– Извините, – отстранилась Вера.

– Чувствую себя неуклюжим медведем.

– Всё в порядке, – Вера опустила глаза. Они зашли в её номер.

– Вера Григорьевна, хочу загладить свою вину перед вами. Был не- справедлив, каюсь, – он взял ноутбук. Вы проделали такую колоссальную работу. Позвольте пригласить вас на ужин.

– Извиняться Вам не за что. Приглашение, к сожалению, принять не могу, у меня другие планы на вечер, – увидев, что он расстроился, она добавила.

– Приезжайте на выходные, у нас собирается неплохая компания.

– Да как-то неловко, я человек посторонний.

– Это поправимо.

– Ну что ж, буду с нетерпением ждать выходных.

– Я тоже, – Вера протянула руку для прощания.

Матвей задумался. Она сказала это из уважения или для неё это действительно важно. Рука у неё была мягкая и теплая. Он задержал её чуть дольше обычного.

– Верочка, мы вас заждались, – подтянутый, седовласый, необыкновенно эффектный мужчина, шел ей навстречу.

Вера обратила внимание на то, что полковник гладко выбрит, одет как франт и за ним тянулся шлейф дорогого парфюма. Она поняла все сразу и безоговорочно поэтому подыграла.

– Одну минутку, Юрий Федорович, я только провожу гостя, – Вера повернулась к Матвею.

– Всего доброго, Матвей Иванович, – она мило улыбнулась ему.

Боже, какая же она...., – подумал Матвей. Неужели все из-за этого мужика. Теперь понятны её планы на этот вечер.

– Удачного вечера, Вера Григорьевна, – Матвей развернулся и быстро зашагал прочь. Чего я распаляюсь? Она свободная женщина. Имеет право проводить вечер где угодно и с кем угодно. И все же на душе скребли кошки.

То, что Женька каждый день, в одно и то же время ожидал её возле салона, Ира заметила давно. Ехал за ней до самого дома. Ждал, когда она зайдет в подъезд, а потом уезжал. Чего хотел этот мальчишка? Неужели он не видит, что я старше, что у меня живот выше носа. Если бы он хотел выследить Наташку, то её благоверный давно бы уже нарисовался. Непонятно. Так думала Ира, садясь в свою машину. День был тяжелый и хлопотный. Ей становилось все трудней и трудней заставлять себя выходить на работу. Последнее время она чувствовала себя неважно. Ира завела машину и посмотрела в боковое зеркало. Больше она ничего не помнила.

Когда она очнулась, вокруг были белые стены. Над ней нависала капельница, рядом суетилась медсестра.

– Очнулась, милая? Ну ты нас и напугала!

– А что случилось?

– Поберечь себя, детка, надо. Муж-то, вроде, у тебя ничего, заботливый. Перепугался бедолага, лица на нем не было.

– Какой муж? О чем вы говорите?

– Ну, ну, не волнуйся, сейчас доктор придет.

– Пал Семёныч, кажись, бредит, – встала навстречу врачу медсестра.

– Как Вы себя чувствуете? – спросил врач, наклоняясь над ней.

– Нормально. А что это было, доктор?

– Это, милочка, глубокий обморок. Что же Вы себя до такого состояния довели. Нужно думать не только о себе, но и о человечке, которого Вы носите. Я порекомендовал Вашему мужу на работу вас больше не пускать, слишком большой риск для вас. Бизнес и здоровье – вещи несовместимые.

– Какой муж? Я не замужем.

– А жаль. Молодой человек очень за Вас беспокоился. Всех врачей на уши поднял. Даже профессор тут нас консультировал. Так что решайте, милочка, сами, замужем Вы или нет, – доктор хитро улыбнулся.

– Да уж, придется, – Ира задумалась.

То, что это был Женька, не было никаких сомнений. Только он мог видеть, что ей стало плохо. Ведь уже какую неделю пасет её возле работы. Ближе к вечеру появились девочки. Наташка притащила целую сумку фруктов.

– Это от Женьки.

– От какого Женьки? – удивленно переспросила Маша.

– Да есть тут один Дон Жуан.

– Это не тот ли парень, что топчется возле твоей палаты, – спросила Даша.

– А он ничего, – добавила Катюша.

– Это с каких пор ты, дорогая, на чужих мужиков заглядываться стала?

– Девочки, по-моему, тут можно ставить диагноз. Мы уже ревнуем.

