— Саша! — у въезда к поместью Лавровых меня встречал Егерь. — Привет, пока не въезжай, тут какой-то трындец твориться.

— Что случилось? — я выглянул из окна. — Лавра схватили?

— Нет, он заперся в поместье. Вся территория заминирована. Он пьяный, кричит из окна какую-то чушь про скорую кончину мира. Что ты станешь причиной уничтожения этого мира и тому подобное. Ребята думают, как его оттуда выкурить, чтобы всё поместье на воздух не взлетело. Оно ведь теперь тебе принадлежит и не хотелось бы его разрушить.

— Совсем не выходит? А кто с ним говорит?

— На данный момент Игнат пытается с ним договориться, но у него ничего не выходит. Не подпускает, а вокруг поместья такой энергетический фон, что страшно думать, какой мощности взрыв будет, если он активирует эти ловушки.

— Они по всему периметру? До куда бьют?

— Где-то до ворот, — Егерь горько вздохнул и пожал плечами. — Среди гвардейцев есть сапёры, но они руками разводят. Слишком тут дохрена всего.

— Когда он успел это всё установить? — мы с Ромой вышли из машины. На улице было зябко. Осень начинает брать своё. Воздух становится прохладным, пора надевать пальто. И снова траты. Не думаю, что Катя позволит мне ходить в каких-нибудь обносках или простых вещах. Хотя, если подключить к делу более рассудительную Марию, можно ещё будет сойтись на чём-нибудь подешевле.

— Мы думаем, что эта «защита» была установлена давно. Или относительно недавно, но точно не сейчас. Заряды под землёй. Газон не тронут, следов недавних работ нет. Скорее всего, всё в систему вшито. Мы отправили два отряда к другой стороне дома, искать обходной путь, чтобы забраться в дом. Внутри должен быть пункт управления всей это дрянью. Если получится отключить, проблем не возникнет.

— А если они сейчас хоть одну такую бомбу активируют случайно?

— Цепная реакция, каскадные взрывы, подрыв всего поместья.

— Отменяйте операцию, я сам поговорю с Лавром. Не хватало нам, чтобы МОЁ новое поместье на воздух взлетело!

— Саша, ты уверен? Увидит тебя, может сам всё подорвать, — Егерь забеспокоился. — Он ведь про тебя там какую-то чепуху несёт.

— Это не так страшно, — я улыбнулся. — Я умею разговаривать с душевнобольными людьми.

Мне невольно вспомнился Первый. Раз я смог с ним ужиться, то и с этим договорюсь. Правда, с Первым нам пришлось друг другу Знатно морду набить в «Темнице», чтобы окончательно друг друга понять. Не думаю, что смогу провернуть подобное с Лавром, но разговор точно должен помочь.

— Как знаешь, Саша, — Егерь раздосадовано крутанул головой. — Я бы на твоём месте не рисковал.

— На то я и командир, чтобы сам решать, где рисковать, а где нет, — я по-дружески хлопнул Егеря по плечу. — А твоя задача — вовремя вытаскивать мою горящую задницу из пекла, в которое мой риск меня завёл. Договорились?

Егерь вгляделся в мои глаза и улыбнулся.

— Договорились! Но за каждое такое спасение требую пузырь!

— Да хоть два, — я рассмеялся. — Благодаря Игнату, ты теперь знаешь, как бороться с опьянением и похмельем. Тебе алкоголь не страшен. Пей на здоровье!

— Командир, не напоминай об этом, а? — жалобно попросил меня Егерь.

— А что такого Игнат сделал? — с интересом спросил Рома, смотря то на меня, то на Егеря.

Егерь вздрогнул, будто ему за шиворот снега детвора накидала.

— Лучше тебе не знать этого, сынок!

Егерь обогнул броневик и пошёл вдоль забора к другому входу. Рома скосил на меня интересующийся взгляд.

— Я не знаю, что он там с ним делал, но знаю только одно — это было нечто ужасное. Так что тебе лучше и в самом деле не знать.

Рома на мгновение побледнел. Представил что-то?

— Ладно, пошли за ним, — сказал и пошёл следом за Егерем. Рома не сразу сообразил, но всё же пошёл за нами.

— Знаешь, а моя Соня тоже любит всякое придумывать, чтобы меня чему-то новому научить.

— Правда? И чему же, например?

— Ну… если быть честным, она не совсем меня учит, она, скорее, сама обучается. Вот однажды она хотела маникюру научиться. Думаю, ты сам понимаешь, кто стал подопытной крысой.

