– Тин, таким манером мы уничтожим твои драгоценные запасы еще до того, как придем в Ту-что-примыкает-к-лесу! – весело пошутил Артур.

Юный повар пожал плечами и философски изрек:

– Все рано или поздно имеет свойство заканчиваться. Надо только быть начеку и вовремя пополнять запасы.

– Интересно, в школе уже заметили наше исчезновение? – как бы у самого себя с едва заметной тоской спросил Даниел Фук.

– Сколько сейчас времени? Около семи утра? Наверное, уже заметили. В шесть ведь утренняя зарядка, ты что, забыл? – ответил Тод, за обе щеки уплетая финики.

– Чем ты хотел заниматься, Тод, после окончания школы? – поинтересовался у приятеля Даниел.

– Я уже говорил, что всегда стремился научиться летать. Мне хотелось бы, чтобы у меня был свой единорог, а не арендованный. Я мечтаю найти сестру. О дальнейших планах даже и помышлять не смею. Ну, может, женюсь, – последнюю фразу Тод произнес шутливым тоном и как бы невзначай покосился на Диану, однако девушка не смотрела в его сторону.

– А я всегда считал, что нет профессии лучше фармацевта, однако сейчас мне кажется, что это я от слабости и безволия своего хотел непременно быть фармацевтом, – робко поделился с друзьями Даниел Фук. – Не в том, разумеется, смысле, что эта профессия – удел бесхарактерных слабаков. Просто, во-первых, мне было лень особенно утруждать себя размышлениями на эту тему. А во-вторых, я намеренно выбрал наименее опасное для себя ремесло.

– Любопытно… – произнесла Диана. – Порою мы планируем свою жизнь самым, как нам кажется, наилучшим для нас образом, а потом все поворачивается совсем по-иному, даже куда-то в противоположную сторону, и тогда становится ясно: мы на самом деле ничегошеньки не знаем про то, что для нас лучше, а что нет.

– А ты кем хотела стать, Диана? – с живым любопытством поинтересовался у прекрасной девушки Тод. – У тебя есть мечта?

Диана задумчиво смотрела вдаль, туда, где снежинки вихрем кружились в танце и слезами оседали на черную от размокшей грязи землю, угрожающе ощетинившуюся сосновыми иголками. Ее красивое, гордое лицо, розоватое от холодного ветра и ходьбы, заметно погрустнело.

– У меня есть одна мечта, Тод, – мягко ответила она. – Но она только моя, понимаешь, о чем я?

– Эй, а ты, Ик? Или ты, может, такой же скрытный, как наша прекрасная Диана? – поинтересовался дотошный беруанец у Инка, который умудрился даже под небольшим навесом держаться от всех остальных подальше, насколько это вообще представлялось возможным. Было впечатление, что сероглазый юноша брезговал находиться в их компании.

– А ты все время такой разговорчивый, Тод? – проворчал, наконец, Инк.

– Просто мне хотелось бы немного узнать о тех, с кем мне придется находиться столько времени.

– Об этом надо было раньше думать! И раньше узнавать, – ровно произнес Инк и вдруг захохотал во весь голос, чем необычайно удивил всех остальных. В первый раз они увидели, как этот спокойный и хладнокровный юноша проявляет хоть какие-то эмоции.

Между тем Артур достал из своей сумы кагилуанской настойки, которую, кстати, так любил Алан, и разлил ее по чашкам.

– Мне кажется, нам это не повредит, – с улыбкой сказал он. Проницательный юноша прекрасно понимал, что ребята сильно устали и расстроились из-за того, что они заблудились, даже еще не начав толком свой путь. Помимо прочего, чары лабиринта также действовали им на нервы. Друзья попробовали настойку; Тоду она даже понравилась, все остальные воспринимали напиток, как лекарство. От ее горячительного действия ребята заметно повеселели.

– Понятно теперь, как ты путешествовал с этим своим Аланом, – насмешливо произнес Тод. – Настоечка выручала, не так ли?

– Я смотрю, тебе она тоже пришлась по вкусу?

– Недурна. Даже лучше, чем винотель, – ответил Тод, сладко причмокнув губами.

– Если много выпить, будет голова кружиться, – опасливо заметил Даниел Фук, который во всех ситуациях предвидел наихудший исход.

– Не бойся, Дан, самое высокое, откуда тебе придется в этом случае падать – с высоты своего роста. Мы ведь не на дереве, забыл? – весело сказал Артур.

