— Тише, тише. Не буянь. Не стоит его беспокоить. Малец напереживался и устал, пусть отдыхает, — Имельда пару раз хлопнула глазами, унимая сердце, и пытаясь в вялом свете огнекамней разглядеть мужчину. Это был тот самый, из-за барной стойки. Они пару секунд разглядывали друг друга, оценивая силы. — Ну, как? Не будешь буянить?

По коридору раздались шаги и уже через мгновение появился запыхавшийся Турцел собственной персоной. Он остановился рядом как вкопанный, когда и мужчина, и девушка синхронно повернулись на шаги и уставились на него немигающими взглядами, в глубине которых зрачки мерцали хищным отблеском, ловя свет огнекамней. Турцел неловко крякнул, но промолчал. Это был совершенно не тот момент, когда в его комментариях кто-то нуждался. Да и как вообще можно прокомментировать тот факт, что его друзья — нечисть?

— Пеш, ну, ты это, здоров что ли, — заулыбался Турцел.

От неловкости ситуации никто не знал, что делать. По ту сторону двери раздались шаги, которые, впрочем, услышать смог только мужчина, который до сих пор не представился. Так они и стояли: Имельда держалась за ручку двери, незнакомец держал ее за запястье, а Турцел нелепо пялился на них, пока дверь, наконец, не открылась. Имельда от неожиданности чуть не завались вперед, но вовремя отпустила ручку и шагнула назад. Мужчина хотел уже было отпустить ее руку, но передумал.

— Ты!? — прошипела она, желая, как минимум, дотянуться до Мару. К счастью, незнакомец быстро среагировал, дернул девушку на себя и прижал к своей груди спиной, обхватив ее руками. Имельда яростно забрыкалась, пытаясь скинуть со своих рук, прижатых к груди, чужие конечности.

— Пусти! Я пущу кишки этого говнюка на кершнеш*! (*традиционное мясное блюдо, готовится запеканием мяса в кишках животных)

Мару, слегка помятый со сна, запоздало удивился, разглядывая полуночных гостей.

— Почему я один успокаиваю эту бешеную!? — раздраженно прошипел мужчина, удерживая брыкающуюся ношу. Турцел сделал крошечный шаг назад, пожав плечами и улыбнувшись:

— Потому что ты сильнее нас?

— Тьфу! — мужчина сплюнул волосы, попавшие ему в рот. — Да успокойся ты!

— Отпусти! Я оторву голову этому наглому оборотню!

— А?

— Пеш, Пеш, это Мару! Ты чего? — попытался вставить Турцел.

Обсуждаемый индивид, к счастью, пришел в себя со сна, прикрыл дверь в комнату и как-то ловко умудрился перехватить босые ноги девушки. Имельда дернулась и замерла, недоверчиво сверля взглядом спокойного сканди. Спустя пару секунд недоверчивая хмурость сменилась удивлением. Мару отпустил ее ноги. Имельда подняла взгляд на того, кто ее держал. Тот, собственно, тоже косился на нее, продолжая удерживать в стальной хватке вроде бы не таких уж сильных с виду рук.

— Пусти. Те.

— А буянить не будешь?

Ответа не последовало, но хватка рук ослабла, и девушка тут же отпрянула ото всех к противоположной стене коридора. Она растерла плечи, хмуро разглядывая всю троицу.

— Ну. Кто-нибудь возьмется объяснять?

— Ты ж вроде всезнающая? — выгнул бровь безымянный. Имельда прожгла его взглядом. Ей уже начинало надоедать это предположение. Почему все думают именно так?

— Пеш, — взял слово мнущийся рядом Турцел. — Это Мару. Настоящий, правда.

— Угм, — буркнула девушка, продолжая держать себя за плечи.

— А это Аргус, — представил незнакомца.

— Тот самый?

Представленный Аргус оскорбленно уставился на рыжего пройдоху.

— Ты что рассказывал ей обо мне?

— Ничего я не рассказывал! Она сама… Узнала.

Аргус вернул взгляд к девушке. Не очень довольный, но любопытный.

— Я не всезнающая! — предупреждая очередное предположение, которое на лбу у него читалось, буркнула девушка.

— Ага.

Все вновь замолчали. Никто не спешил нарушать неловкую тишину. Даже Турцел.

— Давайте поговорим с утра? — наконец отмер Аргус, направляясь мимо девушки дальше по коридору.

— Нет, стойте. Где мы? Как я тут очутилась? Что здесь делаешь ты? — она ткнула на Турцела. — И ты? — кивок на Мару. — Что с Митришем? Это ведь он там в комнате? Я правильно поняла?