Я язвительно улыбнулся.

— Так ты у нас теперь гламурная крыса?

— Пошёл ты, Громов! — Рома ударил меня в плечо. — Это не смешно!

— А, по-моему, очень даже.

Сами того не заметили, как вышли к другому входу. Небольшой калитке, которая вела в сад, из которого мы уже вышли к небольшой террасе, за окнами которой сидел Лавров в кресле с бутылкой виски. Даже отсюда я ощущал, какой от этой самой террасы исходит энергетический фон. Да и вся площадь вокруг дома также была заминирована. Пожалуй, только этот сад и остался нетронутым. Видимо, его решили не трогать, чтобы не испортить. Похвально, а для нас очень удобно.

— Вон он, сидит, пьёт и общается с нами через открытую форточку, — Егерь указал пальцем туда, где сидел Лавр. В халате с Родовым гербом, вышитом на право плече, и с пьяным, плавающим взглядом, сверлящим всех, кто подходил ближе, чем на метр к террасе. Во второй руке виднелось что-то вроде пульта. — Мы не уверены, но, скорее всего, в руках у него детонатор.

— Он ведь сам помрёт, если активирует. Может, блефует? — предположил Рома.

— Видишь, на заднем фоне новости, — Егерь выглянул из-за куста и указал на телевизор, который висел позади Лавра, в гостиной. — Он точно знает о том, что его Род проиграл войну. Ему нечего терять, это поместье ему уже не принадлежит. Даже если он сейчас выйдет ко всем и заявит, что на самом деле жив и не сражался с Громовым, ситуацию это никак не решит. Все сразу зададутся вопросом: «А почему же не вышел раньше?». Вразумительного ответа на это у него точно нет. Значит, поместье и всё, что принадлежало Роду он потерял. Остался никем и даже статус аристократа к нему более неприменим. Потому… да, я уверен, что он взорвёт всё тут к чертям собачьим. Саша, я бы, на твоём месте, не совался к этому психу. Есть ведь и другие варианты, как его выкурить. В крайнем случае со всем разберётся Пушкин. Посадим его в паре сотнях метров отсюда, он ему палец с детонатора отстрелит, а следующей пулей жизнь его оборвёт. Он даже обосраться не успеет.

— А что будешь делать, если это не детонатор, а единственный способ отключить минный пояс? И мины эти активируются при приближении? Что тогда?

Егерь нахмурился.

— Об этом я не подумал. Тогда можно просто подождать, пока он придёт в себя и сдастся.

— Вот это вот? — я усмехнулся. — Мне кажется, он, скорее, напьётся сильнее и случайно тут всё подорвёт, чем самовольно выйдет наружу, чтобы сдаться. Ты сам веришь в то, что такое возможно?

Егерь нахмурился ещё больше.

— Блин, Саша. Вот ты пришёл и все идеи на корню обрубил! Что тогда делать?

— Довериться батьке! — я рассмеялся и резко вышел из-за кустов, направляясь вперёд, прямиком в террасе. — Здорова!

Стоило Лавру заметить меня, он встрепенулся, выронил из рук бутылку и чуть было не обронил детонатор.

— Саша! — Егерь было хотел отдёрнуть меня назад, но тут меня удивил Рома. Он схватил Егора за рукав и отрицательно покрутил головой. Доверяет? Похвально, но глупо. Я сам не верю в то, что делаю, и скорее уповаю на свой Дар. Ведь в случае моего провала, он вернёт меня назад, и я смогу попробовать снова с другими словами, подходом. Но будь у меня одна попытка, я бы к этому смертнику подходить не решился. Идея с Пушкиным кажется мне более правдоподобной, но, когда есть возможность решить всё без риска, почему бы ею не воспользоваться? К варианту с Пушкиным я всегда успею вернуться.

— Зачем ты сюда пришёл⁈ — Лавр бросил взгляд на упавшую бутылку, но быстро перевёл его обратно на меня, указал в мою сторону пальцем и подошёл к окну. — Проваливай!

— Куда? — я огляделся. — Это ведь теперь моё поместье. Я имею право здесь находиться, а вот ты, кстати, сейчас должен находиться в больнице. Без рук и ноги. Каким образом ты оказался здесь и вполне себе целый? Неужели там, вместо тебя дрался кто-то другой?

— Чепуха! — Лавр икнул, но, заметив мой взгляд, вздрогнул. — Что?.. Так ты знаешь? Ах ты, сукин сын! Да я сейчас тебя!..