– Вот как, почему? – с большим интересом спросил Артур.

– Да потому, что это лишь копия, да и то неполная. Я бы вот все отдал, например, за то, чтобы хоть разочек подержать в руках оригинал… Говорят, этот храбрец такие чудеса отыскал, такое видел, что иные даже в своей фантазии представить не могут.

– А где хранится оригинал? – живо поинтересовался Артур.

– Где-где… В Тимпатру.

– В городе армутов?

– Да, именно так, парень. Но туда, боюсь, беруанцам вход закрыт. Так же, как и остальным людям.

– Так вроде Корнелий Саннерс сам проходил через этот город?

– Да, но ты должен понимать вот что. Тимпатру – единственное некочевое поселение армутов, и, поверь, они берегут его как зеницу ока. Пройти туда может лишь армут, так как это закрытый город. В команде Саннерса как раз был армут с пропуском, так что им не составило большого труда туда попасть… Так или иначе, дневник его хранится там, а здесь лишь жалкая копия какого-то дилетанта, который и списать даже нормально не смог. Я-то уж в этом разбираюсь…

– И кто вообще такой этот Саннерс? – вдруг жалким голосом поинтересовался Каду, и жандармы тут же переключили на него свое внимание.

– Мы ждем документы, – строго сказал Дош, видимо, вспомнив о том, что должен так или иначе выполнять свои прямые обязанности.

– У нас их нет с собой… Но, если мы дождемся коронера, Шетолия Рема, он все объяснит… – заискивающим голосом проговорил Каду, однако полицаи недовольно переглянулись.

– Что будем с ними делать, Круэч? – спросил мужчина у своего напарника.

– Не знаю, но, честно говоря, рабочий день уже закончился, и мне не очень хочется с ними связываться… Может, отпустим их?

– Отличная идея, тем более что я и сам очень тороплюсь! – быстро сказал Артур и, не говоря больше ни слова, пустился наутек подальше от этой сомнительной компании. Юноша почти не верил своему счастью. Он без оглядки бежал в сторону Тенистой ветки, и почти спиной ощущал, как все четверо удивленно таращатся ему вслед. Впрочем, какая теперь разница?

Артур не останавливался до тех пор, пока, разгоряченный и запыхавшийся, не ввалился в гнездим семейства Треймли. Люция, Тин, Диана, Дорон – все они как один уставились на позднего гостя. Диана с Тином выглядели жутко обеспокоенными, а вот Дорон, напротив, казалось, от гнева готов был разнести свой собственный гнездим.

– Прошу прощения, – с трудом выговорил Артур. – Я был в библиотеке и…

– Что. Это. За фокусы?! – медленно, едва сдерживаясь, пробормотал Дорон.

– У него кровь! – вдруг истерично взвизгнула Люция, и Артур сначала даже не понял, о чем идет речь. Однако потом он прикоснулся ладонью к шее и увидел, как по ней тонкой струйкой течет алая жидкость. Да, действительно, это же господин Рем поцарапал его своей шпагой!

Дорон подошел вплотную к Артуру и, сурово глядя ему прямо в глаза, резко сказал:

– Либо ты немедленно рассказываешь мне все, либо выметаешься из моего дома!

И Артур рассказал. Они долго сидели в отдельной комнате, беседуя с непреклонным господином Треймли, и в какой-то момент юноша даже начал забывать, что находится в доме друзей: ему вдруг показалось, что его вновь допрашивает безжалостный коронер. Отец Тина все время смотрел на Артура с какой-то едва уловимой иронией, особенно, когда тот вкратце рассказывал о естествознателях, Тенях и своем единороге. Впрочем, взгляд главы семейства разительно изменился, когда юноша перешел к злоключениям у армутов. Дорон вдруг словно чем-то обеспокоился; его полное круглое лицо то бледнело, то краснело, а в глазах мелькала едва прикрытая жалость. Дослушав, наконец, всю историю мальчика до конца, мужчина крепко задумался.

– Вы мне верите? – с любопытством поинтересовался Артур, так как он сам не мог распознать, какое мнение сложилось у Дорона обо всех этих событиях.

Господин Треймли очень медленно кивнул головой. А когда он вновь посмотрел на юношу, его глаза как будто бы увлажнились от подступивших слез.

– Прости меня, мой мальчик, – вдруг искренне проговорил мужчина. – Я, право же, вовсе не знал, сколько всего тебе пришлось испытать. И я вел себя совсем неподобающим образом…

Артур смущенно улыбнулся.

– Я не мог вам всего этого рассказать раньше, так как был почти наверняка уверен в том, что вы мне не поверите.

