Тут же вспомнил разговоры в «Чёрной дыре». Но неужели это правда? Что, если они говорили об этой мелкой бестючке, бесы её задери! Нужно проверить, и если это действительно так, придётся снова бежать.

Вы спросите — куда? Да всё равно! Куда угодно, лишь бы не испытывать больше этих мучительных, разрывающих душу и тело, страданий.

Под утро в дверь поскреблись и я как-то сразу понял в чем дело. Ну да… первый раз что ли такое, каждый хочет любви, знаем, плавали. Сам не раз так скребся в чужие двери, никогда, впрочем, не получая отказа. Я притворился, что сплю, когда дверь тихонько отворилась. Вот же черт, забыл запереть на замок. Хотя почему забыл? Я прежде никогда этого и не делал. Как-то повода не была.

В тишине различил тихие, крадущиеся шаги, хриплое дыхание над головой и еще сильнее зажмурил глаза, как в детстве, когда мне виделся злой Охр, ночной бздых, который по старинному преданию воровал детей и съедал их на обед. Какое чудесное сравнение, Янке бы оно точно понравилось… Хых…

Неожиданно мысли о рыжей Янке стали совсем неприятны. И теперь она не вызывала никаких других чувств, кроме как отвращения и презрения. Лихачёва вон хоть и стерва, каких свет не видывал, однако пока что так и не воспользовалась своим положением моей официальной невесты, а эта… только вчера познакомились, а уже в койку прыгает.

Вдруг почувствовал пальцы на голом плече, еле сдержался, чтобы не сбросить холодную руку со своей кожи. Рыжая, немного покружив вокруг меня, разочарованно выдохнула и быстро вышла из комнаты.

Фух… я уже испугаться успел. А ну вдруг изнасилует, кто эту солдатку знает.

Мысли снова вернулись к бестючке, наполнив душу чем-то легким и воздушным, на время вытеснив ненависть и желание прибить вредную девчонку.

Вспоминал её глаза, такие большие и ясные, словно небо из радужного детства. Оно тоже занимало тогда половину моего мира, заполняя собой всё вокруг, если смотреть исключительно наверх.

Вспоминал маленькие пухлые губки, так похожие на бутон нераспустившейся розы из дедушкиного райского сада.

Чудился мне запах длинных пушистых волос цвета золотого песка, дождём рассыпавшихся по тонким нежным плечам.

О, Боги, за что мне всё это наказание?! Я же должен ненавидеть бестию, а не выходит. Вот так вот просто, не получается…

Утром встал жутко разбитый. На кухне тётушка уже чаёвничала с Янкой, которая при виде меня, с наглостью, достойной лучшего применения, тут же попыталась подколоть. Честно говоря, мне настолько наплевать на эту рыжую недоросль, что даже отвечать в том же духе не хотелось. Отмахнулся от неё как от назойливой мухи, отчего рыжую воительницу аж перекорёжило. И поделом.

И вообще, сейчас вчерашняя затея с моим участием в уничтожении нечисти стала казаться ужасно глупой и неправильной. Ну какой из меня нечиборец? Да и компания больше не внушала доверия. Не нравится мне эта рыжая нахалка, хоть убейте. Уж слишком фанатично горят её глаза, а фанатиков я боюсь так же сильно, как и людей ни во что не верящих.

— Они в городе, — доложила Янка, раскладывая на столе карту местности.

— Откуда знаешь? — я лениво размешал овсянку, которую с детства не перевариваю.

Но только у тётушки моей не забалуешь, тоже фанатка, только здорового питания.

— Разведка, — Янка пожала плечами, и принялась что-то там чертить.

Меня всё это мало интересовало, оттого я был занят только своими мыслями, мало вникая в смысл происходящего.

Все уже знают, что я магистр магических наук в Академии? Вот и славно… И наверняка все думают, что я такой крутой маг, которому всё нипочем, и который привык управлять своей магией по щелчку пальцев? Ну да, конечно… если бы это было так…

В Академию меня приняли по рекомендации от тётушки, за что ей огромное спасибо. Молли — родная сестра моего почившего отца и самый мой близкий человек. Так вот, если бы не она, вряд ли бы меня вообще приняли на учёбу, так как возможности мои очень и очень ограничены, а тогда и вовсе были так слабы, что меня и всерьез-то никто не воспринимал.

Да, это правда. Я неплохой теоретик благодаря шести годам, проведенным в академии, но практик из меня никакой.