– Как вас только такую ораву пропустили? – смутилась Ира.

– Женечка договорился, – пролепетала Наташа.

– Ох уж этот вездесущий Женечка. Чего ж он сам не заходит?

– Стесняется, не хочет тебя беспокоить.

– Стесняется? Да он тут полклиники на уши поставил, стеснительный ваш. Зови его сюда.

Наташа отправилась за Женькой. Сестры с интересом наблюдали за тем, как Ира торопливо поправляла волосы. Увидев пристальный взгляд сестер, она сказала, как бы оправдываясь:

– Должна же я его отблагодарить хотя бы.

– Конечно, конечно, – улыбаясь, выдавила Катя.

– Знаешь, Ир, когда мы узнали, что с тобой все в порядке, не стали сообщать Верке, а то бы она тут же все бросила и примчалась.

– Правильно сделали. И поездку на выходные не откладывайте.

– Илюшка дни считает. Юрий Федорович пообещал покатать его на коне, – Маша улыбнулась собственным мыслям.

– Лучше бы он тебе пообещал показать своего богатырского коня, – Ира озорно подмигнула.

– Ой, девочки, эта беременность делает её неимоверно пошлой, – Маша в смущении опустила глаза.

В дверь палаты вошёл высокий, худощавый парень.

– Знакомьтесь, девочки, это Евгений. Благодаря ему ваша сестра не осталась валяться на улице, – пафосно произнесла Ира.

– Женечка, Вы не бойтесь, это она с виду такая стерва, – отомстила сестре Маша.

– Вы тут поворкуйте, а нам пора идти, – девочки заторопились к выходу.

– Мама придет завтра, – уже из-за двери добавила Даша.

– У вас замечательные сестры, только я не знал, что их так много.

– Ты мне зубы не заговаривай. Какого черта ты делал возле моего салона?

– К Вам приехал.

– А чего не зашел?

– Не решился. Вы мне нравитесь Ира, но я жутко вас боюсь.

– И правильно боишься. Придумал там себе чего-то. Шел бы ты домой, Женечка, – выдавила из себя Ира. По щекам её стекали тонкие струйки слез.

– Ирочка, Вам нельзя волноваться. Это вредно для малыша. Ну, не плачьте, пожалуйста. Я позову врача.

– Господи, а ты-то чего за него так волнуешься, он же не твой.

– А я не против, чтоб он был моим, – Женя присел на край кровати и взял её руку.

– Выходи за меня.

– Ты вообще в своем уме. Мы едва знаем друг друга.

– Это можно исправить.

– Я старше тебя.

– Мне все равно.

– Ты меня совсем не знаешь. Я жуткая стерва.

– Это даже интересно.

* * *

Было непонятно, кто из них волнуется больше, Вера или полковник. То, что Матвей не приедет, Вера могла предположить, но что в определенное время не появятся девчонки, этого она не ожидала. Пока Вера набирала номер Иркиного мобильного, Юрий Федорович нервно теребил ключи от номера. Трубку так никто и не поднял. У Шурочки телефон был отключен. Она всегда это делала, когда на работе случался аврал.

– Маше, позвоните Маше, – беспокоился полковник.

– Да, Вы, наверное, правы, – Вера позвонила Маше.

– Ну, наконец-то, – выпалила Вера, когда услышала Машин голос.

– Вера, не паникуй, мы не приедем.

– Как не паникуй? Почему не приедете? Что вообще случилось?

– Просто Ирочке стало нехорошо.

– Как нехорошо?

– Ну, там знаешь, все эти дела с беременностью, – мямлила в трубку Маша.

– Ты издеваешься? Выкладывай, что у вас стряслось, потому как уж кто-кто, а Ирка ни за что бы не пропустила возможность прогуляться.

– Она в больнице, – выдавила Маша.

– Так и знала! С ребенком все в порядке? Почему не сообщили? Я приеду!

– Вера, солнышко, в этом нет никакой необходимости. С ней и с ребенком все в порядке. Понимаешь, тут вот какое дело, когда нас там так много, у других нет никаких шансов быть ей необходимым.

– Чего ты темнишь, говори прямо.

– Там есть такой замечательный мальчик, Женечка. Кажется, он в неё влюблен.

– Хоть одна хорошая новость за весь день. Так он, говоришь, с ней. И она что, не брыкается.