Литмир - Электронная Библиотека

А после, вдоволь наплакавшись, она размазала слезы по щекам и принялась за уборку – и поиски того, что могло уцелеть в этом хаосе.

***

– За лисьи шапки недурно заплатили. Три штуки по пятьдесят серебром каждая. И заячьи хвостики детям на игрушки махом разошлись по полсеребрушки. Взял домой муки, как ягода пойдет, напечешь пирогов…

Отец вернулся домой ближе к обеду. Пока он рассказывал о своей поездке в город, Мита раскладывала мокрую одежду на печи – на обратной дороге мужчина попал под дождь. В ответ на вопросы она лишь натянуто улыбалась и говорила неохотно. Охотник быстро заметил, что дочь ведет себя странно – невеселая, скованная, словно деревянная кукла, и мыслями витает где-то не здесь.

– Я и тебе кое-что привез. – Он вытащил из складок льняных полотен деревянную шкатулку – небольшой сундучок с потертым медным замочком-петлей. Она была сделана с легкой небрежностью, но от этого менее очаровательной не становилась.

Мита замерла и невольно залюбовалась поделкой.

– Что это?

– Гляди. – Отец приоткрыл шершавую крышку и показал девушке содержимое. Та ахнула: внутри лежали две берестяные сережки и кулон. – Нравятся?

– Очень! – от души восхитилась Мита. – Они очень красивые.

В центре кулона и каждой из сережек поблескивали овальные камни, прозрачные, с ярким бликом, будто разрезающим их на две половинки; они были похожи на маленькие глазки кота. Разглядев их, девушка насторожилась.

– За сколько ты их купил, папа?

Охотник замялся.

– Какая разница, милая? Я разве не могу порадовать свою любимую дочурку?

– Тут же камни! Они очень дорогие!

– Не такие уж и дорогие. Честно говоря, – он замялся, – здесь осколки камней, которые в хорошие украшения уже не пошли бы. Непригодные они. Ну и, чтобы не выбрасывать зря, сделали из них такие простенькие украшения. Может, по сравнению с теми, что с цельными каменьями, они и грубоваты, но зато выглядят побогаче, чем обычные деревянные. Не переживай о цене. Это подарок тебе на именины.

– Куда ж я такую красоту надену?

– Кто его знает, когда пригодится, – улыбнулся охотник. – Может, надумаешь замуж, так на смотрины наденешь – не простую же бересту перед женихами носить. Примерь.

Травница помедлила, затем осторожно взяла в руки сережки и просунула железные застежки через мочки. Узорчатый ромб с камнем-глазом посередине был размером с половину ее уха. Мита взяла в руки карманное зеркальце и покрутила перед ним головой.

– Красиво, – повторила она, смягчившись. – А что это за камень?

– Люди называют его «кошачий глаз» за характерный блик. – поделился знаниями отец. – Раньше кошачьими глазами называли только определенную разновидность скварца2. Однако потом так стали называть все камни со «зрачком».

Мита пригляделась к камню на кулоне. И правда, как у кота. А на волчий совсем не похож – те были круглее и как будто бы добрее. Травница вспомнила Лика и поджала губы: нет, его взгляд добрым не назовешь. Слишком жесткий и хмурый.

– Что-то случилось, милая? – спросил отец. – Ты сама не своя.

– Все хорошо, – улыбнулась Мита, но получилось невесело. Она сняла серьги и положила их обратно в шкатулку. – Спасибо за подарок.

– Тебя что-то тревожит, по глазам вижу, – не сдавался охотник.

Крышка с глухим стуком захлопнулась. Девушка прижала ее к груди и вздохнула.

– Устала просто. Не выспалась. Не бери в голову. На ужин сварю похлебку с остатками вяленого гуся, будешь?

Он обнял ее за плечи и прижал к себе

– Когда я отказывался?..

Его прервало испуганное блеяние за окном. Скрип и треск огласили двор, и охотник мигом отпустил дочь и рванулся к окну. Мита, все еще прижимая к груди шкатулку, подскочила следом, но все, что она успела увидеть – белое пятно, мелькнувшее по ту сторону мутного стекла. Затем раздался крик “Вон она! Лови!” и стук по крыше, как от копыт.

