Огнепоклонник

Боевик, поймав его вопросительный взгляд, указал на лестницу, ведущую на нижний ярус смотровой галереи.

Махди, бодро мурлыча «Варяг», сбежал по ступеням.

Карина, стоявшая лицом к окну, не пошевелилась.

— Вот вы где! А я вас потерял.

Она вскинула голову и пыфкнула дымом. Затянулась. Стряхнула пепел с сигареты на пол.

Махди встал у неё за спиной.

— Карина!

— Меня нет. Я в телевизоре, Карабас-Барабас.

Махди хохотнул.

— Ах, вот ты о чем! Ну извини… Хотя моей вины тут — мизер. Во всем виноват Глеб Лобов. Помнишь такого?

— О мёртвом либо хорошо, либо никак. О Глебе лучше никак.

— А ведь у него к тебе было чувство.

— Я тоже к нему неровно дышала. Поэтому не промахнулась.

Карина уронила сигарету под ноги, расплющила каблуком. Резко развернулась.

— Какого хрена меня без моего согласия по телевизору показывают?

— Кариночка, я же говорю, во всем виноват Глеб Лобов. За пиар-кампанию отвечал он. «Рыбу» для телепередач готовили заранее. Уж не знаю, чем он руководствовался, но для «виртуальной ведущей» он «оцифровал» тебя.

— Мой отчим был в курсе?

— Нет, клянусь! Глеб прислал рабочий материал после его смерти. Ашот Михайлович ничего не знал, клянусь. Потом ты грохнула Глеба. А кроме него у нас никто в «Силикон графикс»[90] и прочей машинерии не разбирался. Решили ничего не менять. Видишь ли, программа так устроена, что проще оставить введённую матрицу, чем создавать новую.

— Очень по-русски!

— А что поделать? И ещё аргумент. Мы тестировали твой образ по основным целевым группам. Можешь гордиться, восемьдесят процентов мальчиков от пятнадцати до двадцати пяти — твои. Девочек в том же возрасте всего сорок, но это нормально. Ревность, сама понимаешь. Дяди от тридцати пяти до сорока пяти среднего уровня зарплаты, замри от счастья! дали сорок два процента предпочтений. Тётки и деды и те не устояли. По двадцать процентов накинули.

Карина фыркнула.

— Одели худенькую девчонку в чёрный камуфляж от Диора, как Мадонну. Макияж — смерть врагу в постели. И соски торчком. Ясно дело, народ перевозбудится.

— О том я Глебу и толковал! — подхватил Махди. — Чтобы террор стал популярным, надо привлекать не бритых отморозков, а раскрепощённых девчонок, желательно семитской внешности. На чем эсеры и большевики состоялись? Думаешь, на проповедях Карлы-Марлы? Не-а. На еврейских девушках и тургеневских барышнях. Лучшего пиара для подпольной работы придумать невозможно. За одну ночь на конспиративной квартире с фатальной красотой можно взорвать царя и себя как нефиг делать. Сама любовь к такому типу женщин есть проявление подсознательной тяги к самоубийству и мазохизму. Что от боевика-бомбиста и требуется.

— А тургеневские барышни?

— О, они же просто млели в своих девичьих постельках, представляя сильные лапы и густую гриву демона в чёрной рубахе анархиста. Дай им такого в тайное пользование, они из папиных сейфов любой секретный документ выкрадут, а у матушки из шкатулки последнюю алмазную брошку стырят «на революцию».

— Намёк на меня и Максима?

— Естественно. Он же такой таинственный.

— Завидно, что не вас любят?

— Наоборот, девочка, я рад. Поймать меня не на чем. Мне никто не оставит записки под руническим амулетиком. Никто не назначит свидание на Останкинской башне. И я не брошусь, сломя голову, к своей любви, не удосужившись проверить, не поддельная ли записка.

Карина, прищурившись, прощупала его лицо взглядом.

— А вы в самом деле Карабас-Барабас. Привыкли дёргать за ниточки. Не боитесь, что кто-то водит на ниточке вас?

— Я все свои ниточки обрезал, Карина.

— В две тысячи четвёртом году?[91]

Махди согнал с лица улыбку.

— Опасно много знать, девочка.

