– Положи его на кровать.

Голос Амита. Сильные руки осторожно подняли Кейла. Уверенные, теплые пальцы сняли с него флотскую форменную рубашку, разрезая ее чем-то острым, обтирая его тело какой-то влажной тканью.

– Предполагаю, эти трупы можно было бы убрать отсюда?

Кейл услышал, как их волокут.

– Тебе и правда нравится влипать в неприятности, мой юный друг, – пробормотал старик в основном самому себе, и Кейл открыл глаза и улыбнулся, хоть это причиняло боль. – Ах, все-таки в сознании. – Нараниец наклонился вперед, шире раздвинул Кейлу веки и заглянул под них. – Как себя чувствуешь?

– Как будто меня только что отмудохали двое сильных мужчин, мастер Амит.

– Хорошо, – ухмыльнулся тот, – именно так ты и должен себя чувствовать. – Веселье старика испарилось. – Кейл, они повредили пару костей в твоей левой кисти – мне нужно будет их вправить и скрепить. И у тебя вывихнуто плечо.

Кейл кивнул, лишь смутно осознавая, что это значит. Никогда в жизни он не получал настоящих травм, по крайней мере скверных.

– Все остальное выглядит довольно неплохо. Тебе понадобится несколько недель на излечение, но мало что можно сделать, кроме как содержать раны в чистоте. – Амит нагнулся и открыл кожаную сумку, и Кейл увидел пугающие инструменты, включая пилы и ножи. Амит достал бутыль с дурно пахнущей прозрачной жидкостью, парочку приспособлений, сделанных из дерева и кожи, и палку. – Подержи ее в зубах, – сказал он и вложил палочку в рот Кейлу. Затем он схватил Кейла за плечо, велел «расслабиться» и без предупреждения мучительно дернул вниз. Кейл вскрикнул и вонзил зубы в деревяшку.

– Для того и палка, – любезно сказал Амит, когда Кейл застонал и закатил глаза. Он чувствовал, как его снова бросает в пот, а на стенах возникают яркие кляксы и закорючки. – А теперь за самое трудное.

Кейл напрягся. Это было не самое трудное?

Амит взял его руку, опять вспыхнувшую болью, и теперь Кейл увидел, что два пальца распухли и искривились.

Видок этот был скверный, но боль оказалась еще хуже. Амит выкрутил их, распрямляя, и Кейл подумал, что сейчас отключится или опять наблюет, и кричал, пока в глазах мутилось и темнело. Он слышал, как Амит бормотал нечто вроде «вот храбрый парень» и «отключиться, может, стоило бы», пока привязывал ту штуковину из дерева и кожи к пальцу. Затем все повторилось.

К тому времени, когда Амит промывал его многочисленные раны тряпицей, смоченной в прозрачной жидкости, Кейл почти не замечал боли, хотя, по всей вероятности, она должна была пылать огнем. Однако в сравнении с его плечом и пальцами это жжение казалось нежной лаской. По-видимому, вернулся Тейн, а Кейл и не заметил.

– Как наш пациент?

Амит хмыкнул:

– С ним все будет хорошо, но потребуется некоторое время, чтобы зажили пальцы и плечо. Со всеми синяками на его ногах и спине спать какое-то время будет непросто.

Тейн кивнул, затем приподнял бровь:

– А его голова?

Кейл сел на койке – вероятно, быстрее, чем следовало, – и выплюнул палочку.

– Моя голова в порядке, – сказал он более грубо, чем намеревался, затем испытал острую боль в лице и резь в плече. – Ну… относительно говоря.

Лицо и голос Тейна не расслабились.

– Ты помнишь историю, которую рассказал мне, братишка?

– Думаешь, я в отцовской тюрьме забавы ради, Тейн?

Наследный принц неловко переступил с ноги на ногу и взглянул на Амита:

– Вы не могли бы нас оставить, сударь?

Старик поклонился:

– Не снимай эти лубки и постарайся не шевелить кистью. Я проведаю тебя завтра.

– Амит. – Кейл надеялся, что взгляд, которым одарил его, был многозначительным. – Приходи с утра пораньше, ладно? – Он понятия не имел, чем будет полезен этот мужчина на самом деле, но хотел, чтобы тот был рядом, когда… ну, когда случится то, что случится.

Амит кивнул и ушел.

Тейн положил обе ладони на предплечья брата и посмотрел ему в глаза:

– Расскажи мне эту историю заново.

