Толстый кучер, больше всего напоминавший старую, особо крупную мышь, крякнул и помчал во весь опор. Такой видимо у меня бешеный взгляд был.

— Граф где? — зарычала я на миленькую девушку на ресепшен. Та, так же как и человек-мышь, сразу же прониклась моим злобным, взъерошенным видом, и понимая, что лучше сразу отвечать, махнула рукой вглубь коридора и, заикаясь, прошептала «Т-т-там».

— Спасибо, — крикнула я и понеслась куда велели.

Так, куда же его поместили? Есть у них тут реанимация, а?

С каждой секундой мне самой становилось все хуже и хуже. В груди будто раскаленными щипцами орудовали. Не знаю почему, но видимо у нас с графом какая-то невидимая связь.

Ах, ну да… как я сразу не догадалась? У нас же обручение было. То-то я иногда чувствую его боль, правда пока что это все во сне происходило.

А может не только? Ведь раньше я не могла понять природу этих ощущений, но что, если наша связь была всегда? Получается, что Вэл давно болен и его боль передавалась мне, а я никак не реагировала? И выходит, что в том, что сейчас с ним происходит есть и моя вина?

О, Боги! Ну что за напасть?

Да где эта чертова палата?!

А, вот она.

— Вам сюда нельзя, — закричали на меня люди в масках и халатах.

Ну точь-в-точь наши врачи земные. По крайней мере, на первый мимолетный взгляд, я никаких отличий не увидела.

— Можно! Я одним движением руки раскидала, обалдевших от такой наглости, врачей и впилась взглядом в распоротую грудь графа.

Боги, что я делаю?! Я же его убью… Но нет. Я знаю, чувствую, что должна что-то сделать, иначе он просто не выживет. Внутри, под разрезанными кожей и мышцами еле-еле билось сердце.

— Что вы делаете?! — в ужасе один из врачей попытался вскочить, чтобы помешать мне, когда моя рука потянулась к едва пульсирующему кровавому сердцу.

— Стоять! — зарычала я.

Клянусь богами, это не я, она сама… Рука то есть. Пальцы коснулись теплого органа. Ооо… он же умрет от сепсиса.

«Не умру».

Эээ…

«Теперь не умру. Поцелуй меня».

— Чего? — вслух возмутилась я.

«Не чего, а поцелуй, иначе я точно умру».

«Ну и гад, ты, граф. Одни неприятности от тебя».

Граф, все еще с закрытыми глазами и распоротой грудиной, слабо улыбнулся, и мне не оставалось ничего другого, как поцеловать его.

Ужас какой. Кто бы сказал мне еще год назад, что я буду распоротого мужика взасос целовать и сердце его руками трогать, чтобы ему жизнь спасти, да в жизни бы не поверила. Ну не то чтобы я сильно брезгливая, но все же…

Я аккуратно прикоснулась губами к холодному графскому рту и тут же почувствовала, как его язык проникает сквозь мои сомкнутые «врата в рай».

Эй-эй, потише там. Я в возмущении отлепилась от вдруг потеплевших губ и чуть не поперхнулась, увидев довольный взгляд распахнутых глаз Вэлимира.

«Ммм… какая сладкая…» — снова раздалось в голове.

— Зашивайте гада, жить будет! — рявкнула я.

Доктора так и остались сидеть на корточках в углу операционной, а я, злая на весь свет, не оглядываясь на темную сволочь, потопала прочь.

Вэлимир Д`Орвиль

Нет, я до последнего не верил, что мне снова придется переживать такой позор. Янка с приятелями уверены, что я предатель, или трус. И то и другое одинаково плохо, хотя, если честно, плевать я хотел на их мнение.

Пятеро жандармов приехали вместе с пожарной командой, чтобы вызволить нас из ямы. Видел, как они хихикали надо мной. Как же, конечно, я же как-будто маг, вон и жетон имеется, а сам даже из ямы вылезти не могу. Ну и ладно, что мне все эти люди, когда та, перед кем мне и правда должно быть стыдно, совсем надо мной не смеется. В ее взгляде можно прочесть все что угодно, только не злорадство над моим бедственным положением: удивление, недоумение, интерес и, что хуже всего, пожалуй, жалость. Уж лучше бы она смеялась надо мной.

