— Не думаю, что ремень безопасности сильно нам поможет, если мы во что-нибудь влепимся, — высказал мнение Роланд. Он сидел неестественно прямо, полузакрыв глаза.

— Конечно. Но это не значит, что они бесполезны. Например…

Следуя виртуальной линии, что легла на дорогу, Мари повернула руль. Плавно, всего на несколько на несколько градусов, вписываясь в пологий поворот. Но и этого было достаточно, что почувствовать странную смесь невыносимой тяжести и невесомости преодолеваемой инерции. Руки налились свинцом, норовили сорваться в сторону, и если бы не киберимпланты, ей не хватило бы сил просто удержать его, не говоря уже о том, чтобы вывести авто снова напрямую. Человек без модов просто потерял бы сознание в ту же секунду.

— Понял, понял, — напарник часто дышал, теперь уже совсем зажмурившись, — Можем обойтись без дальнейших демонстраций.

— Не выйдет. Впереди еще старый город. С узкими улицами и прямоугольными перекрестками. Придется попетлять.

— Прекрасно. Просто прекрасно. Скажи, майор, ты человек религиозный?

— М? Нет. У меня в семье сплошные агностики, и сама как-то никогда не чувствовала необходимости найти какую-нибудь веру. А что?

— Ты водишь так, будто у тебя есть ангел хранитель, — напарник издал смешок, добавил, — Только мне кажется, он сошел давно.

— Ты что, хочешь мертвых заложников на своей совести? А именно это случится, если мы опоздаем.

— Нет, конечно. Но на метро мы могли бы добраться быстрее.

— Могли бы, но в багажнике все снаряжение.

— Которое есть и в фургоне штурмовиков. Признайся, тебе ведь просто хотелось прокатиться с ветерком.

Мари улыбнулась, бросая машину в очередной поворот:

— Я отвергаю гнусные клеветнические обвинения и отказываюсь говорить что-либо вне присутствия моего адвоката.

— Могла бы меня предварительно высадить, — Роланд вздохнул, — Ладно. Посмотрю пока на чертежи.

Через полчаса они были на месте. Мари подкатила к скоплению полицейских фургонов. Оцепление не впечатляло — несколько штурмовиков в тяжелой броне, с прозрачными щитами, собрались перед входом, пара снайперов на соседних крышах. Террористы при желании могли бы выйти с боем, прикрываясь от огня заложниками. Впрочем, дошли бы они только до Эмира, что сидел на складном табурете, сложив руки на груди и широко расставив ноги, похожий на даймё наблюдающего за ходом сражения.

— Меня генерал ввел в курс дела, — обратилась к нему майор, сразу переходя к делу. Тем временем Роланд только выбрался из авто и разминался, несколько демонстративно, — Были какие-то изменения?

— Никаких. Сидим вот. Переговоры в тупике. Ребята внутри скоро начнут нервничать.

— Плохо. Мне бы больше времени. Наружное наблюдение в здании есть?

— Десяток камер. Две у центрального входа, еще несколько разбросаны по периметру. В камуфляже можно приблизиться, но войти не получится, все закрыто и все просматривается.

— Под землей тоже не пройдем, — добавил Роланд, подходя, — Коммуникационный тоннель есть, но узкий, туда только роботы-ремонтники могут протиснуться.

— А с крышей что? Есть вход? — Мари бросила по очереди взгляд на обоих коллег, не зная от кого ожидать ответа.

— Есть. Но там тоже камера, — сказал Эмир без энтузиазма.

— Всего одна? Фото есть?

— Держи.

Несколько сделанных дроном фотографий возникли перед газами майора. Она переслала их Роланду, сама рассмотрела внимательно. Выход на крышу — покатый треугольный выступ с дверью. Над дверью — камера, скрытая затемненным блистером, который не позволял определить ее направление и сектор обзора. Но слепое пятно у нее было неизбежно, даже если она работала в панорамные триста шестьдесят градусов. Она могла следить за входом, за половиной крыши прямо перед ним, но обратная сторона была за пределами видимости. Сторона, на которой располагались многообещающая стеклянная крыша, похожая на оранжерею.

