– Это довольно волнительно…

– Не волнуйся, вся дрянь рано или поздно пройдёт. Все учителя, все доброжелатели от тебя отстанут. А ты детерминируешься, встретишь себе девчонку и насладишься жизнью. Ты ещё никого не приметил?

– Не понял вас.

Мичлав глянул оценивающе.

– Ну знаешь, иногда, бывает, сходятся агенами, договариваются кто в кого детерминируется – и вперёд!

– Нет, у нас такого вроде бы пока нет! – удивлению моему не было предела. – Да это и противоречит!..

Я запнулся.

– Чему?

– …механизму влечения! Ведь гормонов ещё нет, как люди могут друг другом увлечься?!

– А это, кстати, неплохой вариант – выбрать человека, пока ещё голова работает, а не… – ухмыляясь, он сделал неопределённый жест рукой.

Я быстро перебрал в голове своих однокашников. Да не-ет!..

– А в вашей школе кто-то так сблизился?

– И не одна парочка.

– И все – до детерминации?

– Все.

– Удивительно!

Нет, ну надо же! Мне бы и в голову не пришло взглянуть на кого-то из своих знакомых с такой стороны! Раздумывая над будущим, я, конечно, иногда приглядывался то к мужчинам, то к женщинам, пытаясь угадать что-то вроде психологической реакции. Но никакой физической предпосылки к этому пока нет – и никакого вывода я для себя не получил.

– Ну а что таить, я и сам был в их числе, – вздохнув, сообщил охотник. При этом он расслабленно облокотился о закрытое окно, держа мощный руль одной только рукой. Будто ничего такого и не сказал!

– Да? – я подобрал все свои удивления, быстро вспоминая, не брякнул ли чего неделикатного.

– Ага.

– И… как?

Неужели он семейный человек? Не скажешь…

– А никак, разошлись во мнениях!

Фух, почему-то мне полегчало от того, что нет!

– Я решил стать мужиком. Он внезапно тоже. И всё – до свиданья! Чего ты так на меня смотришь?

– Да не знаю, вероятно, я вам сочувствую, – с неуверенной улыбкой пояснил я.

Мичлав расхохотался и одобрительно треснул меня по колену.

Скоростная трасса нашего Мегаполиса, Главная Артерия, позволяла передвигаться на ста пятидесяти километрах в час – поэтому расстояние до района, где находится Ассоциация, уместилось всего в полтора часа. И они прошли незаметно. Я поуспокоился. Посмотрел в окно на время суток, которое обычно проводил в аудиториях за учёбой. Да и разговор с моим будущим наставником отогнал дурные мысли. Нервничать при наличии рядом такого сгустка уверенности попросту невозможно. С проблем агенов речь перетекла на учебные предметы – наверное, он протестировал мои знания в биологии и медицинской подготовке. Затем говорили о физических тренировках и стрельбе. Он поведал о моделях оружия, которыми пользуется в рейдах – и я понял, что мне предстоит особенно окунуться в данную тему! Причём, не со спортивной точки зрения.

Гер Мичлав рассказал мне, как однажды всё это самое высокотехнологичное и дорогостоящее оборудование отказало прямо у него в руках. Понятное дело, что раз оно было у него в руках, значит, он стоял в тот момент против зверя. Бешенство квазиантропов невозможно унять побегом или какими-то хитростями, которыми пользуются при встрече с обычными дикими животными. Хорошо хоть, их было только двое! Одного Мичлав вырубил ударом под затылок, по нужной точке, перекрывающей доступ кислорода к голове. А второго он перехватил локтем за шею и раздавил ему в глаза пули с мгновенным снотворным. Ими-то он и хотел расстрелять попавшихся на пути особей, но так как пушка вышла из строя, пришлось воспользоваться ими таким образом. Оставшийся в живых, усыплённый, отправился к квазиантропологам на исследования.

Не знаю, поверил ли я в это, но… Учитывая агрессивность квазиантропов, схватка вполне могла быть единственно верным решением в данном случае. А учитывая комплекцию Гера Мичлава – она вполне могла пройти успешно. Видя, как я призадумался после истории, охотник спросил:

– Что, сомнительное предприятие, а? Не так уж и хочется ехать?