Сейчас, находясь так близко к «невесте», мне совсем поплохело. Сердце колотится как бешеное, боль в груди не дает толком вздохнуть и будто палкой горящей ковыряют внутри. Фух… надо бы бежать, снова бежать. Хотя, чего греха таить, надоело мне бегать, уж лучше сдохнуть. Все равно она меня не люби-и-ит…

Тьфу, да что это со мной?! Зачем мне бестиева любовь? Это все от нервов и от Цепи, что тянет меня к девчонке как магнитом. А больше ничего, совсем ничего!

Кряхтя выполз на свет фонаря. Тут же меня под руки подхватили трое крепких бородулей в форме и повели к одной из карет. Ха… думают я сопротивляться буду… да на кой оно мне надо?! Я теперь может абонемент приобрету на постоянное посещение. Думаю, что Лихачева запросто мне это устроит.

Пока шли к жандармской повозке, пока ехали, я еще как-то держался, хоть и поскрипывал зубами от боли время от времени. Но вот когда нас с ней вместе в участке перед кабинетом посадили, тут уж я понял, что всё… приплыли. Еле-еле дождался, когда в кабинет вызовут, и там и упал.

Смутно, словно сквозь пелену, наблюдал, как меня через запасную дверь из жандармской выносят, не через ту, в которую входил. Потом куда-то грузили, везли. Только когда понял, что могу наконец расслабиться, потерял сознание.

Вот уже не думал, что её близость заставит волосы шевелиться на всем теле. Мало того, она меня ещё и трогает! А смотрит-то как… столько боли в глазах и… и что там еще в их глубине? Никак не могу разглядеть, как ни стараюсь…

Пальцы коснулись моей кожи. Ну вот, теперь я точно не умру.

«Не умру».

«Теперь не умру. Поцелуй меня».

Смотрит так смешно, возмущенно полыхают румянцем щеки.

— Чего? — вскипает она.

«Не чего, а поцелуй, иначе я точно умру».

— Ну и гад, ты, граф. Одни неприятности от тебя.

Однако она аккуратно прикоснулась губами к моим губам и я тут же языком попытался проникнуть сквозь её сомкнутый ротик. Бестия сразу же отстранилась и я пожалел, что поторопился.

«Ммм… какая сладкая…»

— Зашивайте гада, жить будет! — кому-то сказала моя невеста и злобно кряхтя, куда-то убежала.

Какой, однако, прекрасный сон…

Ярослава

Нет! Я не возмущена!

Я СОВСЕМ НЕ ВОЗМУЩЕНА!

ЧЕГО БЫ МНЕ ВОЗМУЩАТЬСЯ-ТО?!

Я в бешенстве!!!

Да как она вообще посмела прийти в мой дом и увести с собой моих друзей?! И главное, как она смогла? Ведь у меня защита от непрошеных гостей, которую я установила после того, как познакомилась с Йориком и компанией.

Но обо всем по порядку.

Когда я вернулась от этого полудохлого недомага, который посмел так меня развести, то увидела моего маленького пушистого Барсика без сознания. В доме все было разрушено, разбито, а дверь в подвал оказалась открыта. И что самое ужасное, там никого не было. Честное слово, вначале я даже на нечисть подумала. Ну, мол, вычистили дом, побили кота и свалили в неизвестном направлении.

Правда все оказалось еще страшнее… И мне стало очень стыдно за свои подозрения в отношении нечисти, когда фамильяр, придя в сознание, рассказал, что у нас побывали гости.

Да-да, вы не ослышались, котик, благодаря чужой убийственной магии, которую так безжалостно на него направили, снова умер и воскрес. И теперь с горечью сообщил, что шерсть начала выпадать, и скоро он снова станет совершенно лысым.

— Зато теперь я снова могу с тобой поговорить!

— Но моя шёрстка, я только-только начал к ней привыкать, — заплакал Барсик.

Я обняла любимого друга, и отпустила только тогда, когда он уже начал задыхаться. А ну вдруг опять помрет, не факт же, что воскреснет?! Порадовавшись немного за вновь прорезавшийся голос кота, я, наконец, вспомнила про нечисть и потребовала срочно мне обо всем рассказать.

И кот рассказал. Да такое, что я буквально подскочила с места и, прихватив фамильяра на руки, бросилась догонять похитителей.

Оказалось, что пока я была «не пойми где» (это кот так сказал), в наш дом ворвалась «та самая рыжая дрянь из ямы», но не одна, а с каким-то магом. Они буквально вышибли входную дверь, а когда кот попытался вмешаться, рыжая ударила Барсика ногой под зад, а маг направил на несчастного кота смертельное заклятие. Что было потом фамильяр, конечно, уже не видел, но догадался, что они прошли всю защиту в подвал и похитили наших друзей.