– То есть ты имеешь в виду, что можешь вообще не вернуться? – каким-то особенно мрачным голосом поинтересовался Даниел Фук.

– Я имею в виду, что мне это не известно. Поэтому я очень рассчитываю на то, что никто из вас не вздумает бросать учебу в Троссард-Холле, чтобы помочь мне.

Ребята с безотчетной грустью уставились на своего друга. В серых глазах Дианы сверкали какие-то упрямые искорки, словно она не соглашалась с тем, что только что сказал ее приятель.

– А где конкретно будет проходить ваш путь? – вдруг спросил Тод.

Артур пожал плечами.

– Я не могу сказать ничего конкретного, пока не появится Индолас. Я не знаю даже приблизительно, где могут быть эти пещеры, возведенные единорогами.

– Может, там же, где и Желтое море? – предположил Тод, и все при этих мрачных словах невольно поежились, словно на них и вправду сейчас подул леденящий душу морской бриз. Каждый из друзей в той или иной степени уже соприкасался с Желтым морем, и поэтому осознавал, какую опасность могла представлять встреча с ним. Сейчас ребята сидели на зеленой лужайке, окруженные со всех сторон прекрасными душистыми цветами, перед их взором защитной стеной возвышались башни Троссард-Холла, а над ними, высоко в небе, мирно светила луна. Однако друзья могли вообразить во всех красках и желтые буруны, беснующиеся от непогоды, и острые скалы, подобные ощерившимся волкам, и заунывную песнь ветра, давно уже потерявшего всякую надежду, и безмерную тоску в сердце, когда чувствуешь присутствие зла, будучи не в силах ему противостоять. Могли они представить также и снежный буран, вкупе со смертельным смраденьским холодом, и длинную дорогу, покрытую ледяной коркой, и высокие сугробы, способные вмиг похоронить в себе любого, отважившегося на продолжительный путь.

Как нужно было готовиться к подобному путешествию, да и возможна ли вообще хоть сколько-нибудь эта подготовка? Тин тоскливо подумал о своем уютном гнездиме, о семье, которую он так сильно любит. По словам отца, его ждало блистательное будущее на дереве. Ведь этого он всегда хотел и нисколько даже не сомневался в реализации данной мечты. Капризный, избалованный своими родителями, Тин привык к тому, что обычно все происходит так, как ему хочется. Пусть даже не сразу, какое-то время ожидания вполне допустимо, но в конечном счете в любом деле его неизменно должен был ждать успех. Он не подозревал даже, какими бывают трудности и лишения, а также не знал горя от потери близкого человека.

Вернее, мальчик, конечно, допускал, что такое происходит в мире, однако он как-то никогда не примерял подобные ситуации на самого себя и свою семью. Впрочем, это вполне закономерно и даже простительно, ибо многое нам известно, но по-настоящему проникнуться бедой можно, лишь однажды ее испытав. Поэтому юноша постоянно пребывал в счастливом иллюзорном мире, где все его желания непременно реализуются, а беды никогда не случаются. Тин признавал справедливость слов своего друга, и на самом деле он даже страшился мысли, что Артуру вдруг придет в голову сумасбродная идея позвать его с собой. В этом случае дилемма между дружбой и блестящим будущим была бы еще более острой и мучительной. Хотя и сейчас, глядя на задумчивое лицо своего лучшего друга, такое решительное, благородное, волевое, смелое, мальчик не мог с тоской не признать, что последовал бы за этим человеком куда угодно, стоило бы тому лишь поманить за собой.

Даниел же думал о другом. Пугливому долговязому юноше очень уж хотелось обзавестись такими качествами, как смелость и решительность. Он уже однажды избирал этот путь, и теперь желал достичь какого-то логического завершения. Сперва ему казалось, что раз он так смело бросился в Желтое море, самоотверженно спасая Тода, то теперь уже не осталось в мире ничего такого, чего можно бояться. Однако мальчик был неприятно удивлен, когда узнал, что страхи по-прежнему реальны, и каждый раз ему вновь нужно переступать через себя, свою натуру, постоянно превозмогать и преодолевать. Он уже начал смутно догадываться, что эта невыносимая борьба с самим собой носит, увы, постоянный характер.