Да я ни одного бестелесного в жизни не развеял, что уж там об умертвиях говорить. Хуже того, я и мышь-то не тронул в подполе, когда она у меня сыр доедала, а вы говорите…

Вот же напасть. И как мне теперь быть?

Ярослава

— Ребята, заходите, — крикнул Йорик в окно.

Чего?…

Внезапно дверь с грохотом отворилась и в гостиную ввалилась толпа эм…как бы их назвать. Нечисти?

Вообще, пусть скажут спасибо коту, который успел перехватить мои молнии и блокировать новые.

Больше кидаться огнем я не решилась, потому что стало не до того. Котик, мой маленький лысый фамильярчик, тихонько пискнул, засветился желтым изнутри, будто он лампочка, и с прощальным стоном завалился на спину, раскинув лапы в стороны. Я подбежала к нему, и тут только заметила, что все новоприбывшие тоже подскочили к коту, и сейчас пытаются его реанимировать.

Серьезно? Пока все склонись над котом, стараясь привести его в чувство, я в полном обалдении от происходящего, тупо топталась на месте и подвывала. И ещё в голове проносились десятки вопросов.

Что это за нечисть такая, которая переживает за жизнь какого-то кота? Вон какой-то одноногий и однорукий мертвяк с явными признаками разложения бережно поднимает Барсика на руку и кладёт его обгорелую тушку в кресло. Другой, двухголовый ящероподобный «красавчик», делает фамильяру непрямой массаж сердца, третий, почти прозрачный тип, зачем-то дует на кота. И только я стою как истукан, не зная, что предпринять. Вернее не стою даже, а только охаю и ахаю, переминаясь с ноги на ногу, как бабка-кликуша.

Наконец, спустя вечность, котик, мой маленький лысый котик, прямо на наших глазах начал обрастать новой кожей, а старая, обгоревшая при этом просто отваливалась. Эм… минус одна жизнь? Ой жуть какая… я отвернулась, не в силах смотреть на такой кошмар и коря себя за малодушие. Еще ведьмой называют, да уж…

Повернулась я, когда мой маленький фамильяр слабо мяукнул.

— Барсик, — радостно возопила я, но синий уродец с рыбьей головой шикнул на меня и прошептал:

— Пусть поспит.

Я только кивнула, поверив, что так и правда будет лучше. Главное, чтобы они его в мертвяка не превратили. Хотя… мне бы любого кота вернуть. Ох и дура же я, дура. Своими руками Барсика загубила. А если бы он насовсем умер? Как бы я жила с этим, а?

— Не кори себя, — блондин подошел незаметно, а я уже и забыла о его существовании, — Зато теперь ты видишь, что мы не опасны.

— Моя мама погибла, сражаясь с вами…

— Мы ни с кем не воюем… Бестелесные и мертвяки не виноваты, что глупцы поднимают их из могил в угоду своим желаниям. Тёмные маги используют нас как рабочую силу, или личную армию… Видишь вон тех странных существ?

Он указал на рыбью голову и змееголова.

Я, нехотя, кивнула.

— Ты думаешь кто их создал?

Молчу.

— Маги. Их создали маги. Эксперименты с магией творят вот это вот, а потом они же нас и убивают, понимаешь? Для одних это развлечение, для других навязчивая идея, вложенная каким-то путаником. Что, мол, мы опасны.

Я всё еще упорно не хотела принимать то, что он говорит. Но факты вещь упрямая. Я видела, как эти существа отнеслись к моему коту. Не похожи они на исчадий ада…Никак не похожи.

— Но мы не хотим этого. Мы не хотим войны. Твоя мама пала жертвой чьего-то злого умысла… Прости…

— Почему её убили? — я в слезах посмотрела на блондина.

— Мы защищаемся… никому не хочется снова умирать. Это больно.

Вэлимр Д`Орвиль

Я так и не смог отмазаться от предстоящего дела по поимке сбежавших из ловушки чудовищ.

Янка рассказала, что их отряд еще зимой накрыл сеть бандитов, куда входили десятки нечистых уродов. Якобы они три месяца разрабатывали план по их ликвидации, но в рядах нечиборцев обосновался предатель, который и предупредил нечисть о готовящемся штурме. Когда Янка с командой пришли в лес, в то самое место, где скрывались бандиты, то нашли лишь догорающий костер с обуглившейся тушей на вертеле и брошенные впопыхах шалаши.