— Нет! — резче, чем следовало, ответил герцог, негодуя на себя и зажимая артефакт в ладони. — Тебе показалось. — Поехали ко мне.

Его действительно больше не волновала история девушки. Ну, во всяком случае хотелось так думать. А раз он ничего не мог ей предложить, значит должен выкинуть из головы, как досадную помеху.

Друзья оделись и вышли на освещенное огнями крыльцо особняка. Морозный воздух мгновенно склеил ноздри. Алек зябко повел плечами: зимы в королевстве драконов были холодные, особенно здесь, в глубине ущелья, в долине которого вытянулась столица.

— Смотрите! — воскликнул Терган. — А там не эта девица?

Алек пригляделся: действительно, из задней двери вышел высокий слуга, он нес на плече, как куль с мукой, женское тело. Девушку бросили в карету, запряженную парой коней. Кучер гикнул, и скакуны рванули вперед.

Следом из дома выскочил граф Ратбор и кинулся к другой повозке. Норовистые драгмы, драконы, в процессе эволюции потерявшие способность к магии и оставшихся на уровне полуразумных животных, нетерпеливо взмахивали крыльями. Карета то и дело подпрыгивала и поднималась в воздух, не давая графу Ратбору взобраться на ступеньку.

— А ну стоять, твари! — завопил он и ударил хлыстом.

Испуганные драгмы с резким клекотом взвились в воздух, потом опустились и задрожали. В душе Алека поднялся настоящий ураган эмоций.

— Нет, так дело не пойдет! — воскликнул он и хлопнул по ноге хлыстом. — Надо старикашку проучить! Вы со мной?

— Даже не спрашивай! — воодушевился Райнер. — С удовольствием.

— А может, не надо? — осторожный Терган часто удерживал друзей от авантюр.

— Еще как надо!

— Девушке все равно не поможем.

— Зато развлечемся.

На этом спор закончился. Скука городской жизни порой толкала на приключения, а тут оно само плыло в руки.

— И что делать будем? — спросил Райнер.

Друзья склонили головы, совещаясь.

Нужно было задержать графа в дороге, не дать ему обвенчаться с юной красавицей. Алек понимал, что их выходка лишь оттянет неизбежный финал, но очень хотел насолить старому дракону, забывшему о приличиях.

Алек решительно направился в сторону конюшен, где противный старикашка садился в свою повозку. Герцог Верт и сам не понимал, что творится с его душой. Он сходил с ума от негодования, что эти трясущиеся ручонки буду лапать прекрасное тело незнакомки. Перед глазами стояли ее кулачки, прижатые к груди, в ушах звучал напряженный, полный отчаяния голос.

— Герцог, приветствую вас! — заметил его граф Ратбор. — А не рано вы покидаете бал? Там столько юных прелестниц жаждут вашего внимания!

Старик захихикал, тряся головой, и тут же шапка начала подниматься на гребне, который начал расти. «Совсем себя не может контролировать», — презрительно подумал Алек и вздохнул.

— Вы же знаете, граф, мою ситуацию. Для меня эти прелестницы — опасность номер один.

— Ах, оставьте! Какое проклятие? Оно давно уже потеряло силу, — взмахнул рукой граф. — И потом, можно же и не жениться, — он подмигнул Алеку. — На наш с вами век хватит красоток.

Старик уцепился за ручку и, кряхтя, поднялся в карету. Драгмы затрепетали крыльями, но не тронулись с места, испуганно кося темными глазами, покрытыми лиловой дымкой. Лакей, ждавший команды в одной ливрее и трясущийся от холода, бросился закрывать дверцу.

— А если проклятие не потеряло силу? — крикнул вслед Алек, пытаясь еще на миг удержать графа.

— Вы упускаете столько возможностей! Каменное у вас сердце, герцог! Как есть каменное! Прощайте, меня ждет молодая невеста.

Драгмы взвились в воздух и тут же с резким клекотом упали. Карета с грохотом ударилась колесами о мерзлую землю и опрокинулась.

Старый Финч мучился от неизвестности.

Алек задерживался. Обычно он не радовал вниманием балы знати. Свахи и мамки доставали герцога так сильно, что он старался держаться подальше от смотрин и высокородных девиц с их претензиями на брак. Но сегодня герцог отсутствовал долго. Финч даже послал слугу к дворцу, где проходил бал дебютанток, но тот господина не нашел.