О чем думали Тод и Диана, не представлялось возможным узнать; оба они заметно погрустнели, и с определенной точностью можно лишь сказать, что мысли их являлись не самыми радостными.

Ребята долго просидели на теплом шерстяном пледе, наслаждаясь тишиной лунной ночи, свежими ароматами цветущего сада и ласкающими ухо трелями цикад. Друзья не знали, сколько еще времени им предстоит находиться вместе, бок о бок, поэтому они боялись нарушить это безмолвное очарование совместного времяпрепровождения. Когда стало совсем свежо, а круглая луна коварно скрылась за тучей, они стали нехотя расходиться по спальным домикам.

Ночь проходила стремительно, унося вместе с собой все волнения, в то время как ни Алан, ни Индолас так и не появились в Троссард-Холле.

Индолас не пришел и на следующее утро. Дни нанизывались один на другой, подобно петлям в руках умелой вязальщицы, а ситуация все не менялась. Естествознатель так и не объявился. Артур старался не подавать виду, однако ребята имели достаточно проницательности, чтобы понимать его страхи и переживания. Да и они сами, надо сказать, вполне разделяли волнения друга. Учеба вроде бы шла своим чередом, но Диана, Тин, Даниел и Тод совсем не думали о занятиях. Мысли их блуждали в других мирах, где властвуют Тени, естествознатели с единорогами борются за утверждение добра на земле, и где одиноко томятся в пещере Вингардио на пару с бедным Ирионусом.

Еще несколько дней пролетело незаметно, как вдруг стало известно, что Артур попросил у Дейры окончательный расчет. Ребят эта новость совершенно взволновала и расстроила, ибо она могла значить только одно: храбрый юноша не желает более оставаться в неизвестности и сам намеревается уйти на поиски отца. Но все это казалось чересчур сомнительным предприятием.

Как-то вечером друзья настойчиво попросили Артура заглянуть к ним в шале Морских львов. На тот момент все студенты уже спали, кроме, разумеется, Тина, Дианы, Тода и Даниела. Они сидели напротив разожженного камина и заговорщицки переговаривались, порою даже слишком оживленно, когда в дом зашел Артур, принеся с собой крупные хлопья снега и отголоски заунывного ветра.

– Что-то я замерз, пока шел до вас, – шутливо произнес Артур, расположившись поближе к уютному камину.

– Мы хотели поговорить с тобой, – серьезно промолвил Даниел Фук, и лицо Артура тут же заметно омрачилось, словно он подозревал наверняка, о чем будет этот непростой разговор.

– Что, собственно, ты хочешь предпринять? – первым делом спросил Тин.

Клипсянин с сомнением покачал головой.

– Я… На самом деле, пока я не знаю. Самое простое, что мне приходит на ум – это дойти до Той-что-примыкает-к-лесу, найти там Алана и уже потом думать, куда держать путь.

– Думаешь, Алан так уж и пойдет с тобой? – фыркнул Тод. – Он ведь тоже не пришел в Троссард-Холл, хотя и обещался… Может, он уже и думать забыл про всю эту историю?

– Нет, вряд ли, – спокойно возразил Артур. – Если он не пришел, значит, на то были причины. Я в полной мере доверяю ему.

– Даже после того, как он вероломно затащил тебя в Омарон? – снова язвительно поинтересовался Тод. Кудрявый юноша был не в состоянии уразуметь, как Артур может полагаться на человека, уже однажды обманувшего его.

– Но все-таки… Не кажется ли тебе, что это довольно неразумно: уходить, даже не зная, куда? – на этот раз спросила Диана. Девушка была облачена в простое платье, весьма выгодно смотревшееся на ее фигуре, однако на плечах ее покоилась теплая шерстяная шаль, добавлявшая образу скромности и целомудренности. У Артура в голове пронеслась грустная мысль о том, что все-таки ему придется, возможно, надолго попрощаться с прекрасной девушкой.

– Я не знаю, Ди. Наверное, ты права. Но я уже не могу оставаться в школе. Время идет, а я ничего не делаю для того, чтобы помочь отцу… И потом, некий план у меня все же есть.