Когда муки позора перед курьером закончились и бывший ученик отбыл восвояси, я влетела в квартиру.

Троица продолжала стоять на тех же самых местах, где я их и оставила.

— А мы тут познакомились, — сообщил Француз, забивая последний гвоздь в крышку гроба моих надежд.

Я нервно угукнула и вручила папе пакет с продуктами:

— Отнеси, пожалуйста, на кухню.

Проскочив мимо мамы, схватила Исаева за руку и потащила его за собой в спальню.

Было стыдно. Не перед родителями, к их навязчивому вниманию я за свою жизнь успела привыкнуть. А вот возможная реакция мужчины пугала.

— Одевайся, — не глядя на него, велела я учительским тоном. В минуту волнения он часто во мне просыпался. Сама же бросилась заправлять раскуроченную постель.

— У тебя будут проблемы? — фыркнул Андрей.

— Из-за чего? — удивилась с наигранным безразличием. — Мне тридцать лет, и я живу своей жизнью. Они в курсе.

— Ну да, по тебе видно, что ты в курсе, что они в курсе.

Заводила пальцем в воздухе, выстраивая схему: ты в курсе… они в курсе…

Ай, блин.

— Они просто очень переживающие. Один раз почти вызвали мне спасателей, когда я жила с ними. Я в тот вечер мылась в ванной, не слышала их звонка и долго не открывала входную дверь.

— Мило.

— И не говори. Мама мне тогда чуть голову не открутила.

— А мне она очень спокойной показалась.

— Это она при тебе.

Наконец-то нашла в себе силы посмотреть на него. Андрей уже успел натянуть джинсы и теперь стоял, застёгивая рубашку.

Захотелось как-то пошутить, разрядить обстановку:

— Не волнуйся, жениться не придётся.

Ответить он так и не успел, из глубин квартиры раздался мамин крик:

— Све-е-ета-а-а!

Пришлось бежать.

— Света! — со священным ужасом в голосе возвестила меня мама, стоило мне показаться на кухне. — У тебя в доме мужчина, а есть решительно нечего!

— Именно поэтому я и заказала доставку.

— О боги! — Надежда Ивановна схватилась за голову. — Что он теперь о тебе подумает?

— Там уже поздно что-либо думать, — флегматично заметил папа, явно отошедший от первого шока.

Я же пошла красными пятнами.

— Толя! — возмутилась мама, после чего вновь перевела своё внимание на меня. — Света, а насколько у вас всё серьёзно? Вы давно встречаетесь?

— Мама-а-а, — взмолилась я и поспешила ретироваться обратно к Исаеву.

Но матушка не была бы сама собой, если бы не попыталась оставить последнее слово за собой:

— Руки мойте, сейчас буду вас завтраком кормить.

Француз был уже полностью собран, с телефоном в руках.

— Там…

— Свет, я поеду.

Растерялась.

— Хорошо.

— Уже два часа дня.

— Угу.

Опять повисла неловкая пауза.

Пока я размышляла на тему, стоит ли мне извиняться перед ним, Исаев сделал шаг ко мне и тоже замер, явно не зная, что делать.

Словно наше утро требовало какого-то завершения, вот только какого?

Он сделал неясное движение вперёд, а я запаниковала и выставила вперёд руку для рукопожатия:

— Спасибо за всё. Рада была видеть.

Андрей неопределённо повёл нижней челюстью и, после которой заминки, таки пожал мне руку.

— Ага, я тоже.

На этом наше приключение можно было считать оконченным.

Француз вышел в коридор, сунул ноги в кроссовки и выскочил в подъезд, бросив через плечо:

— Анатолий Алексеевич, Надежда Ивановна, было приятно познакомиться.

Закрыв за ним замок, я отправилась убеждать родителей, что Исаев сбежал не из-за того, что я плохая хозяйка.

«На хрена? — крутилось на языке у Андрея, когда он выходил из Светиного подъезда. — На хрена?!»

Хотелось курить, хотя курил он редко и только в патовые периоды жизни. Сегодняшняя ситуация на максимальный стресс не тянула, но… заметно бодрила. И дело было даже не в Светкиных родителях, которых он видел в первый и, скорее всего, последний раз в жизни, а во всём случившемся в целом, как если бы он до последнего не верил в правильность принятых решений.

