Первая машина у отца появилась после фильма «Живые и мертвые», когда одна воинская часть за заслуги папы в этой картине очень дешево продала ему списанную бежевую «Победу». Когда папа вел машину, я любила устраиваться на заднем сиденье и играть в куклы. Мне было там весело и уютно.

До покупки дачи мы ездили в свободные дни в Красноармейск, где жила со своей семьей папина родная сестра Нина. Муж тети Нины Петр Гаврилович Кондратьев обосновался в этом городке с семьей, когда вышел в отставку, дослужившись до звания майора. Поначалу они, как и мы, ютились в коммуналке, а потом (не без папиных хлопот) переселились в хорошую трехкомнатную квартиру в новом кирпичном доме. К тому времени весь маленький Красноармейск знал, что в их городе живет сестра знаменитого артиста Папанова. Отец обожал тетю Нину и всю ее семью. Очень часто навещал их, иногда брал меня с собой.

Вообще папа принимал активнейшее участие в семейных делах сестры. И она была ему за это очень благодарна. Когда он приезжал, всегда старалась чем-нибудь одарить: то свежими овощами и фруктами со своего маленького садового участка, то домашними заготовками… Иногда это даже были вещи, за которыми отстаивались огромные очереди.

Тетя Нина тоже обращалась к своему отцу на Вы. Брат и сестра были воспитаны в любви и уважении к старшим и друг к другу. И если папа долго не видел своих родных, то очень по ним скучал.

В те времена тетя Нина и дядя Петя жили очень скромно. Она работала директором небольшой ведомственной гостиницы, где останавливались командировочные, а дядя Петя служил начальником ЖЭКа. К двум их сыновьям, на которых уходила почти вся зарплата, мой папа был очень привязан, заботился о них, как о родных. Всегда, когда приезжал в гости, клал потихоньку тете Нине в карман халатика деньги «на ребят». У папы всегда было обостренное чувство ответственности перед всеми родственниками.

Дедушка Дима мечтал вывести двух своих внуков «в люди». Им были куплены музыкальные инструменты: Анатолию – аккордеон, Валерию – скрипка. У брата Толи дело с аккордеоном еще как-то продвигалось – он учился под натиском всей родни в музыкальной школе и по праздникам, дома у дедушки Димы, где собиралась вся семья, демонстрировал свои успехи к великой радости и гордости деда. А у Валерки со скрипкой дела шли очень туго. Несмотря на то, что он, скрипя зубами, тоже посещал музыкальную школу, ничего не клеилось. Не было у него желания овладевать скрипичным мастерством – и все тут! Он предпочитал гонять с ребятами по двору, а не разучивать гаммы. Был собран семейный совет, на котором решили, что Валерий вместе со скрипкой переберется к бабушке с дедушкой в Москву, где дед будет неустанно следить за его успехами как в музыкальной, так и в общеобразовательной школах. Парень перебрался к старикам в столицу, злополучная скрипка была повешена на стенку на самое видное место в качестве подтверждения для гостей, что внук занимается музыкой. Но дела пошли еще хуже. В Москве Валерка так интенсивно занялся личной жизнью, что окончательно бросил не только «музыкалку», но и общеобразовательную школу.

Опять стали собираться семейные советы, на которых решалось, что все-таки делать с несостоявшимся музыкантом. Мой папа всегда придерживался мнения, что насильно из человека артиста не сделаешь. И вот, наконец, было решено отправить Валерия обратно в Красноармейск, определить на работу и в вечернюю школу. Так и поступили. Вскоре Валерия забрали в армию. После армии он вернулся в родной Красноармейск и вроде бы образумился. Поступил в техникум, окончил его и получил профессию инженера, но самой большой его удачей, на мой взгляд, была женитьба на замечательной девушке Наташе. Внешне она была не очень красива, но это был тот случай, когда говорят, что человек красив своей душой. Вскоре у них родился сын Женя. Валерка был неплохой человек, но он имел один минус – любил выпить. Это очень огорчало Наташу и тетю Нину. Но Наташа его любила так, что прощала все. Валерий тоже любил свою семью. Боролся со своим недугом, хотя получалось у него это не всегда. Помню, когда Женя подрос и надо было думать, с какой профессией связать свою жизнь, Нина попросила папу, чтобы он помог устроить внука в суворовское училище. Женя стал военным. Сейчас у него тоже своя семья и растет дочь. К сожалению, Наташи и Валерия уже нет в живых. Наташа тяжело болела и умерла довольно рано. Валерий ненадолго пережил ее.