— С этим можно работать. Снимаем стекло, спускаемся внутрь в камуфляже.

— Допустим. Но как ты наверх поднимешься? Если террористы заметят приближающийся вертолет, они точно всех заложников порешат.

— Значит, обойдемся без вертолетов. Поднимемся на присосках, — Мари обернулась к напарнику, — Высоты-то не боишься?

— Погоди, — несколько опешил он, — Ты мне предлагаешь идти в инфильтрацию?

— Ну да. У нас каждая пара рук на счету. Не волнуйся, много воевать не придется, у тебя будет особое задание. Где там остальные инфильтраторы? Будем составлять план.

На составление плана ушло всего несколько минут. Еще два члена команды по спасению заложников, убивали время в одном из фургонов, в данном случаем мобильном командном центре, с несколькими экранами на стенах, средствами коммуникации и прослушивания. Там же и произошло обсуждение, если это можно было так назвать. Говорила в основном майор, остальные только кивали. Гюнтер и Анна — с профессионально каменными лицами. Роланд — с таким видом, будто все еще не конца верил в происходящее. Впрочем, слушал он внимательно, и когда майор попросила его повторить свою задачу, он оттараторил ее без запинки.

— Итак, все свои роли знают. В таком случае, Анна, ваша пара пойдет вперед. Я тут пока новичка дополнительно проинструктирую.

Когда двое вышли, Мари протянула напарнику продолговатый контейнер с темной жидкостью.

— Термооптический камуфляж. Пользоваться умеешь?

— Да, нас тренировали в академии.

— Волнуешься?

— Конечно.

— Зря. ТОК — это же еще и броня. Ты будешь невидимым и неуязвимым. Ну, почти. Зачем тогда нервничать?

— Так ведь не за себя волнуюсь. Боюсь, что пойдет что-то не так, и будет тогда на моей совести сколько-то там десятков людей.

— Во-первых, не на твоей. Это мой план, и мое решение взять тебя с собой. Во-вторых, потому что это мой план, все пройдет гладко.

— А если я зависну в решительный момент? Вот есть у меня такое ощущение, что как дойдет до дела, то меня парализует.

— Тогда без тебя справимся. Но этого не будет. Ты же не цивус какой-то, чтобы от страха сознание терять, а бывший декер, который сколько опасностей видел, и сколько со смертью играл, причем не только своей.

— Так это же в мете. Там я хозяин. А в мясном пространстве… — он не закончил.

— Тут те же принципы действуют. Храбрость и способность импровизировать либо есть, либо нет.

— Я бы поспорил. Мета — пространство чистого разума. Одновременно абсолютной логики и полного хаоса. В ней не действуют законы, кроме тех, что декер создает сам и тех, которые все равно пытается обойти. А в реале приходится считаться с физикой и прочими ограничениями. Ну да не важно. Пошли, время не терпит.

Роланд открыл контейнер, вылил на ладонь вязкую жидкость, и приложил руку к груди. Серая клякса начала растекаться по туловищу, испуская во все стороны тонкие щупальца, стремительно бледнея и словно вымывая цвет из черной рубашки. Обстановка командного центра проступила сквозь его грудь, пока еще неясно, словно сквозь стеклоблок, но с каждым мгновение становясь все четче, по мере того, как наниты ориентировались и собирались во все более крупные структуры. Мари в свою очередь дала команду резидентным нанитам изменить полярность и вскоре оба исчезли, не считая нескольких прозрачных искажений, заметных только во время движения.

Даже для декера, привыкшего к размытым границам собственного тела, даже после нескольких тренировок по использованию ТОК, диссонанс был слишком сильным. Чувствовать себя, но не видеть выводило из равновесия. В том числе и буквально — сделать шаг было, как ступить в нарисованную пропасть. Если сознательно Роланд и знал, что по сути ничего не изменилось, какие-то более глубокие и примитивные части мозга настаивали, что он ни на что не опирается и должен бы уже упасть.

— Руку дать? — спросила майор.

Несколько секунд слышно было только напряженное сопение, пока здравый смысл побеждал гордость.