Кейл так и сделал. В этот раз начал он еще с флота – с морсержантом Квалом и Ютани. Он рассказал ему о встрече с Лани в «Огнях и небе», о «помощи» Мэли тогда и теперь, на Свечной Церемонии. Все шло хорошо, пока он не заговорил про монастырь.

– Ты прошел испытание стеной? – спросил Тейн во второй раз.

– Да. Я говорил тебе. Юный монах по имени Андо научил меня, как… да, это звучит глупо, я понимаю… но он научил меня, как «парить» вне моего тела. Он назвал меня одним из Нишад – тех, кто остаются. И когда мастер Ло сказал, что я должен запомнить ту комнату, я просто «шагнул» через стену и начертил те символы – на самом деле я не запомнил ни один.

Тейн пристально смотрел на него, испытующе, так похоже на Фарахи.

Кейл хотел всплеснуть руками, но ограничился тем, что закатил глаза.

– Ну, а как ты прошел испытание? Неужели так невозможно, что я смог сделать нечто такое, что и вы с отцом?

Глаза брата сузились.

– На самом деле никто не проходит проверки монахов. Ты учишься обретать смирение в монастыре. Или, возможно, терпение, или «внутренний покой», или еще какую-нибудь чушь, любуясь красотой, пока валяешь дурака и терпишь неудачи.

Кейл закрыл глаза и лег плашмя, затем поморщился от боли и немного повернулся.

– Ло сказал, что отец прошел их за две недели, а ты сделал это за три.

Тейн фыркнул:

– Я пробыл там несколько месяцев. И если честно, думаю, они отпустили меня лишь потому, что я вывел старика из себя. – Он улыбнулся при воспоминании.

– Что это значит?

Тейн пожал плечами.

– Они могли одурманить тебя? Обмануть? Возможно, они принимали участие в заговоре Санхэры – хотя это не имеет смысла. К чему заморачиваться ухищрениями? Они могли бы спровадить тебя, когда им угодно и по какой им угодно причине. – Он все еще выглядел озадаченным, но выражение лица стало другим – напряженным и решительным. – Ты когда-нибудь лгал мне, брат?

Он не лгал и сказал об этом, и Тейн ухмыльнулся, став как обычно самим собой.

– Что ж, раз ты только что сказал будущему королю, что трахнул его нареченную, полагаю, мы можем заключить: ты недостаточно мудр или умен, чтобы лгать.

Кейл открыл рот, но не смог придумать достойный ответ. Тейн снова надел свою маску принца.

– Я верю тебе, рыбешка. Я верю всему этому.

Глаза Кейла наполнились слезами, и он упал в большие, надежные руки брата.

– Не волнуйся, – сказал Тейн, – я разберусь с отцом. – Он нежно погладил редкие неповрежденные участки кожи на спине Кейла. – Как ни крути, что толку от моей рыбешки без ее плавничка?

Попытка Кейла засмеяться опять превратилась в рыдание, поэтому он просто кивнул, уткнувшись в плечо брата.

– Я останусь тут на ночь. Постарайся немного поспать. Я не дам тебя им в обиду. Никому из них. Это я тебе обещаю.

Кейл погрузился в теплые объятья Тейна, подчиняясь, вопреки боли ран. В глубине души он вряд ли верил, что приказы короля можно отменить. По крайней мере, не с помощью слов. А может, и всего прочего. Но если это последняя ночь, когда его тело и, вероятно, разум останутся в целости, он был рад, что проведет ее с кем-то, кто любит его.

Стражники явились ни свет ни заря. По-видимому, Тейн просто бросил трупы в коридоре, так как мужчины вошли уже с оружием наготове. Однако небрежное приветствие наследного принца, крепко держащего покрытый засохшей кровью меч, заставило их призадуматься.

– Нам велено доставить принца Ратаму в личные покои короля. Посторонись.

– Не буду препятствовать, – сказал наследник отеческим тоном. – Но я иду с вами. – Он отступил назад, протягивая руку к брату в почтительном жесте. Охранник вложил меч в ножны и вышел вперед с красным лицом, покрытым бисеринками пота.

– О, и… Хори?

Тот вздрогнул, услышав свое имя, и его глаза метнулись к принцу.

– Однажды я стану королем. И если ты сейчас вытворишь хоть что-то, кроме как сопроводишь моего брата самым деликатным, самым учтивым образом, – что ж, в тот день, полагаю, я убью тебя. – Он пожал плечами и засмеялся, глядя на стражей, как будто они разделяли эту шутку. – И кто знает? Возможно, и твою жену, а затем твоих детей.