У второго моего брата Анатолия судьба сложилась не очень удачно. Он несколько раз был женат, от первого брака у него есть дочь, но, насколько я знаю, он с ней не общается. К сожалению, все беды у него были тоже из-за пристрастия к «зеленому змию».

Сейчас тети Нины тоже нет в живых. Она ушла из жизни через несколько лет после смерти мужа. Замечательная трехкомнатная квартира в кирпичном доме, которая была получена с помощью папы, осталась ее сыну Анатолию. Из-за своего пагубного пристрастия он эту квартиру потерял, продав за бесценок. Сейчас Анатолий продолжает жить в Красноармейске.

Государственный институт театрального искусства им. А. В. Луначарского – ГИТИС. Это крупнейшее в Европе высшее театральное учебное заведение. Оно ведет свое начало от Музыкально-драматического училища Московского филармонического общества, которое в 1918 году было реорганизовано в Музыкально-драматический институт (с 1922 года – Институт театрального искусства). В 1925–1931 годах существовал как центральный техникум театрального искусства (ЦЕТЕТИС). В 1931 году снова был преобразован в институт, а с 1934 года и до недавнего времени носил название Государственный институт театрального искусства им. А. В. Луначарского. Сейчас он называется Российский институт театрального искусства.

По пустынным улицам Москвы медленно идет молодой человек в гимнастерке, в сапогах, опирается на палочку. Он сворачивает в тихий Собиновский переулок между Арбатской площадью и улицей Герцена, входит в небольшой палисадник приземистого старинного дома под № 4, останавливается у доски «Государственный институт театрального искусства им. А. В. Луначарского». Потом, немного постояв, парень в гимнастерке решительно распахивает тяжелую дверь, входит в вестибюль. Мимоходом он видит в большом зеркале свое отражение и, стараясь не хромать, направляется в учебную часть подавать заявление о приеме в институт. В заявлении говорится, что он, Анатолий Дмитриевич Папанов, 1922 года рождения, просит зачислить его студентом на актерский факультет. Это было в октябре 1942 года.

Большая часть педагогов и студентов была эвакуирована, многие ушли на фронт и в ополчение. Те, кто остался в первые дни войны, создали четыре фронтовые бригады. Немногочисленные первокурсники, которые оставались и которые еще ничего не умели, тоже постарались создать свой репертуар и быть полезными на фронте, в госпиталях, на вокзалах, откуда на передовую отправлялись эшелоны. Так была создана 5-я фронтовая бригада.

Абитуриент Папанов с заявлением в руках о приеме в ГИТИС попал к народному артисту СССР Михаилу Михайловичу Тарханову (Москвину), который в то время возглавлял институт. Раненый солдат в старых кирзовых сапогах, в застиранной гимнастерке, с палочкой в руках стоял перед ректором. Михаил Михайлович испытующе смотрел на будущего студента. «А сможешь?» – спросил он, имея в виду недавнее ранение в ногу. «Смогу», – ответил солдат. «Тогда смелее!» – сказал Тарханов.

Так осенью 1942 года отец был зачислен сразу на второй курс актерского факультета. Хотя он всегда шутил, что в ГИТИС его приняли только потому, что на курсе не хватало молодых людей, потому что все мальчики, кто, конечно, мог, ушли на фронт. Но в каждой шутке есть доля правды, и замечательно, что в это тяжелое время педагоги не ошиблись, взяв сразу на второй курс одаренного парня. Этот курс возглавляли замечательные режиссеры и актеры Московского Художественного театра Мария Николаевна и Василий Александрович Орловы. Бывший сержант с энтузиазмом погрузился в учебу. С легкой руки однокурсников сразу получил прозвище Толя Папан.