Вместо меня неожиданно ответил Андрей:

— Вот видишь, как тебе с сестрой повезло. А ты её сегодня весь день обижаешь.

— Да где я её обижаю? — пошла на попятную эта шестнадцатилетняя бестолочь. — Я за неё же переживаю!

— Вот и переживай, — одобрительно кивнул головой Француз, — только как-нибудь иначе. Пылинки с неё сдувай и всякие приятности делай. А не истерики на ровном месте устраивай, мужики себя так не ведут. А то вымахал вон. Размах плеч и удар как у тафгая, а манеры как у склочной девицы.

— Ни чё не как у девицы, — надулся Родька, после чего совсем невпопад заметил: — А в хоккей меня мама не пустила, сказала, что там все тупые.

— А жаль, — философски заметила Лерка, — разницы бы никто не заметил…

На этот раз к дружному взрыву хохота присоединился даже мой брат.

***

Ближе к полуночи мы вернули Родиона родителям, скормив им придуманную на ходу историю, что мы просто брали его с собой покататься по городу. Затем Литвинов отвёз нас к моему дому, где была припаркована машина Андрея. Сергей порывался отвезти друга к себе домой, но тот категорически отказался, заверив, что справится со всем сам.

— Только не говори, что собираешься за руль, — включила я режим училки, когда Лера со своим возлюбленным отчалили восвояси.

— А ты водить умеешь? — удивил он меня своим вопросам.

— Ну-у-у… — замялась я. — Как бы да и как бы нет.

— Это как?

— Водить я умею, отучилась, а вот прав у меня нет.

— Чего так?

Я густо покраснела, радуясь тому, что на улице стоит непроглядная тьма. Тема водительских прав была несколько болезненной для меня.

— Экзамен провалила.

— Сколько раз? — понял он всё правильно.

— Много.

— И всё же?

— Говорю же, много.

— Света.

— Андрей…

Помолчали.

— Говори, кому говорю, говори.

Невольно прыснула. После чего нехотя призналась:

— Восемь.

— Восемь?

— Восемь.

— Восемь — это раз, два, три… восемь?!

Андрей откровенно издевался.

— Да ну тебя, — обиделась я, отворачиваясь от него, но он не растерялся и прижался ко мне со спины, вынуждая замереть в страхе опять врезать ему куда не надо.

— Тогда у нас проблемы. Я не могу вести машину, ты тоже… у нас Шумахер с ограниченным функционалом. Что делать будем?

— Такси вызывать?

— Ответ неверный. Травмированных мужчин отправлять в такси нельзя, они слишком уязвимы для этого.

— Тогда что ты предлагаешь?

— Я предлагаю пригласить меня к себе домой, накормить вкусным ужином, уложить в постельку и опробовать на мне обещанную анестезию.

— Предлагаешь тебя мазью Вишневского там намазать?

— Света, блин!

— Ну а чё такого?

— Ничего. Пошли уже спать.

И мы действительно пошли ко мне домой, спать, есть и… разговаривать, абсолютно не догадываясь, что «больной» Исаев поселится в моей квартире больше чем на неделю.

.

Вообще-то мы этого не планировали. Мы вообще ничего не планировали, просто Андрей остался у меня с ночевой и… дальше всё вышло самой собой.

К слову, в первую ночь мы просто спали, без всяких анестезий и прочих геройств, я к Исаеву старалась даже особо не прижиматься, дабы опять не задеть то, чего задевать не следовало. А утром, пока Француз ещё сладко спал, пуская слюни в мою подушку, приготовила завтрак и убежала на работу, убедив себя в том, что всё происходящее вполне вписывается под понятие обыденности.

***

За что я не любила экзамены, так это за вынужденную необходимость просидеть полдня без связи.

Выйдя после обеда из пункта приёма экзамена, обнаружила на телефоне двадцать пропущенных. От Леры, от мамы, от Лены, от Ксюхи с Пашкой, и, конечно же, ни одного от Исаева. Даже глаза закатила, настолько это было похоже на… нас обоих. Оставалось только надеяться, что он там в принципе ещё живой после вчерашних приключений.

