить, что переговоры ведутся в новом режиме, проводится тендер на более выгодные цены, это турков крайне мотивировало и подстегивало. Не знали ушлые турки только одного: Кэт наняла этих корейцев на одном из московских вещевых рынков, выдала им комплекты деловой переговорной одежды, ноутбуки и сотовые телефоны, посадила в холле перед переговорной и велела изображать делегацию, прибывшую из Южной Кореи для подписания договора на поставку отходов кожепошивочного производства.

Пока корейцы мозолили глаза и мысли туркам, Кэт и Де Карбс мостили тем же несчастным туркам дорогу в финансовый ад, Макс был тоже занят делом. Но дело это, несмотря на строгий корпоративный кодекс, было личное.

Поскольку деловые люди имеют привычку мигрировать по помещению туда-сюда, и никогда не оставлять об этом точной информации, в любом учреждении их всегда очень сложно найти. Но Максом руководил звериный инстинкт, а не логика человека. Он как ищейка рыскал по коридорам корпорации, в надежде взять след Кэт и пригласить ее пообедать. Через двадцать минут бесплодных обзвонов и вынюхиваний, он случайно набрел на этот веселенький корейский балаган. Доверяя своему инстинкту, Макс остановился и огляделся по сторонам, почувствовав, что Кэт просто не может быть не задействована в этом шоу. Секретари на два голоса исполнили ему арию под названием «информирование руководства о текущей ситуации на местах». Либретто гласило: госпожа Вайт с шефом в переговорной, где происходит общение с дружественными турками. Корейцы в коридоре, выступают в роли элемента стиля артдеко переговорного процесса. Не желая наткнутся на Де Карбса, Макс припарковался в тени развесистой цветочной композиции, украшающей отделанный мрамором холл. Он засел в засаде за огромным фикусом, который являлся центральным элементом мини сада.

Финальная сцена не заставила себя долго ждать: через минуту двери открылись, на пороге возникли Де Карбс, его прекрасная няня Кэт и два турецких бизнесмена, разведенных как малые дети этой сладкой парочкой. Бизнесмены пожимают руки Де Карбсу и кланяются по восточному Кет. После замысловатого ритуала прощания и заверения в признательности, закрывшаяся дверь лифта. возвестила о конце постановки.

Главные герои сказки «восточный базар», следуя лучшим традициям аргентинских сериалов, остановились именно около фикуса, конечно вовсе не подозревая о том, что там томится бедный Макс и уж тем более, что он может слышать их беседу.

– Ну, с ценами ты их хорошо ужал – радостно констатировала Кэт. Это на двадцать процентов ниже, чем выходило по твоим экономическим расчетам – так, массовка свободна – и она махнула изящной ручкой в сторону корейцев. Те шумно перебирая ножками, стали покидать холл.

– Да, пойду, переделаю расчеты. Знаешь, завтра вечером у меня ужин с президентом. Ты была права, он хочет обсудить со мной сумму нового контракта на пост вице президента по сбыту.

– Не соглашайся сразу.

– Я и не собираюсь. Я себе цену знаю.

И они разошлись в разные стороны.

Тут бы Максу самое время выйти из вынужденной засады, и устремится за вожделенной добычей, выслеживанию которой он посвятил некоторую часть своего рабочего времени (между прочим, щедро оплачиваемого корпорацией), но нет… Макс никуда не устремился. Макс даже не произвел попытки старта из-за фикуса. Честно говоря, его трудно было отличить от самого фикуса – такой он был зеленый. Макс был раздавлен и оглушен тем, что услышал. Новый поворот событий лишал его надежды на будущее. Ведь место вице президента было уже давно зарезервировано для него! Все уже было согласовано, и после реализации проекта он должен был его занять! Полученная информация требовала тщательной проработки.

Но Макс был человеком дела и долгие рефлексирования были не в его стиле. Он вышел из-за фикуса с четко сформулированным планом. В этом плане присутствовали виновные, которые должны быть наказаны, исполнители, чьими руками блистательный Макс возведет себе достойный пьедестал, и, конечно же, сам Макс – в лучах славы, возвышающийся над поверженными соперниками.

Вернувшись в кабинет, Макс еще раз внимательно изучил контракт с Де Карбсом. В частности, его увлек пункт 4.8., который вводил всех заинтересованных в курс дела о сроках выполнения работ и порядке сдачи этих самых работ заказчику. Чтение контракта окончательно вернуло Макса из мира зеленых фикусов в мир акул бизнеса. Он вышел из офиса на улицу, сел в машину, и только выехав на проспект, набрал номер телефона на своем мобильном:

– Да пап, тут такое дело пап…в общем наш президент свого на место вице тащит… Это нарушает все наши планы. Ты можешь его приложить?

– Да, понял, понял… Я все подготовлю, он сядет в лужу, можешь мне поверить… Они все сядут в такую лужу…

После разговора он приободрился. Может и к лучшему, что так получилось. Должность вице-президента мелковата для сиятельного Макса. Теперь он начинал игру по-крупному – игру за место президента корпорации.

Объект недавней поисковой активности Макса пребывал в легкой задумчивости. Кэт пила кофе в небольшом баре, удачно расположившемся под крышей корпорации. Она лениво помешивала ложечкой кофе в чашке и тоскливо смотрела на горы пирожных и бутербродов, которые коварный бармен вызывающе раскладывал перед ее носом на стеклянной витрине. Этот взгляд придавал Кэт невероятно томный и загадочный вид. Она не замечала, что ее романтический силуэт и полные истомы глаза приобщили к созерцанию витрины еще одного посетителя.