На хрена?

Пока ждал такси, написал пару выразительных сообщений Литвинову с кратким описанием своего мнения по поводу друга и его грёбаных страстей с Лерой.

Серёга прислал ржущий смайлик и велел не завидовать.

Чему именно там было завидовать, Андрей так и не понял.

Жаркому сексу? Так у него с этим проблем не было. Даже сегодняшнее утро доказывало, что затащить женщину в постель не легко, а более чем легко. Не то чтобы он всё это планировал, скорее вообще не планировал, а тем более со Светой… И не то чтобы ему не понравилось… Понравилось. Света вообще неожиданно оказалась огонь, просто в каком-то не том смысле, в котором он привык. Да, вообще...

Андрей тряхнул головой, останавливая вышедший из-под контроля поток мыслей, в которых он невероятным образом запутался. Чего с ним не случалось отродясь. Он вообще был конкретный и прямолинейный, как шпала: да — да, нет — нет. А тут… тут он растерялся, наверное, первый раз в жизни. О содеянном как-то не жалелось, но и однозначно верным оно не казалось. Возможно, всему виной были Светины смущение и какая-то ранимость, которые она всячески пыталась скрыть. Безуспешно. По крайней мере, Андрей их читал с её лица едва ли не бегущей строкой. И для того чтобы понять: их связь не будет воспринята как что-то одноразовое, не требовалось быть семи пядей во лбу. А ведь Исаев не был дураком и прекрасно осознавал, что вряд ли правильная девочка Света часто себе позволяла ложиться в постель с малознакомыми мужиками.

— Ну, допустим, давно уже не девочка, — буркнул себе под нос, садясь в подъехавшее такси.

И слава богу, не его стараниями.

Сумбур в собственных мыслях злил. А главное, никак не получалось уяснить, из-за чего, собственно, кипиш. Так и подмывало вынести вердикт, что это Света виновата со своими тревогами и паникой, которые осязаемо исходили от неё.

До Серёги доехал быстро.

Вчера, когда их увозили менты, Литвинов порывался приехать в отделение, поддержать, но Андрей заверил друга, что они разберутся сами. И ведь почти не соврал, про Пашку почему-то тогда не думалось, а вот Света — молодец, не растерялась, сообразила. Тьфу, опять… Света.

По приятелю за ночь Исаев не особо соскучился, а если честно, то особо даже и не вспоминал. Да и сегодня бы отказался от встречи, дабы избежать лишних вопросов, самому бы для начала разобраться. Но желание попасть домой и нежелание объяснять родителям, как он прое… потерял ключи, порешали всё.

Дверь открыл Серёга, но не успели они пожать друг другу руки, как в подъезд выскочила разъярённая Лера и от души двинула ему кухонным полотенцем.

— Где Света и что ты с ней сделал?!

Исаев даже поперхнулся от такой беспардонности. Подумалось, что его нечаянная знакомая уже успела нажаловаться подруге, пока он ехал сюда. Даже обидно как-то стало: чего ей там не хватило? А ведь он старался. Аж два раза старался. Да и вообще, даже про пресловутое «А поговорить?» не забыл — хотя чуткость и тактичность были не про него, тем не менее сумел сообразить, что Свету что-то беспокоит. Обычно Исаева такие сложности не особо интересовали… Короче, в своих глазах он был едва ли не герой, а тут такие предъявы. Захотелось абсолютно по-хулигански заявить что-нибудь в духе: «О, ты даже не представляешь, что именно я с ней делал…». Можно было ещё пуститься в подробности, но тут Андрей, совсем некстати, в четвёртый раз в жизни вспомнил, что он всё-таки джентльмен, а те, как правило, о таком молчат. Да и не тянуло никого впускать в сегодняшнее утро…

Короче, пока Андрей виснул и силился разобраться в своих эмоциях, Лерка продолжила:

— Она со вчерашнего дня на телефон не отвечает!

— Да что вы так за неё все трясётесь! — закатил глаза Француз. — Девке тридцать лет, и она сама более чем способна за себя постоять…