Будучи приличной женщиной, я обошла все окрестные магазины по пути домой, выстроив в голове целый коварный план, слегка паникуя на тему, что мне нынче больного мужика дома кормить.

Впрочем, мужик чувствовал себя неплохо, расположившись на полу посреди моей спальни в компании Родьки и резался в приставку на экране плазмы. В этом месте стоит заметить, что до сего дня в моём доме никакой приставки не наблюдалось.

— Что здесь происходит? — недовольно подбоченилась я за их спинами.

— О, Света пришла, — бросив на меня беглый взгляд, заметил Исаев и уткнулся обратно в экран, среагировав на крик моего братца:

— Справа!

На экране царило что-то малоопределимое для меня.

— Ты здесь вообще какими судьбами? — надулась я на Иванова-младшего.

— Не мешай, мы играем, — огрызнулся тут.

Радости мне это не прибавило, но и устраивать разборки в присутствии Андрея не было никакого желания. Поэтому, плюнув на эту сладкую парочку, я поплелась обратно в коридор и, подхватив пакеты с покупками, потащила их на кухню.

Вывалив всё на стол, мысленно сортировала продукты, прикидывая, что убирать в холодильник, а из чего сотворить ужин. Если честно, идея «кормить больного мужика» больше не казалась мне столь привлекательной. Ощущались горечь и печаль.

Я даже подумывала о том, чтобы пожаловаться на жизнь Лене, но в кухне нарисовался недовольный Родя.

— Чем тебе помогать?

Я не то чтобы испугалась, но шокировалась порядком.

— А чем мне помогать? — переспросила нелепо.

— Не знаю. Но этот твой…

— Не этот и не мой, — поправила на автомате.

— …двинул мне по затылку, обрубил катку и сюда отправил.

Покосилась на него с недоверием.

Но, судя по кислой физиономии братца, подзатыльник был вполне ощутимым.

— Ты здесь вообще как оказался?

— Лена отправила.

— Зачем?

— Извиняться.

Глубоко вздохнула. На сестру хотелось одновременно и ругаться и молиться.

— Извинился? — спросила как можно более строго.

— Извинился, — поджал губы Родя.

— А Андрей что?

Вместо ответа я получила явление самого Исаева во всей прихрамывающей красе. Он вообще теперь двигался интересно. Осторожно, будто бы с ленцой, и немного вразвалочку.

Мы с братом синхронно замолкли и изобразили бурную деятельность, принявшись с энтузиазмом разбирать продукты.

Сцена была какая-то неловкая. Казалось, что я только-только научилась чувствовать себя расслабленно в компании Француза, но присутствие Родиона всё меняло, будто бы лишая наши отношения приставки «не».

Андрей немного постоял в дверном проёме, после чего, наконец-то, обнаружил, к чему можно придраться:

— Светка, ты сдурела столько продуктов таскать одна?!

Мы с братом обескураженно переглянулись, не поняв до конца претензии.

— Э-э-э-э, а что надо было сделать? В доставке не всё нужное есть.

— Надо было о помощи попросить, — отрезал он.

— Чьей? Ты вообще-то у нас… раненный.

— А этот лось тебе на что? — кивнул он в сторону Роди.

И это «лось» выдало их с головой. Каким-то самым невероятным образом за пять часов моего отсутствия эти двое из разряда врагов успели перекочевать в своих людей.

Иногда я завидовала Родиному умению сходиться с людьми. Мне о таком только мечтать приходилось.

— Чего это я лось? — возмутился мелкий. — Она сама всегда неплохо справлялась. Тут же не мешок сахара.

В знак подтверждения закивала головой, не понимая мужского возмущения.

— Мама всегда говорила, — продолжил трепаться брат, — что на Свете пахать можно. А папа порывался её вообще в греблю отдать…

За последнюю ремарку я его всё же пнула. Но в целом… В своём желании похудеть меня, родители могли ляпнуть и не такое. Да и не было в нашей семье… сильного разграничения на мужское и женское. Мама вон всю жизнь стремилась всё что можно взвалить на себя, ну и, видимо, того же самого ждала от нас.

— Я тебе вчера что в машине сказал?! — непривычно жёстким тоном отчеканил наш гость.