Карета съехала с брусчатки, покатилась ровно и без тряски.

Я глубоко вздохнула и вдруг поняла, что мне нравилось чувство безопасности рядом с герцогом.

Он мне нравился. Мне нравилось на него смотреть.

— Лия, кроме того, что я сильный маг, — глухо произнёс герцог, глядя вперёд, — я мужчина. И всё время помню о том, что я видел, но сейчас мой плащ скрывает. Если ты продолжишь на меня так смотреть, я пошлю в бездну всю свою сдержанность и желание поберечь твои чувства, и возьму причитающийся мне по праву поцелуй.

— Почему же, ваша светлость, вы поцелуй там, в часовне, не взяли? — ведомая всё тем же странным азартом, спросила я.

Он медленно повернулся ко мне всем корпусом, в его глазах вспыхнул тёмный огонёк. Я покраснела, но глаз не отвела. Мне правда было интересно.

Герцог посмотрел на мои губы, и я плотнее закуталась в плащ. Как он сказал? Он всё время помнил о том, что видел. И что этот плащ сейчас скрывал… От этого признания мне стало… Я почему-то сжала сильнее бёдра, но разобраться в том, что чувствовала, не успела, герцог ответил:

— Я не хотел тебя ещё сильнее пугать. Ты и так была в лютой панике. Признаюсь, не думал, что мне придётся брать в жёны кого-то силой, да ещё и скручивая боевыми заклятиями.

— Зачем вам вообще понадобилось брать меня в жёны? — задала я мучивший меня вопрос.

Он ответил не сразу.

— Ты мне понравилась, — пожав плечами, просто сказал он. — Я захотел тебя защитить. Твой дядя вляпался в дерьмо, я его давно предупреждал, что он ходит по краю. Ты очень красива, и без покровительства семьи совершенно беззащитна. Не король, так кто-то другой прибрал бы тебя к рукам.

Чувствуя, как краснею от удовольствия — он назвал меня очень красивой — я ляпнула:

— Но меня прибрали к рукам вы!

Герцог нахмурился, сжал челюсти.

Мне вдруг стало страшно. От него повеяло мрачной, опасной силой.

В узком пространстве кареты я почувствовала себя словно в клетке с могучим хищным зверем, который по какому-то недоразумению ещё не сожрал меня целиком.

Я отодвинулась от него по сидению в угол кареты, вжавшись в стену, покосилась на ручку дверцы.

Герцог наклонился, упираясь ладонью в панель, отсекая меня от двери.

— Если ты выпрыгнешь из кареты на ходу, — сказал он, — я сделаю окончательный вывод о твоих невысоких умственных способностях и полном отсутствии инстинкта самосохранения. Со всеми вытекающими.

— Вытекающими куда? — прошептала я, совершенно не осознавая смысла произносимых им и мною слов.

Он молча нависал надо мной, а я… Я снова посмотрела на его губы.

— Великие силы, Лия, — выдохнул он, — как же ты смотришь на меня, предупреждал же. Бездна!

В следующий миг он встал, дёрнул меня за бёдра на себя. Я упала спиной на сиденье. Длинные сильные пальцы сжали запястья моих обеих рук, другая его рука придавила мой лоб.

Его жёсткие губы смяли мои в грубом, требовательном поцелуе.

Мои сжатые запястья, его холодная ладонь на моём лбу, его жёсткие губы на моих губах.

Лёгкий укус, давление языка.

Ошеломлённая внезапным натиском, я съёжилась, надеясь, что это быстро закончится.

Почему это людям нравится?

Вдруг я поняла, что что-то изменилось.

Рука, давившая на лоб, теперь поглаживала мои волосы.

Герцог отпустил мои запястья, распахнул плащ, провёл кончиками пальцев по голому животу, между грудей, погладил шею.

Его губы, такие же настойчивые, уже двигались иначе, медленно вбирая мои губы.

Он надавил большим пальцем мне на подбородок, приоткрывая мой рот, его язык бесцеремонно проник внутрь, захватывая мой в порочный танец.

Я и сама не заметила, как приняла его ритм, подчинилась его ласкам.

Сначала робко, а затем всё смелее я повторяла за ним движения, с удивлением осознавая, что мне всё больше и больше нравится.

Вдруг я потянулась всем телом, прижимаясь к нему, и я ощутила его улыбку на своих губах.