– Вот именно что не на дереве. На земле надо быть вдвойне начеку, – проворчал тщедушный юноша. – Я, кстати, все еще не верю, что иду пешком через лес! На своих собственных ногах! – с неожиданной гордостью в голосе воскликнул он.

– Тоже мне, нашел чем гордиться. Я понимаю, если б ты перемещался на руках, вот тогда можно было удивиться, – добродушно подшутил Тин над своим невезучим другом.

– Инк, а ты из Беру? – спросил вдруг Артур у сероглазого юноши, который занимался в настоящий момент тем, что согревал озябшие пальцы у костра.

– Нет смысла ничего у него спрашивать, все равно не скажет! – проворчал Тод, с огромной неприязнью посмотрев на Инка. Но неожиданно для всех неразговорчивый юноша ответил:

– Я не из Беру, Артур, – сказал он, серьезно и сумрачно посмотрев тому в глаза. – Но я жил на дереве какое-то время. С матерью.

– Везде-то успел пожить, и в Тимпатру, и в Беру… А зачем с нами увязался? – не выдержав, опять вмешался неугомонный Тод.

– Он – твой друг? – неожиданно поинтересовался Инк у Артура.

– Да, – просто ответил ему Артур.

– Понятно. – Более за этот вечер Инк не сказал ни слова и сидел, нахохлившись, напоминая своим видом замерзшего галчонка. Ребята же продолжили свои безмятежные разговоры, а потом решили даже немного поспать. Когда они проснулись, то увидели, что пурга отнюдь не прекратилась, а, напротив, стала еще сильнее и беспощаднее. Их неблагонадежная крыша, будто кремом, покрылась толстым слоем снега, а вокруг лагеря уже стали формироваться сугробы. Холодало.

– Если мы тут продолжим сидеть, нас просто заметет! – воскликнул Тин.

– Ты прав, – ответил Артур. – Надо идти. Только вот я не знаю, в какую сторону. Наши следы уже занесло снегом.

– Что, опять куда-то идти? – сонным голосом проворчал Даниел.

– Не хочу тебя расстраивать, Дан, но весь наш путь будет состоять из ходьбы. Но в этом есть свои преимущества, – весело проговорил Артур, желая подбодрить приятеля.

– Да, и какие же? – с большим сомнением поинтересовался Даниел.

– К концу похода будешь напоминать Тони Декстора, – со смехом вмешался в разговор Тин.

– Кто это? – удивился Артур.

– А, ну ты же не беруанец, тебе простительно не знать. А ты, Дан, читал про него?

– В книгах по истории я не встречал о нем ни слова, – озабоченно ответил тщедушный юноша.

– Конечно, потому что он еще не умер и не вошел в историю. Но при этом он самый сильный и ловкий из всех спортсменов Беру! Он может подтягиваться на ветке, одновременно поглощать короедов, а еще сбивать ногами пролетающих мимо него ворон! Я бы очень хотел на него походить.

– Боюсь, Тин, с твоей тягой вкусно покушать это мало реализуемо, – весело рассмеялся Артур.

– Просто я только начал свой путь, – философски изрек Тин.

Так ребята и шли, изредка переговариваясь между собой и поминутно растирая варежками свои розовощекие лица. Казалось, коварная погода внезапно ополчилась на путников, без предупреждения объявила им войну, послав на бой лучшую свою кавалерию – пронизывающий ветер и белые мокрые хлопья. Когда друзья еще находились в школе, смрадень только начинался, сейчас же он будто полностью вступил в свои права.

Маленький отряд шел долго; на удивление, никто больше не жаловался. Даже Даниел Фук. Ребята с каким-то внутренним достоинством переносили неудобства пути, словно бы их не было и вовсе. Час проходил за часом, Артур безжалостно гнал друзей вперед, не останавливаясь, искренне надеясь, наконец, выйти из плена ловушки естествознателей. В какой-то момент Диана мягко тронула его за плечо:

– Артур, – сказала она своим приятным, нежным голосом. – Мы вышли из лабиринта.

Юноша с удивлением посмотрел на девушку.

– Почему ты так думаешь?

– Я уже не чувствую его чар, – просто ответила Диана.

– Точно, точно, – тут же подтвердили Тин и Даниел. – Нет уже того гнетущего ощущения, что мы в ловушке. Мы вышли из него!