Пришлось поторопиться с оправданием. И вообще, как я заметил – господин Мичлав имел жутковатую привычку сразу и в лоб уточнять малейшую смену твоего настроения. Волей-неволей приходилось всякий раз излагать то, что у тебя на уме. Ну, или выдумывать отговорку. И когда всё вот так выносится в разговор, чувствуешь себя прямо-таки голым! Наверное, я плохо держу лицо, если он мгновенно всё замечает…

– Нет, в какой-то степени я представляю себе, что данная работа сопряжена с риском подобных происшествий…

– Мне всё больше нравится твоя манера речи! – Мичлав цокнул языком. – Малыш, ты разумный человек и не кидаешься в омут с головой, да? Тогда вот тебе довод в мою пользу – я до сих пор цел? Цел, спрашиваю?

– Да.

– Всё на своих местах, ничего не откусили?

– Вроде бы…

– Ну ты и засранец – «вроде бы»! Всё на местах! И это лучшая рекомендация для тех, кто работает со зверем. Соблюдаешь мои правила – и проблем не имеешь. Ясно?

– Да, господин Мичлав!

– Я знал, что выбираю толкового парня.

Итак, через полтора часа трасса выстрелила нами в сторону района Вехема. Я тут бывал лишь раз, и сейчас местность показалась мне особенно густо застроенной, особенно оживлённой, яркой и располагающей к успеху! Этот район являлся одним из старейших в Мегаполисе, а потому тут находились штаб-квартиры многих и многих важных предприятий и организаций. Конечно, то и дело эти штаб-квартиры переезжали и в другие районы – для более равномерного распределения трудоёмких предприятий по городу – но всё равно Вехема оставалась негласным карьерным центром, глянцевым символом успеха и целью для многих. Как восхищённо забилось моё сердце! Но одновременно с этим я почувствовал себя маленьким ребёнком, забравшимся на территорию взрослых.

Какое-то время машина ещё пробиралась сквозь тени высоток и реки ухоженной зелени, мимо сотен парадных фасадов и тротуаров, полных элегантно одетыми людьми. И в конце концов мягко остановилась у стеклянного небоскрёба, острым пиком уходящего в рваное небо. Из окна я увидел над широкими сверкающими дверями огромную эмблему квазиантропной охоты – чёрный квадрат и тонкая линия стилизованной мушки прицела на нём.

– На выход, малыш, приехали! – огласил Мичлав, и мне опять показалось, что машина отключилась сама, реагируя на одни эти слова.

От открытой двери до земли было далеко! Пришлось выпрыгивать, потому что приступка на боку машины находилась слишком низко и мало помогла бы. Этот транспорт не был рассчитан на мои габариты.

– М-да, – охотник заметил эти сложности и, когда мы оба встретились внизу, сказал: – С твоим размерчиком здесь придётся потерпеть кое-какие неудобства. Ну! Первопроходцам всегда нелегко. А в будущем ты ещё вытянешься.

– До вас я вряд ли дотяну, – это был не комплимент, это была сущая правда.

Он ладонью махнул над моей головой, измеряя мой рост относительно собственного плеча – я едва превышал середину.

– Ничего, дотянешь так, как будет нужно, – добродушно хмыкнул будущий наставник, и направил наши стопы по бесконечно длинным ступеням, ведущим наверх, ко входу в высокое и тёмное здание штаба Ассоциации. – Всё-таки у меня язык так и чешется называть тебя «малышом»! Надеюсь, тебя это не покоробит.

Ответа здесь явно не требовалось, даже если бы меня это и коробило. Как выяснилось впоследствии, господин Мичлав всем окружающим раздавал нарицательные имена. Они согласовались с какими-то его собственными ощущениями, а именами настоящими он пользовался только в официальных случаях. И в его речи быть «малышом», «парнем» и «приятелем» оказалось весьма почётно! Потому что, например, тот, с кем я познакомился в следующую минуту, был наречён Крысой.

В широком стеклянном холле присутствовал всего лишь один человек – средней молодости юноша, худой, в дорогих, но некрасивых очках. Он сидел за длинной белой, похожей на снежную дюну, стойкой и равнодушно листал какие-то бумаги. Это явно был местный секретарь. Наше появление не вызвало у него перемены настроения. Он просто глянул на Мичлава, на меня, снова на Мичлава – и в результате отвернулся.