– Что ж.… – неловко произнес господин Треймли. – Надеюсь, ты простишь меня, старого дурака.

После этого длинного разговора Дорон стал как-то по-особенному относиться к Артуру. Он странно, порою даже дико косился в его сторону, во время ужина старался, чтобы лучшие куски со стола оказывались у мальчика в тарелке; обращаясь к нему, он почему-то понижал голос, словно ужасно боялся раздразнить его или обидеть.

Поздним вечером ребята играли с хозяевами гнездима в ревесенс, и в какой-то момент господин Треймли озабоченно посмотрел на часы и заметил, что время уже позднее, а Артуру нужно отдыхать.

Юноша тогда с удивлением покосился на хозяина дома. Он пока еще не мог понять, какое действие на господина Треймли оказал его рассказ, однако мальчик подозревал, что оно явно не такое, как того требовала ситуация. Что-то было не так, и его опасения, увы, вскоре подтвердились. Перед отъездом друзей в Троссард-Холл Дорон решил поговорить наедине со своим сыном. Он подозвал его на веранду, пока там никого не было, и с крайне озабоченным видом теребя пальцами длинный светловолосый чуб на затылке, проговорил:

– Тин… Я ужасно жалею и стыжусь, что так безобразно вел себя все это время!

– Ну что ты, па, ничего страшного! – воскликнул беспечный Тин, который особо даже и не заметил перемены в поведении отца.

– Нет, дослушай меня. То, что рассказал мне Артур… Ты вообще представляешь, что ему пришлось пережить у этих дикарей? Армутов, я имею в виду… Когда он заявился к нам в гнездим после своего путешествия… Надо было это видеть. Все его руки были в глубоких шрамах, мерзкая татуировка на шее, синяки на лице и вообще такой ужасный, дикий, необузданный вид, что мы с твоей мамой подумали… Честно говоря, мы были в совершенном смятении. Он походил на форменного преступника. Я никак не мог предположить, что татуировку ему сделали насильно, без его воли. А оказалось, что он столько пережил, бедняжка… Неудивительно теперь, что у него помутился рассудок.

Тин в совершенном удивлении воззрился на отца.

– В каком это смысле, па?

Господин Треймли с грустью пожал плечами.

– Сынок, но ты же взаправду не думаешь, что школьники Троссард-Холла все это время находились под влиянием некой Тени? Что на самом деле вы захватили Беру, вместо того чтобы его защищать? Что Артур является сыном какого-то там знателя, который может творить невиданные чудеса? Что он не присутствовал с вами во время противостояния с повстанцами единственно потому, что эта самая сказочная Тень упекла его в какую-то там невиданную пещеру, откуда он – заметь! – выбрался сам, с помощью своих знательских способностей, которые он в дальнейшем (по какой-то необъяснимой причине) уже не смог использовать, чтобы добраться до Беру! Вместо этого Артур пешком проделал сложнейший путь, в то время как самые бывалые путешественники порою пропадают в нашем лесу без вести! Когда я выслушал всю эту ахинею, у меня волосы встали дыбом. Я вдруг подумал о том, что Артуру нужна срочная помощь специалиста. Это же крайняя форма шизофрении – так, кажется, называется эта ужасная болезнь.

Тин удивленно и как-то даже строго посмотрел на отца.

– Па, это все правда, – тихо проговорил юноша.

– Ты поверил бы ему, даже если бы он сказал, что умеет превращаться в короеда! Поверил, потому что он твой друг. Но иногда нужно уметь взглянуть правде в глаза. Я, например, вижу всю эту историю следующим образом. В один прекрасный момент мальчик улетает на своем единороге из школы, не получив на то соответствующее разрешение от учителей. Куда он направляется, я не знаю, однако спустя какое-то время разум и совесть все же возобладают над ним, и он возвращается в Троссард-Холл. В школе Артур обнаруживает ваше отсутствие. На своем же единороге юноша пытается добраться до Беру, однако по дороге, вероятно, они приземляются на чужих территориях, чего я обычно делать не советую. Там он, по всей видимости, попадает в плен к кочевым армутам, которые издеваются над ним так, что бедный мальчик забывает все на свете. Он выдумывает некую альтернативную реальность; наш мозг так делает, когда не в силах справиться с проблемой. В плену Артур знакомится с неким проводником, который помогает ему освободиться и в конечном итоге добраться до Беру. Единорог, вероятнее всего, мертв – может, его убили те же армуты, может, еще кто; все знают, что кочевые народы весьма жестоки.