Мужчина выругался себе под нос и бросился во двор.

– Дядя Гидер! – испуганно заорал чей-то мальчишечий голос.

– Мы не хотели… извините… – попытался оправдаться другой.

Стук стал громче и теперь раздавался над головой Миты. Травница похолодела.

Коза.

Бросив шкатулку на стол, она побежала к лестнице на чердак. Тянущая боль во всем теле в очередной раз напомнила о прошедшей ночи. Очередное блеяние и грохот наверху заставили ее стиснуть зубы и шагнуть на нижнюю ступеньку.

Стоило ей упереть руки в пол чердака, как злость взяла верх над усталостью. Грязная коза металась из угла в угол, натыкаясь на полки и корзины, которые девушка полдня убирала. Жалкие остатки трав, которые ей удалось сберечь после погрома ночью, снова оказались на полу. На глаза мигом навернулись слезы.

– А ну, кыш оттуда! – попыталась прикрикнуть Мита на разбушевавшуюся скотину, но голос ее не послушался.

Коза продолжала скакать по тесному чердаку. За окном испуганно верещали мальчишки.

– Что за переполох? – услышала травница голос Зеры. – Вот же гадина! Эй, глупая ты морда, вылезай оттуда! Дура! Зачем полезла на Митин чердак?

Мита, наконец, подтянула ноги наверх и встала. Под руки подвернулся старый черенок от лопаты, и она замахала им на животное, пытаясь отогнать к окну, через которое оно, видать, и попало в дом.

– Уйди! Брысь, кому говорю!..

Палка прилетела козе в лоб, и та выпучила глаза. Мите пришлось отпрянуть в сторону, чтобы не напороться на ее рога. Коза навернула еще один круг по чердаку и сама выскочила через окно прямиком на крышу над крыльцом.

– Выбежала! – дружно заорали снаружи.

Как в дворе ловили козу, Мита уже не слышала. Стоило ей бросить взгляд на беспорядок, который снова царил на чердаке, как грудь защемило, а к горлу подкатил обидный ком. Столько сил – и все впустую! Можно было не рассчитывать, что жалких остатков хватит до праздника Урожая.

«Зато, – пришла в голову мысль, – теперь не придется объяснять отцу, почему осталось так мало трав».

И правда.

Мита потерла глаза, уже успевшие набрякнуть слезами. Снаружи слышалась ругань: отец отчитывал сорванцов, загнавших козу в их двор. Мальчишки рыдали и обещали больше так не делать. Зера уговаривала несносную скотину успокоиться и перестать вырываться. Травницу это даже немного насмешило.

– Ты там живая? – окликнула подругу Зера.

– Живая, – устало отозвалась она. – Но вот чердак…

– Что с ним?

– Травы… – вздохнула Мита. – От них ничего не осталось.

За окном послышалось задумчивое мычание, потом – шлепок и очередная порция мальчишечьего визга.

– Быстро домой, – велел им Гидер. – А с родителями вашими я еще поговорю.

– Не надо, дядя Гидер, – захныкали они. – Мы больше не будем.

– Вы же мужчины, – услышала Мита еще один голос – деда Казира. – Отвечать надо за свои поступки-то.

– Мы не хотели…

– Вы не хотели, а вся деревня теперь без лекарств осталась! – оборвала их Зера. – И как вы думаете это исправить, дуралеи?

Внятного ответа у них не нашлось – мальчишки просто разревелись.

– Зера, отведи их по домам, – уже мягче попросил охотник. – А я схожу к Дирку. Надо рассказать, что случилось.

Глава 10. Лик

Положение волколюда в клане определяется его способностью постоять за себя и тех, за кого поручился. Именно поэтому главой клана становится сильнейший: на его плечи ложится защита каждого, от волчонка до советника. При этом каждый в клане может оспорить положение любого своего сородича, даже вождя – если, конечно, уверен в собственных силах. Это происходит путем “вызова на бой”: тот, кто вызывает, в случае победы занимает его место, а в случае поражения лишается права вызывать кого-либо на поединок на ближайший лунный цикл.

Любые разногласия между соклановцами также решаются поединком: правым остается тот, кто победил.

вернуться

2

Скварец – так в простонародье называют кварцевые минералы.

16
{"b":"874491","o":1}