Аргус развернулся, глянул на Турцела и пошел дальше, бросив на ходу:

— В моем доме никаких драк и магии.

Турцел кивнул сам себе, обращаясь вновь к девушке.

— Пеш, может это, правда, утром все обсудим? Ты не переживай, все хорошо. Митриш в порядке, он спит вон в комнате. Мару за ним приглядывает, верно, Мар? — Мужчина кивнул, совершенно не обратив внимание на то, что его и без того короткое имя сократили еще больше. Имельда хмуро взглянула на него мельком, и снова обратила свое внимание к двери, за которой спал ее брат. Очень хотелось самой убедиться, что с ним все хорошо, но неожиданное присутствие одного индивида рушило все логичные родственные треволнения. Сердце довольно ухало где-то под желудком, даже не собираясь возвращаться к спокойному ритму. — Сейчас просто середина ночи, ну, не в коридоре же нам общаться, верно?

— Верно, — буркнула Имельда, но все равно шагнула к двери, рядом с которой стоял Мару, — но я хочу увидеть его.

Мужчина не спорил, только приложил палец к губам. Имельда тихо вошла, оставив дверь приоткрытой. Турцел потоптался на месте. Мару кивнул ему и махнул рукой, давая понять, что тот может идти и не беспокоиться.

— Ладно, завтра увидимся, — Тур хлопнул мужчину по плечу и побрел в сторону гудящего зала. В комнате было так же темно, как и в той, в которой очнулась она сама. Тусклый свет луны проникал в окошко, очерчивая вещи и мебель блеклым серо-голубым контуром.

Имельда тихонько прошла по деревянному полу, спустилась вдоль стенки по ступенькам и присела рядом с постелью. На ней нечетко угадывалось тело мальчишки, но Имельда все равно хорошо видела, что это Митриш. Он лежал на спине, раскинув ноги и руки в стороны, а одеяло, скомканное, было откинуто куда-то к стенке. В тишине можно было расслышать, как он сопит, дыша глубоко и спокойно.

Она протянула руку и коснулась мягких волос. Да, это был он. Живой, невредимый. Его сила слепила. Имельда убрала руку, облегченно вздохнув. Рядом опустился Мару. Его лежанка была тут же, рядом с Митришем.

Девушка взглянула на мужчину. В темноте его лицо казалось каким-то мраморным и не настоящим. Все еще сомневаясь и не до конца веря, она протянула руку и коснулась большим пальцем его скулы. За привычной пустотой и тишиной в эфире она уловила нечто теплое, солнечное и сухое. Словно цветочное поле… Да, это действительно он. Только, что он здесь делает? Как тут очутился? Ведь он ушел и дал ясно понять, что не вернется, и их пути не пересекутся больше. И вот он здесь, перед ней. Тоскливое ожидание невозможного закончилось! Но почему же было так… Тяжело? Он молчал, не двигался, кажется, даже не дышал.

Так ничего и не сказав, она опустила руку и поднялась. Выйдя, прикрыла дверь и на ватных ногах вернулась в свою комнату и стала ждать. Проигнорировав ступеньки, села прямо на выступ пола, свесив ноги в спальную нишу. Она подцепила рубаху и понюхала ее: стало ясно, чья это рубаха и откуда ей знаком этот запах. Просто вещи с плеча Мару. Других что ли не нашлось?

Она уперла локти в колени и спрятала лицо в ладонях. И даже когда услышала легкое шуршание отодвигаемой двери, не шелохнулась. Дверь вернули на место, и снова стало темно и тихо. Только свет луны стеснительно проникал в окно и давал хоть какое-то освещение. В этой тишине мягкие едва уловимые шаги были особенно громкими. Мару сел рядом, так же спустив ноги вниз.

— Ты вроде за Митришем присматриваешь? — раздалось из ладоней глухо.

— С ним все будет в порядке. Здесь безопасно, — его голос с приятным рычащим акцентом был напряжен. Отлично: она не одна нервничала.

— Последнее время я сомневаюсь во всякого рода безопасных местах… и неужто ты говоришь на вааларском? С какой это радости такой подвиг? — Мару не ответил, и девушка все же выпрямилась, повернувшись к нему. — И что ты здесь делаешь? — В темной комнате было плохо видно, но глаза уже адаптировались, поэтому девушка различила, как Мару пожал плечами. Его скрытность и нежелание что-либо пояснять начинали раздражать. Вот же уже, они рядом, он сам пришел к ней и все равно продолжает молчать. — Я про столицу. Что ты здесь забыл?