Он остановился, легко коснулся губами моих губ.

— Рядом с тобой, проблемы с контролем ещё и у меня, — улыбаясь, произнёс он.

Я несмело ему улыбнулась, нащупала распахнувшиеся полы плаща и медленно свела их на груди. В голове — ни одной мысли. Я лежала и продолжала на него смотреть.

Герцог снова провёл пальцами по моим волосам, выпрямился и помог мне сесть.

— Мы приехали, — сказал он, — пойдём.

Он помог мне выйти из кареты и повёл к уютному особняку, таящемуся в центре города за резной оградой и плодовыми деревьями.

Кажется, число событий за сегодняшний день превысило все допустимые пределы. Я молчала и крепко держалась за его ладонь, как потерпевший кораблекрушение вцеплялся в доску на одной из морских картин короля.

Было темно, но герцог надёжно меня поддерживал. Миновав высокую узорчатую дверь мы зашли в просторный холл с витой лестницей.

— Себастьян, дорогой! — раздался мелодичный женский голос.

Герцог крепче сжал мою руку.

Не зная, что и думать, я повернулась на голос: с лестницы спускалась ослепительно красивая женщина в элегантной одежде с изысканной причёской. Она спускалась и, прищурившись, рассматривала нас.

Элегантная красавица спускалась, в каждом её движении сквозила утончённая грация и королевское достоинство.

Если не королевское достоинство, то аристократизм глубочайших кровей проистекал из неё во все стороны.

Этот самый аристократизм ослеплял и пронзал насквозь величием благородного происхождения этой дамы, причём настолько явно, что не было ни малейших сомнений: перед нами предстала если не королева, то да, как минимум герцогиня.

Себастьян держал меня за руку крепко, не двигался и молчал.

— Себастьян? — холодная аристократическая улыбка скользнула по её тонким губам. — Я ждала, надеялась. Думала зря. Надо же. Всё же зашёл.

Ледяной взгляд тёмных глаз скользнул по мне и тут же вернулся к герцогу, а я неосознанно придвинулась к нему ближе и чуть-чуть заступила за его широкую надёжную спину.

Он повернул голову ко мне, поймал мой взгляд и ободряюще улыбнулся.

А затем отпустил мою руку, заставив меня ощутить себя совершенно потерянной, и шагнул навстречу подошедшей женщине.

Герцог слегка развёл руки в стороны и с непередаваемой теплотой в голосе поговорил:

— Да, давно не виделись.

Она протянула к нему руки, а он наклонился, позволяя этой… даме обхватить себя за щёки.

— Дай хоть посмотрю на тебя, — ласково улыбнулась она. — Совсем меня забыл.

— Как можно, герцогиня, — в его голосе сквозила ирония, — вы не забываемы!

Совершенно не зная, что делать, как реагировать, и куда деваться, я смотрела на эти двоих, внимательно разглядывающих друг друга.

Герцог наклонился, поцеловал её в щёку и крепко обнял. Она показалась мне очень низкой, тоненькой и хрупкой по сравнению с его высокой внушительной фигурой.

А потом до меня донёсся его тихий шёпот:

— Мама, это моя жена, её зовут Лия, и если ты хоть…

— Себастьян! — воскликнула она так громко, что я вздрогнула. — Да ладно!

Герцог поморщился, а я пыталась понять, от её крика до сих пор звенит в ушах, или всё-таки это действительно звенит хрусталь в люстрах и светильниках.

Герцогиня уставилась на меня, буквально пожирая меня глазами. Я почувствовала, как меня коснулась её магия, проскальзывая под мои защиты одну за одной.

Тонкие щупальца её силы тут же перехватили шквалистые потоки Себастьяна, бережно, но настойчиво и твёрдо отодвигая магические ручейки герцогини, окружая меня непроницаемой стеной.

— Я смотрю, мне и моей супруге в этом доме не рады, — холодно произнёс герцог. — А я рад был повидаться. Нам пора.

Он подошёл ко мне ближе, и очень зря, лучше бы он дальше разговаривал с этой женщиной — она ведь мать ему получается. Я наклонила голову ниже, потому что у меня по щекам бесконтрольно лились слёзы.

Я себя чувствовала раздавленной. Особенно рядом с красивой элегантной герцогиней, которая, к тому же, ещё и оказалась матерью герцога. Стоять здесь, в её присутствии, среди роскошно-сдержанного интерьера…