Дворецкий сходил с ума от беспокойства. Нет, Алек взрослый мужчина, а няньках не нуждался, но приблизился к опасному возрасту, когда за ним нужен был глаз да глаз.

Финч то подходил к окну и вглядывался вдаль, то настороженно прислушивался к шагам. Но в доме было тихо, лишь смех кухарки доносился из кухни, да камердинер Кимб ругался на собак, разлегшихся на хозяйском диване.

— Бирр, Бадди, пошли отсюда! — ворчал камердинер. — Сейчас Его Светлость Алек приедет, задаст вам!

Но ласковые сеттеры только завиляли хвостами при имени хозяина, но не сдвинулись с места. Она прекрасно знали, что никакого наказания за провинность не последует.

Финч наблюдал за Кимбом, его старческое сердце ныло от разраставшейся тревоги, а в голове звучал голос умирающей герцогини Верт. Она до последнего вздоха переживала за сына, которого оставляла на попечение дворецких и друзей.

— Береги Алека, Финч, — шептала она, тяжело дыша. Ее бледное лицо сливалось цветом с наволочкой, слабые руки лежали поверх одеяла и сжимали его край. Леди угасала на глазах, а маленький Алек не понимал еще всей трагедии происходящего. — Умоляю тебя!

— Конечно, госпожа, — от многочисленных повторов эти слова прозвучали автоматически, а в груди старого дворецкого комок жалости и горя вырос до невероятных размеров. — Я постараюсь.

— Поклянись! — с силой приказала герцогиня. — Поклянись, что защитишь моего сына.

— Может, еще все обойдется.

— Нет, увы! Проклятие… будет набирать силу. Уже двести лет ни один герцог Верт не доживал до рождения своего наследника. Когда Алеку исполнится тридцать, ты должен очень внимательно за ним следить.

Леди Оливия попыталась сесть, Финч мягко заставил ее снова опуститься на подушки.

— А если Алек сумеет полюбить? — спросил он, пытаясь успокоить ее. — И тогда проклятие будет разрушено.

Леди Оливия сжала его руку. Хватка умирающей поражала своей силой.

— Нет, не сумеет.

— Но это вполне вероятно, госпожа, — в душе слуги теплилась надежда на такой исход, хотя и очень слабая. — Алеку всего восемь лет. У него еще есть время. И если он встретит девушку, которую сможет полюбить, проклятие потеряет свою силу. Все закончится, вот увидите!

— Нет! — пальцы матери сжались, взгляд пронзил Финча глубиной и отчаянием. — Разве ты не понимаешь? Это проклятие нельзя разрушить.

— Можно. Если герцог Верт женится по любви…

Лицо герцогини исказила гримаса.

— Это ложь. Мой муж любил меня. Я знаю, что любил. Мы не расставались ни на минуту. И все же он умер.

Финч вздохнул. Прослужив в этой семье несколько десятков лет, он многое увидел и услышал. Он хорошо помнил, с каким восхищением приняли в этот дом юную Оливию, какие трепетные отношения были между влюбленными. Синий дракон встретил свою истинную, все домочадцы ждали, что этот факт разрушит семейное проклятие, но увы. За несколько дней до рождения Алека старший герцог Верт полетел в горное ущелье, где у него было поместье Лонг Видж, и разбился, сорвавшись со скалы.

Дракон разбился, сорвавшись в пропасть.

Сам факт казался невероятным, будто черные силы на миг овладели герцогом, и он не смог справиться с полетом. Предположения высказывали разные. Одни считали, что он упал в облике человека, а в воздухе не сумел обернуться драконом.

Но эту версию сразу отбросили. Герцога нашли в образе дракона, растерзанного, распластанного на острых пиках.

Другие считали, что враги убили его и сами сбросили со скалы. И это тоже было не лишено оснований: именно поместье Лонг Видж было родиной проклятия. Зачем туда полетел герцог Верт? Что хотел выяснить на месте?

Но факт оставался фактом: отец Алека погиб до его рождения, как за несколько десятилетий до этого умер и его дед.

Финч тяжело вздохнул и, шаркая домашними туфлями по паркету, пошел к окну. Ему показалось, что он слышит стук колес экипажа Алека. Действительно, по дубовой аллее к особняку приближалась карета.