— Законопослушные граждане редко проводят время в заброшенных районах, окруженные бандой наемников, — напомнил Роланд.

— Допустим. Но это тоже не считается чем-то преступным. Так или иначе, нам нужно будет найти способ пришить ему что-то серьезное.

— Нужно ли? — напарник поднял бровь.

— То есть ты допускаешь возможность, что он действительно не делал ничего предосудительного?

— Хм, нет, пожалуй. Но, мне кажется, мы сейчас слишком увлеклись необходимостью отправить за решетку человека, который может, чисто в теории, быть невиновным.

Мари несколько секунд молчала, опустив глаза, затем сказала, нехотя:

— Да, ты прав. Предвзятость только помешает в расследовании. Просто я ожидала, что в этот раз все пройдет без осложнений.

— И сколько дел без осложнений было в твоей карьере?

— Ноль. Но знаешь, все когда-нибудь случается впервые.

Комната для допросов была просто ящиком с голыми стенами, разделенным пополам прозрачной плексигласовой перегородкой, которая отделяла подозреваемого от следователей. Никита сидел на жесткой скамье, безучастно глядя в одну точку, когда Мари и напарник вошли. Он никак не отреагировал на их появление. В жестком белом свете, который заливал комнату, майор вдруг осознала, что он был намного старше, чем ей показалось поначалу. То как он был одет, его акробатический побег и просто стереотип декера, как человека молодого, помешал ей заметить налет седины на висках и морщины в уголках глаз. Глаз, к слову, теперь было два, провал глазницы, на дне которого поблескивал обнаженный нейроразъем, теперь был скрыт почти нормально выглядящим киберпротезом. Разве что цвет искусственного глаза не совпадал с естественным серым цветом глаза Никиты, но полицейский лазарет не мог предложить ему слишком обширный выбор в этом плане.

— Давай перейдем сразу к делу, — начал Роланд, не тратя времени на приветствия, — Я знаком с твоей биографией, и знаю, что у тебя есть уже опыт в общении с полицией.

— Не такой обширный, как у тебя, Роланд, — арестант слегка улыбнулся.

Мари бросила удивленный взгляд на напарника. Подозреваемый знал его имя и обращался как к старому товарищу. При этом Роланд ни разу не упоминал, что они знакомы, даже несколько минут назад, когда за чашкой синтетического кофе они решали, кто будет вести допрос.

— Меня арестовывали не чаще чем тебя, Никита. А если ты имеешь в виду мое нынешнее трудоустройство… Что я могу сказать, мне хватило мудрости принять сделку, которую мне предлагали. Надеюсь, хватит и тебе. Итак, если будешь сотрудничать со следствием, тебе светит пара лет в комфортной камере. Если нет — десять в лагере, где ты будешь заниматься очисткой пустоши. Исполнитель нас интересует мало, нам нужно выйти на заказчика. Так что будь добр, расскажи, кто тебя нанял и что именно ты пытался сделать.

Декер, услышав последние слова, оторвался от созерцания угла комнаты и посмотрел прямо на следователя.

— То есть, вы до сих пор не знаете? Хорошо. Это хорошо, — Никита заметно расслабился.

Майор снова оглянулась на напарника. Он проговорился, раскрыл карты, дал преступнику знать, что у них недостаточно улик. И что-то еще. Никита до этого, был, судя по всему, не уверен в успехе своей атаки. И Роланд только что развеял его сомнения. Это можно было бы списать на неопытность, конечно, но если принять во внимание, что они знакомы, факт, который он скрыл…

В конце концов, что она знает о нем? Они были напарниками всего три месяца, и редко говорили о чем-то, кроме дел насущных. Мари читала его личное дело — бывший черный декер, после несколько арестов ставший на путь исправления. Но он солгал Никите — он работал в полиции не в результате какой-либо сделки со следствием. Нет, несколько лет после того, как Роланд покончил с преступным прошлым, он работал в службе кибербезопасности одной из корпорации. После чего неожиданно уволился и подал прошение принять его на службу в полиции. Куда, после нескольких месяцев тренировки, был принят. И вот, в ходе первого же расследования он ведет себя весьма подозрительно.