— Ещё бы! Иначе у кукловода начнутся проблемы, а Ведущий останется без стада. Что за пастух без баранов? Нищеброд с посохом, а не пророк.

— Это ты верно подметила, девочка. Только мой жизненный опыт подсказывает: были бы бараны, а пастух найдётся.

— Ну и пасли бы себе баранов в горах Курдистана, что в Москву привёрлись?

Махди захохотал.

Рация у него на поясе ожила и закричала срывающимся голосом:

«Сайиди! Север-северо-восток, тридцать, дальность полтора километра. Цель — беспилотный самолёт-разведчик. Цель уничтожена направленным импульсом СВЧ. Цель выпустила два НУРСа. Выставить силовой барьер не успеваем. Недобор мощности».

Махди устремил взгляд поверх головы Карины. Зарычал. Бросился тигром, сгрёб её за плечи, зашвырнул себе за спину.

Карина, падая, успела лягнуть его под колено. Но Махди не обратил внимания.

Он, замерев, смотрел на две чёрные точки, стремительно приближающиеся к башне. За каждой точкой тянулась спиралька серого дыма.

Махди взревел, раскинул руки крестом. Низкий, утробный рёв заполнил галерею, сделав воздух тугим и вязким. Карина ойкнула от боли и зажала уши.

В метрах двухстах от цели точки распустились огненными астрами. Стекла дрогнули от ударной волны.

Махди сорвал с пояса рацию:

— Внимание на КП! Цель — гостиница «Космос». Уничтожить!

— Есть — «уничтожить». Время набора мощности — три секунды.

Он завёл руки за спину. Стал раскачиваться с пятки на носок, постукивая рацией по ладони.

Карина приподнялась с пола. В панорамное окно увидела, как синий кристалл гостиницы вспыхнул миллиардом яркий звёздочек. Они брызнули фейерверком и посыпались вниз водопадом бенгальского огня, обнажая тёмные соты строительных конструкций. Лишённое стеклянной отделки здание вмиг сделалось убогим и отталкивающе неопрятным. Из «сот» на верхних этажах полыхнуло пламя и полезли хлопья густого серого дыма.

— Вы страшный человек, — прошептала Карина.

Он оглянулся. И она отпрянула, невольно закрывшись ладонью от его взгляда

— А кто тебе сказал, что я вообще человек?!

Оперативная обстановка

Информационная лента ИТАР-ТАСС

В 17:53 (в.м.) мощный взрыв потряс гостиницу «Космос». Здание устояло, но по фасаду выбиты все стекла. Начался пожар. Сообщений о жертвах в гостинице пока не поступало, но среди прохожих, на которых обрушились потоки битого стекла, имеются раненные и убитые. Движение на Проспекте Мира в районе гостиницы полностью парализовано.

По информации из дежурной части ГУВД никаких звонков об угрозе теракта не поступало. На место происшествия выехали наряды ОВД «Алексеевский».

18:15 (в.м.)

Серый Ангел

Даже сквозь броню и пуленепробиваемые стекла проникала какофония звуков, исторгаемых впавшим в истерику городом. В затемнённом салоне «гелендвагена» Злобину сделалось неуютно и, откровенно говоря, страшно.

«Чего доброго перевернут, к чертям собачьим, «членовоз» вверх колёсами. Просто за мигалку, ревун и номера с правительственным флажком. Сейчас это флажок на номере хуже красной тряпки».

Головной джип резко затормозил, полыхнув в глаза алым огнём стоп-сигнала.

Старший группы охраны прижал к уху бубочку наушника.

— Принял. Работаю «рубеж-три». Готовьте встречу, — хриплым от волнения голосом ответил он в микрофон, спрятанный в рукаве.

Он покрутил пальцем, дав сигнал водителю развернуться.

Машина резко рванула назад, задом вкатилась на тротуар, уступив дорогу джипу.

Джип прокатил мимо них и так же резко, почти на месте развернулся, задним бампером смяв припаркованную у бордюра крохотную дамскую иномарочку.

Боковым зрением Злобин успел заметить плотную массу тел накатывающих в переулок со стороны Садового. Кто-то успел предупредить старшего группы, иначе через несколько секунд они бы на полном ходу врезались в толпу.