Пока майор думала об этом, Никита продолжил:

— Ну что ж, отпираться действительно нет смысла. Насчет того, что должен сделать вирус… Я пожалуй, не буду усыплять вас скучными техническими деталями. Достаточно сказать, что это бомба замедленного действия, которая нанесет Акасама-Стар многомиллионный урон. Заказчик… В данном случае, заказчик и исполнитель — это одно лицо, то есть я. Действия мои мотивированы были, ну, допустим, личной неприязнью. Я был ужасно разочарован одним из их продуктов и бесполезной службой поддержки. В любом случае, я готов подписать чистосердечное признание.

Роланд задумчиво постучал пальцами по столешнице, сделал едва заметное движение головой. Плексигласовая перегородка потеряла прозрачность, превратившись в матово серую стену, поглощающую звук.

— Он издевается, — объявил он.

— Возможно. Но в чем-то он говорит правду. Ты видел, как у него сверкнули глаза, когда ты проговорился, что вирус не был найден? Его действительно волнует, добился ли он успеха. Если бы это была просто наемная работа, его бы это уже не волновало. Тут действительно что-то личное.

— Пожалуй. Пойманному декеру нет смысла демонстрировать лояльность и жертвовать собой ради заказчика. Они все равно в большинстве случаев анонимны. Когда я был в его положении, мне достаточно было передать логи сообщений, покаяться, и пару месяцев отдохнуть в одиночке. А он, хоть и поддается, явно пытается что-то скрыть. Если не заказчика, то что?

— Рано строить догадки. Еще нечто странное. Поправь меня, если это стереотип, но декеры же обычно работают поодиночке, из скрытых локаций?

— Ммм, обычно да, хотя исключений тоже хватает.

— Зачем тогда он нанял чуть ли ни целую армию? Зачем занял квартиру в заброшенном районе, где банда наемников гарантированно привлекла бы внимание?

— Тут как раз все логично. Ему нужно было установить прямой контакт с замкнутой сетью, потому что переданную таким образом информацию невозможно отследить Почему прямой, а не через десяток распределенных прокси, где отследить его было бы сложнее — не могу сказать, но вероятно это как-то связано с особенностями вируса. Это означало, что он должен был быть где-то физически близко к серверу, где-то, где ему никто не помешает. Что касается наемников… Декеры, в большинстве своем, — параноики, уверенные, что полиция следит за ними двадцать четыре часа в сутки. Он исходил из предпосылки, что подготовка к атаке не останется незамеченной, но мы не сможем действовать, пока он не совершит что-то конкретно злонамеренное, или во всяком случае, достаточно подозрительное. Вооруженная охрана призвана была задержать нас достаточно долго, чтобы он успел обойти защиту и загрузить вирус. Что в итоге и случилось.

— Понятно.

— Но ты права, тут все же действительно есть нечто странное. Наемники обошлись бы ему недешево, подготовка заняла несколько недель и тоже, скорее всего, потребовала серьезных трат. Забыл сказать, сисадмин Акасама-Стар снова связался со мной. Они нашли бота, физического бота, с помощью которого он подключился к их сети. Интересная игрушка, дорогая, и которую не так уж легко достать. Почти антиквариат. Такими раньше пользовались службы разведки, когда еще был смысл заниматься подобными глупостями. И все это он сделал без всякой явной выгоды для себя.

— Если без выгоды, и мотив неприязни можно отбросить как абсурдный, то что остается?

— Хотел бы я знать, — Роланд развел руками, — Предложил бы спросить у самого Никиты, но не думаю, что мы от него еще что-то добьемся.

— Увидим. Ничто не мешает нам попытаться поговорить. Пожалуй, допрос я продолжу сама. Только вот еще одна вещь. Откуда вы знаете друг друга?

— Я бы не сказал, что мы действительно знакомы, — начал напарник осторожно, — Но мир тесен. Магна — еще теснее. Особенно для представителей некоторых, не вполне законных профессий. Мы пересекались на форуме для черных декеров. Я видел его, он видел меня, но не думаю, что мы когда-то говорили один на один. Меня удивляет, что он знает меня по имени и в лицо. Хотя… Я-то его знал, почему бы обратному не быть правдой? Из всех смертных грехов декеры больше всего подвержены гордыне. Каждый считает себя умнее остальных.